Цена запрета — жизнь. Благотворительные фонды России просят разрешить закупку незарегистрированных лекарств

Открытое письмо подписали 16 организаций. Сейчас бюджетные средства на такие препараты выделяться не могут. Но больным, особенно редкими заболеваниями, они жизненно необходимы. Есть ли выход?

Семилетний Даниил из Воронежской области болен редкой формой эпилепсии — тяжелой миоклонической эпилепсией младенчества. Мальчик вынужден принимать дорогостоящий препарат «Диакомит», стоимость годового курса лечения — около 1 млн рублей.

Но за счет бюджета Даниил получать его не может — лекарство не зарегистрировано в России. Его мама Ольга пытается через суд добиться, чтобы ее ребенка обеспечили препаратом, но пока безуспешно, и препарат помогают покупать благотворительные фонды:

Ольга жительница Воронежской области, мама Даниила «У нас есть консилиум, где написано, что ребенку препарат необходим по жизненным показаниям. Приступы начинались ужасно, его поднимало, там какая-то ужасная сила кидала об дверь. Я не могла от него отойти ни на минуту. То есть, мы не могли просто жить, понимаете? Поэтому не просто так я за него борюсь. Мы без этого препарата не могли нормально, по-человечески жить».

Некоторые лекарства попадают на российский рынок на два-три года позже, чем могли бы. Наша страна, одна из немногих, требует повторных клинических исследований. Кроме того, есть подтверждение стандарта GMP: когда российские инспекторы должны проехать по всем заводам зарубежного производителя.

А когда больных, которым нужен препарат, в стране не так много, то и у самой фармкомпании нет экономических стимулов преодолевать административные барьеры.

Иван Глушков заместитель генерального директора холдинга STADA CIS «Каждое государство, и Россия тоже, предъявляет некоторый набор требований для лекарственных препаратов, которые могут обращаться на рынке страны. Исполнение этих требований для производителя всегда стоит каких-то денег. Если внутренняя емкость рынка мала, то стоимость, скажем, преодоления барьера на входе такова, что компании просто не регистрируют препараты и не поставляют на территорию страны. Вопрос, за счет чего стоимость такая там — инспекторы или нет, клинические исследования или нет. Это здесь у разных препаратов разная ситуация. Потому что клинические исследования для препаратов воспроизведенных, так называемые, исследования биоэквивалентности, стоят очень недорого. Для таких препаратов это барьером не является».

Чем более редкое заболевание, тем выше риск, что препарат поздно попадет на российский рынок. Но и необходимость приобретать новые лекарства за счет бюджета сомнительна, говорит глава ГБУ НИИ Организации здравоохранения Москвы Давид Мелик-Гусейнов.

Давид Мелик-Гусейнов директор ГБУ НИИ Организации здравоохранения и медицинского менеджмента «С одной стороны, понятно, что нужно помочь человеку, чтобы эти препараты были доступны. С другой стороны, кто возьмет на себя ответственность в отношении того, что этот препарат закуплен, и он будет действовать именно так, как гарантирует завод-изготовитель?».

В благотворительном фонде «Православие и мир», который инициировал обращение к руководству страны, говорят, что история мальчика Даниила — яркий пример того, что «происходит в России повсеместно». Пока больным, которым нужны незарегистрированные лекарства, остается надеяться только на фонды. Там на сбор нужной суммы может уйти год. А речь о препаратах, которые необходимы пациентам, чтобы жить.