Антиутопия наяву или полезный механизм? В РГСУ тестируют систему социального рейтинга

В вузе пояснили: система может использоваться «органами власти всех уровней, общественными организациями для реализации оперативной и объективной социальной поддержки населения». В соцсетях стали проводить параллель с романом-антиутопией Евгения Замятина «Мы» — именно так называется система от РГСУ

На эксперимент Российского государственного социального университета под названием «Мы» обратили внимание телеграм-каналы, ссылаясь на сообщения студентов. Как утверждается, учащимся предписано заполнить онлайн-анкету, внеся туда массу данных. В частности, об источниках дохода, детях, кредитной истории, судимости, соцсетях, общественной жизни, госнаградах, знании языков, спорте, здоровом образе жизни и так далее.

Страница для заполнения анкеты на сайте РГСУ действительно присутствует, вопросы сообщениям соответствуют, но сам рейтинг пока не рассчитывается.

Прошлой осенью о проекте «Мы» рассказал на ученом совете первый проректор РГСУ Джомарт Алиев. Согласно концепции на сайте вуза, система должна рассчитывать два параметра: социальный статус и социальный уровень человека. Первый будет отражением достижений человека в прошлом, второй — как бы его перспективами на будущее. В качестве примера указано, что социальный уровень некоего академика может уступать параметру «молодого неженатого мастера, работающего на машиностроительном заводе» или «врача-диетолога, изучающего китайский язык». Подробная методика расчета не приводится, шкалы и коэффициенты не обозначены.

Алиев выразил надежду, что в дальнейшем система может стать «нормативной процедурой», после чего большая часть данных будет подгружаться на платформу из государственных информационных систем. На этапе разработки проректор РГСУ рассчитывал найти заказчика системы «Мы»: либо близкий к государству банк, либо «явно пассионарного губернатора» «с элементами брутальности в управленческих подходах». Об успехе поисков не сообщалось. Применять «социальный скоринг» Алиев предложил для распределения ресурсов (выше рейтинг — первый получишь), для предоставления преференций (выше рейтинг — ниже ставка кредита) или для трудоустройства (низкий рейтинг — собеседование не проводится).

Китай в докладе Алиева не упоминался, хотя страна известна своими экспериментами в области социального рейтинга.

Вопреки распространенным заблуждениям, всеобщей системы оценки граждан в КНР нет, рассказывает директор Института стран Азии и Африки МГУ Алексей Маслов:

Алексей Маслов директор Института стран Азии и Африки МГУ, востоковед «Система социального рейтинга в Китае формально не является всеобщей и не работает, по крайней мере, так, как о ней многие говорят. Обычно почему-то предполагается, что эта система нацелена на раздачу баллов для китайцев за хорошие и плохие поступки. На самом деле это всего лишь одна из форм, которая продолжает тестироваться. В основном же система социального рейтинга направлена не на граждан, а на компании — насколько они благонадежны, отдают ли кредиты, насколько эффективно работают в бизнесе. Иногда вокруг этой китайской системы возникает очень много спекуляций и даже целая мифология. Мы понимаем, что в некоторых городах, например Ханчжоу, есть попытки ввести эту систему в тестовом режиме, учитывая сочетание различных баз данных — базу данных, которую получают из системы онлайновых покупок, из того, как китайский гражданин берет и отдает кредиты, или, например, насколько он активно участвует в социально полезной деятельности. Это может повлиять, например, на то, выдается ему ипотека под большой процент или под малый процент. Но с точки зрения того, как изначально предполагалось, что будут продаваться билеты со скидками тем, у кого хороший рейтинг, или, наоборот, повышаться цена [у кого плохой рейтинг], — нет, это не срабатывает. В любом случае эта система существует пока что в тестовом режиме, по всему Китаю она не работает».

В соцсетях обратили внимание, что разрабатываемая в РГСУ система получила название «Мы». Пользователи увидели в этом отсылку к знаменитой антиутопии Евгения Замятина, где люди живут в тоталитарном обществе без права на личную жизнь. Другие комментаторы вспоминают о советской системе, где членство в партии обеспечивало гражданам существенные привилегии.

О применимости рейтинговой системы в России рассуждает политолог Михаил Захаров:

Михаил Захаров политолог «В определенном смысле она работала и называлась сословной системой в Российской империи, когда у человека от рождения существовал социальный рейтинг: если родился крестьянином, то, чтобы выбиться в дворяне, ты должен был сделать что-то очень полезное. Что касается советского времени, такого не было, были такие показатели, как полезная нагрузка, ученая степень, степень ГТО. При наличии этого человек получал социальные преференции, это сохранилось и в России, когда, например, люди с орденами получают преференции во время пенсии. Есть повышенные пенсии для разного рода силовых структур. В этом смысле [в СССР] это работало привлекательно, другое дело, казалось, что эта эпоха ушла, и непонятно, зачем ее воспроизводить. Проблема в том, что, если это действительно социальный рейтинг в прямом смысле этого слова, система рейтинга должна касаться всех и работать по единому стандарту. Если она работает не по единому стандарту для сотрудника уголовного розыска и слесаря на заводе, это означает, что это не система какого-либо социального рейтинга, а это обман. Мы понимаем, что в обществе, в котором мы живем, можно от всего откупиться или, наоборот, купить себе место в очереди. В этом смысле советская система в худшем ее виде воспроизвелась. Общая система для всех не будет востребованна, потому что в первой сотне окажутся условно чиновники, у которых система мониторинга почему-то будет работать так, что у них всегда будет по 150 баллов из 100 возможных».

На следующий день после первых постов о социальном рейтинге на новости отреагировали в руководстве РГСУ. Проректор университета Василий Уроженко назвал систему одним из многочисленных научных проектов вуза.

Как говорится на сайте РГСУ, платформа «Мы» может пригодиться органам власти всех уровней и общественным организациям. Исследовательская часть проекта завершится уже в 2023 году, ее итоги представят на конференции.