«Я думаю, вне зависимости от того, прояснится ли ситуация вокруг Boeing, то есть будет ли обнародована та информация, обнародования которой требуют родственники погибших или нет, отношение голландцев по итогам референдума по украинскому вопросу будет негативным. И за оставшееся время невозможно с помощью любых каких-то пропагандистских кампаний переломить общественное мнение в Голландии, потому что здесь объективный фактор наслаивается на субъективный. Что касается субъективного фактора, то следует помнить все-таки, что память о трагедии с малазийским Boeing жива. И не важно, на кого возлагают вину медиа западные, но все-таки Украина присутствует в этом контексте, здесь автоматическое отторжение среди большинства голландцев идет. А, во-вторых, следует помнить, что сейчас в Европе разразился миграционный кризис, и сближение любой страны, которая сейчас не входит в ЕС с Евросоюзом, оно автоматически большинством европейцев, в том числе и голландцами, воспринимается негативно. К тому же есть ощущение, что у Украины более-менее прозрачные границы с Турцией, пусть и через Черное море, но, тем не менее, а турецкая проблема очень серьезно стоит в Европе».

«Думаю, что «список Порошенко», в отличие от «списка Магнитского», — это хотелки украинского президента и украинского истеблишмента. Запад никогда не станет включать в санкционный список первых лиц российского государства, потому что это равнозначно разрыву дипломатических отношений. Поэтому, естественно, первые лица государства, которые включены в этот санкционный список, ни в коем случае на них санкции налагаться не будут, но другое дело, что там несколько десятков фамилий, может быть, к некоторым из них Запад и прислушается. Что касается Европы, там, конечно же, очень неоднозначное отношение к России и это продуцируется на этот «список Савченко». Есть европейские политики, которые уже сегодня ночью обозначили свою реакцию, даже заявили, что не исключено, что против Путина могут быть введены персональные санкции, это, конечно же, фантазии. Другие говорили, что это абсолютно исключено и намекнули Порошенко, что он, конечно, совершал эти ритуальные действия, но дальше них не заходил. Все-таки «список Магнитского» — тогда была немножко другая история. То есть в случае со «списком Савченко» здесь понятна фоновая сторона дела. А что касается «списка Магнитского», тогда это была консолидированная позиция западных элит. По большому счету, Россия впервые тогда дала понять, что она не желает играть в финансовой сфере по тем правилам, которые формулирует Запад, в том числе и внутри страны, что она хочет играть по своим собственным правилам. Это была очень жесткая пощечина Западу, который к этому не был готов, и более того, это был удар, который был очень чувствителен для западных финансовых элит. Поэтому здесь параллели проводить не стоит, потому что, грубо говоря, фигура Магнитского для Запада была гораздо более важной, чем фигура Савченко».

«Думаю, что здесь есть совокупность факторов. Я бы назвал, наверное, три. Один фундаментальный, который действует последние года два, и который дал, наверное, старт всему этому делу. Он заключается в том, что финансовые ресурсы скудеют. Если раньше можно было запускать руку в государственный бюджет, в кубышку, то сейчас Резервный фонд закрыт, это личный резерв Путина, поэтому обострилась борьба за те структуры, которые распоряжаются серьезными деньгами, и где в силу специфики деятельности уровень финансовой дисциплины может быть пониженным. Деньги, которые связаны с нанотехнологиями, это как раз тот резерв, за который борются все группы влияния. Поскольку этот резерв находится фактически под контролем Чубайса, то представители других лагерей, прежде всего, силовой корпорации и той группы, которая ратует за закручивание гаек, они пытаются перехватить таким образом контроль. Эта стратегическая причина, которая действовала и полгода, и год назад, действует и сейчас. Но есть две тактических причины. Во-первых, сейчас нарастает нервозность среди элит относительно, скажем так, итогов большого электорального цикла 2016-2018 годов. Еть опасения, что представители либерального лагеря попытаются взять реванш за тот курс, который проводится с 2012 года, курс на закручивание гаек, что они начнут финансировать какие-то движения, которые неудобны для представителей жесткой линии, и как раз один из источников финансирования опять же эти деньги. И третья причина, она тактическая. Вчера Владимир Путин во время «прямой линии» фактически дал понять, что он не готов идти на поводу у сторонников жесткой линии. Судя по тому, какие вопросы звучали, какие формулировки вопросов и самое главное, ответы Путина. То есть, во-первых, не прозвучала вообще тема востока Украины. Что касается темы и отношений с Западом, то там Путин высказывался достаточно нейтрально. И вопрос от Доренко, и ответ Путина относительно одного из представителей оппозиции в прицеле, он тоже не мог понравиться сторонникам жесткой линии. Значит, Путин дал понять, что он намерен и дальше поддерживать внутриэлитный баланс, не отдавать либеральный лагерь на съедение оппонентам и, соответственно, здесь последовал ответный удар, то есть оппоненты либералов продемонстрировали, что не стоит расслабляться, что у них есть рычаги воздействия на своих политических противников, рычаги воздействия в уголовно-правовой сфере».