«Если честно, я вообще не понимаю, о чем идет речь, потому что я не помню случаев цитирования неких фальшивых СМИ. Теоретически между строк можно прочесть, что «не надо ссылаться на иностранные медиа и на какие-то расследования, потому что мы главных редакторов не найдем, а нести ответственность будете вы». Потому что настолько странно сформулирован закон и настолько странное объяснение, что из них вообще ничего не понятно».

«Особенность заключается в том, что по количеству звездочек, если Роскомнадзор очень захочет, он может сделать вывод, какое именно слово было зашифровано под этим матом. У Роскомнадзора сформулировано это примерно таким образом, что не должно быть понятно из текста, какое именно нецензурное слово было употреблено. Вы даже его можете пропустить, вообще будет абсолютно пустое место, а если по рифме это нецензурное слово подходит, то думаю, теоретически у Роскомнадзора будут основания прислать вам такое письмо. На самом деле, мне кажется, тут какого-то универсального спасения нет. В истории с «Тайгой» я пока точно не знаю, но мне кажется, это какая-то личная придирка по жалобе какого-то человека. В таком случае избежать нападок крайне сложно. Мало того, вообще сами разъяснения о том, как писать или нет, довольно расплывчаты. Такая ситуация не только с матом, но и много по каким вопросам, включая способы описания суицидов, новые наказания за фейк-ньюс и за оскорбления представителей власти. Ну, то есть писать или не писать полное содержание фейк-ньюс, писать или не писать про оскорбление власти. Сам Роскомнадзор не может четких каких-то правил довести до общества и до журналистов».

«Не хочу, чтобы были какие-то иллюзии. Я лично уверен: повлиять на принятие закона и подписание его президентом, конечно, у собравшихся практически нет никакой возможности. Не надо обманывать ни себя, ни других. Пока такой возможности, мне кажется, нет».

«До сих пор еще люди проходят на митинг. Там всего десять рамок, к ним очередь большая. Визуально кажется, что достаточно много. А закон об автономном интернете, мне кажется, чреват тем, что власти посчитают, что в любой момент они могут при необходимости просто-напросто отключить интернет. И, конечно, неприятно осознавать, что они готовят почву для возможного отключения интернета. Не хочу, чтобы были какие-то иллюзии. Я лично уверен, что повлиять на принятие закона и подписание его президентом, конечно, у собравшихся практически нет никакой возможности. Не надо обманывать ни себя, ни других. Пока такой возможности, мне кажется, нет».

«Заявления были поданы только на этой неделе. Есть определенный срок проверки. Я думаю, в течение месяца начнутся какие-то ответы от силовых структур. Могут быть отказы, потом будет обжалование в прокуратуру, прокуратура может вернуть дела обратно. Это достаточно долгий процесс, надеяться на какое-то быстрое решение не приходится».