«Вообще внешние долги России, я полагаю, не составляют существенной величины и большой проблемы для нас в настоящее время не породят, потому что государственный долг невелик. А проблема внешнего долга компаний, частных, государственных или смешанных, это серьезная проблема. В «тучные» годы нам предоставляли кредиты с большим удовольствием, имея в виду большие доходы от продажи нефти и газа. Но сейчас ситуация изменилась, и это довольно круто изменило всю обстановку. Это делало проблему весьма острой. Мы можем рассчитывать, что нашим компаниям могут пойти на какие-то уступки в одних случаях, а в других случаях не пойдут, и трудно сказать, как дальше будут разворачиваться события».

«Если мы возьмем США, то там таких крупных банков под государственным контролем вообще не существует. Там есть крупные банки, вы помните, был кризис в 2008 году, и многие из крупных банков «погорели». Они открыты. Если возьмете Францию, там положение другое: там есть разделение крупных и мелких банков. То, о чем говорила Набиуллина, похоже на создание такой западно-ориентированной банковской системы, которая открыта для государственного, но особенно рыночного контроля. Это чрезвычайно важно. У меня такое впечатление, что это вопрос об усилении средних банков, второго уровня, чтобы они стали стержнем банковской системы. Пока еще рано говорить о том, какие обязанности получат самые большие, или же они просто сохранятся и все».

«Я не был близким другом Улюкаева, мы были хорошо знакомы много лет. И лично я убежден, что такие вещи, которые ему приписывают сейчас, — на это был не способен. Другое дело, что у него были свои недостатки. Вот пусть Юрий Михайлович найдет более подходящее место, чтобы высказываться о его недостатках. Его не за эти недостатки арестовали. А то, за что его арестовали, — у меня прежде всего очень большие опасения в качестве работы наших силовых структур. У меня не было дружеских отношений с Лешей, но я вам говорю, это как бы разные вещи. Это детали характера. То, что есть недостатки у Улюкаева — а он является достойным человеком и служит стране — это точно. Я в этом нисколько не сомневаюсь. Теперь мы потеряли еще одного бойца в этом строю».

«Откуда же это взято? Вся система советской власти была настроена, это была такая милитаризованная или военная экономика, и административная система иногда нуждалась в каком-то вздергивании: нужно было обрабатывать население, чтобы оно чувствовало, что есть внешняя опасность и так далее».

«День Победы для меня — это день моей памяти. Я вспоминаю, как это все было. В моей жизни было не так много, конечно — 11 лет — я ходил по улицам Одессы, видел военных, видел моряков, видел моряков-иностранцев, которые были на иностранных судах и праздновали День Победы на один день раньше, и салют — в общем, все. Это особые дни, это такие вещи запоминаются навсегда».