Шольц: G7 на саммите в Италии не обсуждала предложения Путина по Украине

— Столтенберг, вообще, сказал верно. Действительно, российский президент обозначил те минимальные военные цели, которых хочется добиться, и предложил их принять, признать и на этом завершить. Готовности это сделать ни с чьей стороны — ни со стороны Украины, ни со стороны Запада — нет, соответственно, все будет продолжаться. Я не думаю, что тема этих мирных предложений, как угодно их можно называть, будет развиваться в плане изменения реакции. Понятно, что позиция заявлена, зафиксирована, некоторые сигналы посланы, вероятно, один из сигналов, который лично я затрудняюсь однозначно истолковать, но связан с личностью Зеленского и с его ролью, является ли он допустимым собеседником для кого бы то ни было или нет, так или иначе некоторые сообщения переданы. Но дальше уже вопрос, будут ли их анализировать, не публично, принимать или не принимать, это все понятно, никто ничего принимать не будет. А вот станет ли это предметом какого-то внутреннего изучения, что именно имелось в виду, какие варианты могут возникнуть на основе прозвучавшего когда-нибудь в будущем, это трудно сказать. Я не исключаю, что настрой Запада столь далек сейчас от хоть каких-то уступок и сделок с Россией, что это просто не будет обсуждаться вовсе. Но Путин со своей стороны, так сказать, свою работу выполнил. Со стороны Путина здесь формализма нет, я совершенно уверен, то, как, сколько он говорил — это очень обширная вещь, как он это говорил, показывает, что у него это не в первый раз звучит, у него есть очень настойчивое желание довести до сведения оппонентов некую позицию, и, видимо, он по-прежнему имеет какую-то надежду, что рано или поздно они эту позицию воспримут, что у России своя логика. Что касается эффекта, думаю, что на данном этапе эти его ожидания, если они у него есть, они не оправдаются.

— С точки зрения швейцарского саммита мира удастся ли в какой-то мере перехватить повестку кулуарно хотя бы?

— Кулуарно, думаю, отчасти да, потому что так или иначе обсуждение самого факта выступления, каких-то аспектов там наверняка будет иметь место, особенно с учетом того, что там довольно многообразный состав, разные страны с разными позициями и все такое. На собственно результаты этой конференции, мне кажется, это не повлияет существенным образом по той причине, что там никакого результата, собственно говоря, конкретного не будет и не могло быть, а что касается атмосферы, наверное, да, российская сторона добавила некоторый свой элемент дискуссии, но не более того.

— Что-то новое мы видим здесь, или это просто еще одно подтверждение того, что было ранее озвучено?

— Обо всем этом говорилось, какие-то подробности, впрочем, тоже утекали, по численности вооруженных сил и всему остальному. Не очень в этих проектах прописан территориальный статус, не очень понятно, как там должны проходить границы. Видимо, в общем речь шла о том, что России отходят какие-то территории, но четкого обозначения, что, какие, где, по каким принципам я в проекте не увидел. Но он достаточно сырой, поэтому говорить о том, что он законченный, нельзя.

— Так может, это в шестом приложении как раз и говорится, который не приводят газеты?

— Да, может быть, в шестом и говорится, да. Путин недавно ссылался на то, что он в разговоре с израильским премьером говорил о том, что Россия была готова обсуждать вывод российских войск из Запорожской и Херсонской областей.

— Если вспомнить те переговоры, тогда было ощущение, что Россия готова подписать эти договоренности в том виде, в котором мы его сейчас наблюдаем?

— Прочтя весь этот документ, достаточно сырой, но в то же время продвинутый, я поймал себя на мысли, что, может быть, дело действительно даже не в Буче было, поскольку велись переговоры после нее, и не она была камнем преткновения, со стороны Киева это могло быть формой протянуть время, попытаться добиться паузы в боевых действиях или еще что-то подобное. И потом, наконец, в этом соглашении, в проекте сказано, что он должен быть ратифицирован, этот договор, всеми его участниками. Давайте себе представим теперь, что этот договор поступает на ратификацию в Верховную Раду, ну и все, и дальше начинается та же история, что с Минскими соглашениями, там было без шансов их ратифицировать. С одной стороны, вроде о многом договорились, а с другой стороны, каков был шанс, что удастся превратить это в полноценный международный, да еще чтобы еще и гаранты его ратифицировали, мне кажется, маловат был шанс.

— Может быть, у Киева есть тоже вариант представить свои протоколы?

— А зачем им это делать? Я думаю, во-первых, это им не выгодно делать, поскольку показывает, что они достаточно далеко дошли в своих уступках, и это подорвет позиции того же Зеленского. Потому что на Украине есть какая- никакая оппозиция, которая его спросит, это что же ты, милый человек, позволял такое, да вообще шансы на принятие этого документа, ты на что рассчитывал? И все. Поэтому думаю, что они не будут ничего публиковать и будут отталкиваться от того, что они теперь не уступят ни пяди земли, будут сражаться дальше. Я думаю, что эту ситуацию все равно уже проехали, а поскольку новые регионы включены в состав российской Конституции, Москва ужесточила свою позицию по отношению с весной 2022 года и так далее.

— Понятно, что все эти подходы не вернуть, особенно после вчерашних условий, которые озвучил президент, тогда вообще зачем договор был опубликован сейчас, к саммиту?

— Я думаю, что, скорее, уместен вопрос — почему? Потому что его «утекли» в New York Times. Кто это сделал, можно гадать, но это та самая альтернативная информационная повестка, которая призвана как минимум внести сумятицу в работу швейцарской мирной конференции: вот, дескать, смотрите, было же, на бумаге уже изложены, чего вы там обсуждаете в своей Швейцарии, были уже близкие к завершению договоренности, там конкретные цифры, факты, условия, вообще, выглядит как более-менее нормальный мирный договор, если не знать деталей и всех обстоятельств, и намерений той же украинской стороны. Я вот не верю, что она его бы ратифицировала, например, при той власти, которая бы сохранялась в Киеве, то есть при Зеленском она бы его не ратифицировала, это нужно оккупировать Киев, разогнать всю Раду, посадить своих депутатов, тогда они его ратифицируют, а иначе никак.

— Заявления офиса Зеленского про второй саммит — это возможность переговоров с Россией, изменилась ли риторика?

— Это интересный дебют, может быть, из этого что-то действительно вырастет, но пока позиции сторон выглядят достаточно непримиримыми. Может быть, Зеленский будет готов что-то обсуждать через какое-то время, это будет зависеть от исхода летней военной кампании, судя по всему.