На «Прямой линии» все решаемо. Комментарий Георгия Бовта

Путину в прямом эфире удалось провести одновременно коллективный прием населения и публичное заседание правительства

Владимир Путин провел свою уже 16-ю «Прямую линию» с народом, которая длилась четыре часа 20 минут. Было задано 79 вопросов — на 11 больше, чем в прошлом году. Организаторы на сей раз выбрали новый формат для главного политического телешоу страны, предусмотрев прямые видеовключения вице-премьеров, министров и губернаторов. На что в президентских ответах можно было обратить внимание в первую очередь? Об этом — в комментарии Георгия Бовта.

В самом начале «Прямой линии» президент дал понять, что доволен новым правительством, как бы заранее отсекая критические вопросы. Ведь эти люди уже многое сделали: не так все плохо в экономике, а наймешь новых — так года два будут входить в дело.

Путин уже не раз показывал, что он не верит, условно говоря, в институты, а верит в правильных людей, поставленных на правильное место. И даже Мутко теперь на правильном месте: он ведь обеспечил своевременный ввод в строй олимпийских объектов, а еще подвергся нападкам со стороны Запада, и, следуя известному принципу «своих не сдаем», его нельзя было отправлять на пенсию.

Новый формат «Прямой линии» мог породить ожидания, что в прямом эфире будут выволочки и нагоняи, а то и отставки. Однако президент был подчеркнуто вежлив и корректен с подчиненными, даже когда те явно путались в показаниях при всем честном народе.

О ключевых проблемах в экономике и политике Путин высказывался в основном осторожно. Он, правда, четко дал понять, что повышения подоходного налога не будет, как не будет и налога с продаж. Но будет налоговая настройка.

Один из наиболее раздражающих людей вопрос роста цен на автомобильное топливо был фактически разрулен в прямом эфире с участием министра Александра Новака и вице-премьера Дмитрия Козака. Правда, никто из них не сказал, что цены теперь пойдут вниз.

По другому острому вопросу, а именно о перспективах пенсионной реформы Путин высказался вообще крайне обтекаемо. До этого вопроса дело дошло вообще только на третьем часу общения. Право и бремя объявить об окончательном решении президент предоставит правительству. В то же время он обозначил главный аргумент, с помощью которого пенсионная реформа после подготовки будет в конечном итоге «продана» населению. Главное — это обеспечить достойный уровень пенсий, а все остальное — подразумевается, что и повышение пенсионного возраста — это лишь инструменты достижения этой цели как части общей стратегии борьбы с бедностью.

Важным был вопрос, касавшийся закручивания гаек в интернете, в том числе уголовных дел за репосты и прочие проявления «экстремизма». Путин, разумеется, не согласился, что со всякими «пакетами Яровых» наломали дров, но признался, что он в курсе ситуации с мессенджером Telegram, сославшись на информацию спецслужб о том, что зашифрованный мессенджер использовали террористы, организовавшие теракты в петербургском метро.

В то же время президент призвал «не доводить дело до маразма». Это можно понять как завуалированный отказ от курса на блокировку всего и вся подряд, включая известные социальные сети. Судя по всему, приоритет будет отдан совершенствованию технических возможностей спецслужб в интернете, нежели тупой блокировке всего того, что пока им не по зубам. Собственно, ровно так силовики работают в других странах, где тот же Telegram не блокируется, однако с террористами бороться как-то удается.

В то же время Путин, по сути, призвал принять отдельный закон, регулирующий деятельность блогеров-индивидуалов. Остается ждать, каким он выйдет из недр Думы, которая до сих пор была сторонницей жестких подходов к регулированию интернета.

Важное предостережение прозвучало в адрес Украины: если Киев отважится на какие-то провокации в Донбассе в дни чемпионата мира по футболу, то это будет означать угрозу государственности Украины. Зато тема отношений с Западом в целом была затронута по касательной.

Как всегда, было много обращений индивидуального или локального характера. Все это сделало «Прямую линию» похожей то ли на коллективный прием населения в прямом эфире, то ли на публичное заседание правительства. И наблюдая, как президент почти молниеносно решал как бытовые и социальные проблемы отдельных людей и населенных пунктов, так и вопросы макроэкономики, невольно задумываешься о том, что хорошо бы сделать такие «прямые линии» еженедельными, а еще лучше ежедневными, в формате восьмичасового рабочего дня с перерывом на обед. И жизнь в стране тогда окончательно наладится — настанет сплошная, нескончаемая, уходящая далеко за горизонт сияющая белая полоса.