В преддверии процесса над украинской военнослужащей Надеждой Савченко ее адвокат Николай Полозов дал эксклюзивное интервью BFM.ru. Он поделился своим видением уголовного дела, дал оценку расследованию, рассказал о козырях защиты, а также о том, как в СИЗО к приезду обвиняемой спешно делали ремонт и проводили горячую воду
Адвокат Николай Полозов. Фото: Александра Краснова/ТАСС
В Донецком городском суде в четверг пройдет предварительное слушание по делу бывшей украинской военнослужащей Надежды Савченко. Ее обвиняют в убийстве журналистов ВГТРК Игоря Корнелюка и Антона Волошина, а также в покушении на убийство шести мирных жителей и в незаконном переходе российской границы.
Одни считают Надежду Савченко патриотом Родины, а другие циничной убийцей. Кто она для вас?
Николай Полозов: Для меня она, прежде всего, человек, которого я защищаю, человек, который по несправедливому, ложному обвинению уже больше года томится в российской тюрьме. Прежде всего, я ее оцениваю именно с этой точки зрения, по этой категории.
В материалах дела вашей подзащитной дается довольно интересная характеристика. Эксперты пишут, что ей «присуща агрессивность», что она импульсивная, «избирательно идет на контакт», а в части, где она служила, вообще сообщили, что она неуравновешенная, не всегда реагирует на замечания. Согласны ли вы с этими характеристиками?
Николай Полозов: Я отчасти соглашусь. Действительно, она достаточно своенравный человек, человек, достаточно упертый, и если она принимает какое-то решение, то сдвинуть ее практически невозможно в какую-то другую сторону. Она — человек армейский, но она не входит в систему субординации, она, прежде всего, говорит с человеком как с личностью. Это проявлялось, в том числе, в ее разговорах со следователями, с надзирателями, с психиатрами, когда ей проводили экспертизу.
Вам удалось найти контакт с Савченко во время следствия? Каким человеком она вам показалась?
Николай Полозов: Безусловно, у нас с ней налажен достаточно хороший контакт, я так считаю. Мне она кажется человеком, в первую очередь, храбрым. Потому что немногие могут пройти через такие испытания и все-таки сохранить человечность, волю к свободе, поэтому, мне кажется, воля к свободе — это самое правильное определение Савченко.
Дело расследовалось год. Смогло следствие убедить вас в причастности Савченко к гибели российских журналистов? Насколько сильны и убедительны свидетели обвинения и другие доказательства следствия, на ваш взгляд?
Николай Полозов: Конечно, с самого начала было видно, что это дело грубо сфабриковано, что оно шито белыми нитками. И следствие в течение этого года отчаянно маневрировало, когда мы приносили новые и новые доказательства непричастности Савченко к гибели российских журналистов. Следствие пыталось изобретать какие-то новые ходы, чтобы хоть как-то это укладывалось в избранную следствием фабулу. Вместе с тем, я думаю, что суд наглядно покажет, что все обвинения против Надежды Савченко высосаны из пальца и не стоят ничего, что это большое пропагандистское дело, которое сфабриковано от А до Я, с момента похищения Надежды Савченко на территории Украины.
Что защита собирается противопоставить обвинению в суде, какие-то козыри у вас есть?
Николай Полозов: Безусловно, сбор доказательств еще продолжается, и в ходе судебного следствия мы также представим ряд важных доказательств, в том числе экспертизы, которые могут показать на видеозаписи астрономическое время задержания Савченко по положению солнца, плюс свидетельские показания. Я думаю, нам будет что предоставить на этот суд.
Савченко также обвиняется в незаконном переходе госграницы, и, по версии обвинения, она проникла сюда под видом беженки, причем это произошло после того, как ее, врага и убийцу, отпустили ополченцы после недели нахождения в плену. Звучит это довольно странно. Обвинение гласит, что это было сделано по приказу командира луганского батальона «Заря» Игоря Плотницкого (нынешний глава ЛНР — BFM.ru ), но не объясняется, почему он принял такое решение. Что вы можете сказать про обвинение в этой части?
