Генпрокуратура хочет изъять в пользу государства предприятия челябинского бизнесмена Аристова

В 2020 году Аристов и Антипов разделили бизнес: Антипову отошли металлургические активы, а Аристову виноделие (а это в том числе «Кубань-вино» с такими брендами, как Chateau Tamagne, Aristov и «Высокий берег») и предприятия мясной промышленности, тоже одни из крупнейших в стране. И сначала претензии возникли только к тому, за кем остался ЧЭМК, — к Юрию Антипову, а теперь ответчиком стал и Аристов. Более того, от Аристова требуют не только поучаствовать в возмещении ущерба. У него также хотят изъять и его главные нынешние активы, что на Урале очень многих удивило, говорит челябинский журналист Дмитрий Моргулес:

Дмитрий Моргулес челябинский журналист «Здесь, в Челябинске, далеко не все ожидали, что Александр Михайлович станет фигурантом этой истории, потому что активы, которые сейчас требуют изъять в пользу государства, не были приватизированы в свое время, в отличие от электрометаллургического комбината, это все-таки их семейный бизнес, который органически рос, центр пищевой индустрии, колбасы, вода, алкоголь, это все-таки вопрос уже последующего развития их бизнеса, а не итоги приватизации».

Генпрокуратура объясняет это тем, что «Кубань-вино», агрофирмы «Южная» и «Ариант», а также «ЦПИ — Ариант» бывшие собственники ЧЭМК купили или создали в том числе за счет средств, полученных в результате незаконной приватизации самого комбината. Но в арбитраже так не делается, говорит партнер коллегии адвокатов А2 Михаил Александров. По крайней мере, если исходить из информации, озвученной об этом деле публично, продолжает юрист:

Михаил Александров партнер коллегии адвокатов А2 «Что происходит: они заявляют требования о взыскании неосновательного обогащения к физлицам, хорошо, дальше они говорят: смотрите, в счет этого обогащения мы хотим вот это, вот это и вот это. Но так делать нельзя, потому что это исполнение решения суда, и то, что эти лица, например, они что-то сделали и действительно неосновательно обогатились, не означает, что у них можно отобрать те или другие активы. Прокуратура идет в логике уголовного законодательства: вот как бы совершенно преступление, деньги получены от преступления, и, значит, то, что на них мы купили, подлежит конфискации. В арбитраже это так не работает, потому что если они вывели из компании деньги, увеличили сумму исковых требований до 105 млрд, как-то это обоснуют, ладно. Но дальше, как именно, за счет какого именно имущества эти требования будут погашаться, это уже следующий этап. А они пытаются это предрешить и сказать: мы хотим в доход государства вот это, вот это и вот это».

Что касается самой приватизации, по данным Генпрокуратуры, в начале 1990-х ее провели без получения разрешения правительства. А это неправильно. Но вскрылось это только сейчас, поэтому никакие сроки давности тут не работают. В иске прокуратуры также говорится, что в последнее время руководство предприятий попало под контроль резидентов недружественных стран и продукция заводов вывозилась по заниженной стоимости в США и Европу. А продукция непростая — ферросплавы. Они используются при изготовлении стали для военной техники, авиационных двигателей, ударопрочных стволов вооружений, бронебойных снарядов и так далее. И в том же иске Генпрокуратуры есть такие формулировки, как «нарушен экономический суверенитет РФ и национальная безопасность страны» и «активы выведены за рубеж с целью нанесения ущерба национальным интересам». Что позволяет предполагать, что возможная потеря активов может стать для бизнесменов не самой большой проблемой.