«Программа госгарантий настолько масштабна, настолько покрывает все виды медицинской помощи, технологии, специальности врачей, которые могут быть доступны пациенту, может быть, гирудотерапия или иглоукалывание не входят в программу госгарантий, а все остальное в полном объеме на сегодняшний день гарантируется государством бесплатно».

«С одной стороны, понятно, что нужно помочь человеку, чтобы эти препараты были доступны. С другой стороны, кто возьмет на себя ответственность в отношении того, что этот препарат закуплен, и он будет действовать именно так, как гарантирует завод-изготовитель?».

«Китай как одна из медицинских столиц мира, конечно, проводит подобные опыты. Что ждет этого ученого, сложно пока сказать. Осудит ли его общество, примут ли эти результаты другие научные лаборатории, насколько это все будет грамотно описано с точки зрения науки. Сказать — это одно, а предъявить факты и их грамотно упаковать так, чтобы весь мир поверил — это совсем другая история. Не каждая страна способна на такое. Тема крайне интересная, она будет иметь продолжение. В любом случае мы рано или поздно столкнемся с тем, что человечество будет способно редактировать геном. Это будет представлено уже в виде какого-то готового решения, и обществу нужно будет решать, разрешать ли законно подобный вид деятельности. Церкви тоже придется задуматься в отношении того, как комментировать подобного рода услуги, если они будут доступны населению: с одной стороны, это вмешательство в дела в божьи, а с другой стороны, это помогает на ранних стадиях предотвратить очень многие заболевания. Это вопрос не сегодняшнего дня. Я думаю, что только наши дети смогут на него полноценно ответить».

«Скорая медицинская помощь долгое время работала по принципу доставить пациента в ближайшую леченую организацию, и очень часто случалась такая ситуация, что скорая доставляет пациента, и человека были вынуждены транспортировать в другую лечебную организацию, терялось драгоценное время. В Москве и в некоторых других субъектах Российской Федерации начали испытывать модель, когда скорая медицинская помощь везет пациента не туда, куда ближе, а туда, где есть технологии, где есть врачи и свободные места. Предварительно оценивается состояние, по какому профилю человека нужно госпитализировать, запрашивается у центрального диспетчера информация, где есть сейчас свободные места, где есть свободная рентгеноперационная, если речь идет об инфаркте миокарда, и скорая везет человека именно в эту медицинскую организацию, где помощь будет оказана как можно быстрее, как можно качественнее и всеобъемлюще».

«На самом деле, мы очень трепетно отслеживаем историю с клиническими исследованиями этого нового препарата, пока он идет под кодовым наименованием. То есть наименование, состоящее из букв и цифр, а потому как еще эта разработка не стала коммерциализированной, то есть она еще не вышла в рыночное обращение. Но то, что мы видим на этапе доклинических исследований, исследований, которые проводятся на животных, препарат действительно себя очень хорошо зарекомендовал. Во-первых, и по объему дозировки, то есть доза значительно меньше, чем при использовании обезболивающих средств других категорий, и по терапевтическому эффекту такой же по силе эффект, как, допустим, при использовании морфина, отсутствие привыкания, отсутствие каких-то серьезных побочных явлений. И это все вселяет определенные надежды, что когда препарат начнут испытывать на людях, а скорее всего, этот этап клинических исследований начнется в ближайшее время, хочется верить, что все эти свойства, которые сейчас препарат показывает на животных, сохранятся, и в какое-то время препарат, в том числе, появится в России. Но ждать этого придется достаточно долго. В лучшем случае препарат, если все пойдет успешно, появится в системе снабжения через пять лет».