Николай Полозов: Это абсолютно лживые обвинения, которые противоречат здравому смыслу и логике. Во-первых, почему отпустили только Савченко? Всех остальных обменяли, а Савченко взяли и отпустили, хотя она была единственным офицером из пленных бойцов, которых взяли сепаратисты из батальона «Заря» в этот день. Потом непонятно, почему она пошла в Россию, если ее отвезли в тыл, в Донецкую область, она могла бы спокойно пойти на Запад, в сторону своих. Нет, она почему-то пошла в другую сторону. Причем она знала, где перейти границу России, где неохраняемый участок. Это что же, получается, идут боевые действия рядом с нашей страной, а у нас тут неохраняемый участок границы? А если кто-то оттуда придет с оружием? Я думаю, здесь большие вопросы к погранслужбе ФСБ.
Какие вопросы планирует защита поднять на предварительном слушании 30 июля?
Николай Полозов: Мы планируем заявлять ходатайство об изменении территориальной подсудности этого дела, поскольку есть такие основания. 35-я статья Уголовно-процессуального кодекса предусматривает, что, если не все участники процесса проживают на территории, попадающей под юрисдикцию суда, в данном случае Донецкого городского, и, если обвиняемый не возражает, дело может быть передано на рассмотрение в другой суд. У нас из всех участников процесса никто на территории Донецкого района Ростовской области не проживает. Один свидетель из 58 человек зарегистрирован в Донецке, но фактически проживает в Краснодонском районе Украины. Потерпевшие у нас из Москвы, те потерпевшие, которые проходят по эпизоду о покушении на убийство, они проживают в Воронежской области. Консульские учреждения в Москве, мы, защитники, в Москве. Мы считаем, что Москва — это удобно, потому что в Москву все самолеты и поезда ходят, при желании все туда могут приехать. Мы считаем, что это может быть какой-нибудь суд Москвы.
Ваша просьба об изменении подсудности связана как-то с обеспечением безопасности процесса? Защита ранее говорила о том, что считает небезопасным суд в Ростовской области. Почему?
Николай Полозов: Мы до сих пор считаем это небезопасным. Во-первых, там где-то рядом неохраняемый участок границы. Буквально в нескольких километрах от Донецкого районного суда уже идет граница. На той стороне идет антитеррористическая операция. В любой момент может прилететь просто случайно снаряд, плюс не стоит забывать, что все-таки в этом районе большинство населения сочувствует Донецкой и Луганской народным республикам, их курсу, и украинцы им не нравятся, и Савченко им не нравится. Я не исключаю, что просто там могут быть провокации, которые могут быть как против Савченко, так и против свидетелей из Украины, и международных наблюдателей, которые собирались приехать на этот суд. Мы считаем, что в Москве будет все гораздо безопаснее, при этом суть самого суда не пострадает никоим образом.
Будет ли защита просить изменить меру пресечения, или в этом нет никакого смысла?
Николай Полозов: Дело в том, что ранее избранные Савченко меры пресечения, по сути, не вступили в законную силу, поскольку, начиная с мая, у нас не прошли апелляции по ним. Получается полнейший абсурд. Мы, естественно заявим ходатайство об освобождении. Но опять-таки, никаких иллюзий у нас нет.
Дело Савченко должна рассматривать тройка судей? С чем это связано?
Николай Полозов: В случае если будет заявлено соответствующее ходатайство, будет рассматривать тройка судей. Пока данное ходатайство не заявлялось, поэтому предварительное слушание будет проводиться судьей единолично.
То есть, ее может судить либо один судья, либо тройка судей по ходатайству самой обвиняемой или ее защиты?
Николай Полозов: Да.
А почему не суд присяжных?
Николай Полозов: Потому что у нас были внесены изменения в Уголовно-процессуальный кодекс. С 2015 года депутаты Госдумы лишили российских женщин или женщин-иностранок, которые преследуются по части 2-й статьи 105 Уголовного кодекса («Убийство двух и более лиц»), суда присяжных. Теперь такие дела не могут быть рассмотрены в судах субъектов РФ (где есть суд присяжных), они спускаются в районный уровень. На следствии мы настаивали на суде присяжных для Савченко, и в суде мы снова это заявим. Нам откажут, как раз сославшись на эту норму. Но мы хотим через вот отказы получить право на обращение в Конституционный суд, чтобы в целом обжаловать всю эту норму, как дискриминационную в отношении женщин.
Дело Натальи Давыдовой и Евгении Васильевой, теперь Надежды Савченко — все эти дела вызвали огромный общественный резонанс. Как вы думаете, не оттого ли это, что все это женщины? Будь вместо Савченко военнослужащий-мужчина, то дело и процесс не вызвали бы такой большой резонанс, как думаете?
Николай Полозов: Я бы здесь не стал так обобщать, тем более что очень многих женщин судят, и дела не приобретают такого резонанса. В случае с Давыдовой имела место чудовищная несправедливость, когда многодетная мать обвиняется в каких-то совершенно вымышленных изменах Родине и так далее. Конечно, людей это потрясло. Васильева — там понятно, это политика, это бюджет и воровство и так далее. Что касается Савченко, мне кажется, что здесь уровень политических дел, потому что она все-таки делегат Парламентской Ассамблеи Совета Европы, депутат Верховной Рады Украины, хотя все это произошло заочно, она уже находилась в тюрьме в этот момент. Но я считаю, что это как раз такой уровень, как Нельсона Манделы, Вацлава Гавела и других политиков, которые за свои убеждения находились в тюрьме.
Защита не раз заявляла, что дело Савченко политическое. В этом плане есть ли шансы, что Савченко могут оправдать, или они равны нулю, и приговор уже ясен?
Николай Полозов: Безусловно, дело Савченко политическое, хотя бы лишь по той причине, что она делегат ПАСЕ, она депутат Верховной Рады, ее дело обсуждается на политическом уровне. Мы неоднократно были свидетелями, как Петр Порошенко и другие лидеры западного мира обсуждали с Владимиром Путиным дело Надежды Савченко. Отдельно ее дело обсуждалось в ходе минских соглашений, когда они подписывались. Россия от этого дела ждет некий пропагандистский эффект, оно для этого и задумывалось. Но я не думаю, что к текущему моменту эта овчинка стоит выделки, и результат этот, пропагандистский эффект, как-то затмит те издержки, которые это дело вызвало. Конечно, ей грозит достаточно длительный срок наказания, максимальная санкция по этой статье — 25 лет лишения свободы по совокупности. Но я больше чем уверен, что в условиях отсутствия независимого суда, по политическому делу ее, конечно, осудят. В конечном счете, ее обменяют. Вопрос только в том, что потребует российская власть в обмен на Савченко.
Вы не рассчитываете на оправдание хоть по какому-то из пунктов обвинения? Или все-таки надежда есть?
Николай Полозов: Я не питаю иллюзии относительно нашего российского правосудия.
Недавно Савченко нашли в следственном изоляторе №3 города Новочеркасска Ростовской области. Она все время будет там находиться во время суда, или ее куда-то переведут поближе к Донецку?
Николай Полозов: Сложно сказать, поскольку это только прерогатива суда и ФСИН. Но с учетом тех сведений о том, что в этом СИЗО к приезду Нади спешно делали ремонт, проводили горячую воду в камеру, я не думаю, что они станут это делать в других СИЗО. Скорее всего, ее там и оставят, по крайней мере, на время суда.
Это достаточно далеко от суда?
Николай Полозов: Не так далеко, как Ростов, чуть ближе. Примерно 30-40 километров.
