Интервью с главой московского представительства и соучредителем швейцарской юридической фирмы «Рябинников Пеллер» Владимиром Рябинниковым.
Владимир Рябинников. Фото: пресс-служба «Рябинников Пеллер»
Российский бизнес не боится платить налоги, а офшоры использует в большинстве случаев для гарантии лучшей сохранности заработанных средств. А вот европейские компании, наоборот, применяют офшоры для минимизации налоговых выплат и используют как инструмент налогового планирования, считает глава московского представительства швейцарской фирмы «Рябинников Пеллер» Владимир Рябинников Москва, Садовое кольцо, небольшой офис на девятом этаже одного из бизнес-центров. Мы идем на интервью в швейцарскую юридическую фирму «Рябинников Пеллер» к Владимирову Рябинникову. За суровой железной дверью скрывается небольшой офис, одной из ведущих юридических фирм. Пройдя по небольшому коридору, мы оказываемся в просторной переговорной, а через минуту появляется и сам глава представительства. «О чем будем говорить? О кошках? О бизнесе? О спорте? О налогах? Или обо все сразу?», — с ходу спрашивает он. Мы все же предлагаем остановиться на теме офшоров. Проблема эта все чаще оказывается в поле зрения Министерства финансов. Какие риски такой интерес несет бизнесу, в интервью рассказал Владимиров Рябинников.
Любовь к офшорам — это черта исключительно российских компаний? Или их услугами пользуются и глобальные корпорации?
Владимир Рябинников: Офшоры изначально любят компании из тех стран, где-либо отсутствует должная правовая система, либо слаба судебная защита интересов граждан и предпринимателей, либо не развита регулирующая функция государства. Все эти проблемы в той или иной степени характеры и для российского государства, и для других развивающихся стран. Но и в серьезных экономиках это явление присутствует, например США и Китай. А вот причины для использования офшоров разные. В России люди обеспокоены сохранностью заработанных денег и в ответ стремятся увести свой капитал в более безопасные юрисдикции с понятной правовой системой и, главное, защитой государства. Налоги бизнес в России платить не боится. Мотив резидентов из развитых стран — исключительно налоговое планирование своей экономической деятельности. Например, в ФРГ банковская деятельность облагается налогом почти в 47%! Не меньшей ставкой также облагаются граждане, которые живут одни без семьи, и зарабатывают более 500 тысяч евро в год.
То есть для российского бизнеса, экономия на налогах через офшоры не принципиальна?
Владимир Рябинников: Именно. Главный мотив ухода в офшор — получение защиты, будь то экономическая, юридическая и даже политическая, той территории, где офшор зарегистрирован или той юрисдикции, в которой офшор работает. Налоги наш бизнес готов платить. Даже после ряда изменений последних лет, при грамотном бухгалтере и общей системе налогообложения, не выходя за рамки регуляторов и не нарушая законы, в России можно снизить налоги до 5% с оборота.
А государственные компании для чего используют офшоры?
Владимир Рябинников: Вопрос этот лучше переадресовать самим госкомпаниям. Абсолютно всему миру не понятна модель, при которой государственные компании минимизируют налоговую нагрузку, которую должны перечислять, грубо говоря «учредителю»!
Некоторые госструктуры, как «Роснано» в открытую заявляют и подчеркивают, что работают с офшорами и намерены продолжить подобную практику.
Владимир Рябинников: Такие заявления связаны со спецификой отрасли. В некоторых случаях, оборот ряда технологий затруднен. Это связанно не только с попытками конкуренции ограничить доступ российских предприятий к новым технологиям, но и с сохранившимися прямыми запретами на предоставление России подобных технологий, ну например, в сфере современной оптики. И здесь я не имею в виду банальные очки. Используя предприятия в офшорных зонах проще проводить сделки по закупке подобных технологий. Хотя, порой, использование офшоров может быть полезно и в других сферах.
Например?
Владимир Рябинников: Например, для приобретения конкурентов. Немецкие компании очень часто через офшоры обращаются к профильным инвестиционным фондам или страховым брокерам, и через них приобретают контроль над конкурентами, не привлекая к себе излишнего внимания,и не раскрывая реального покупателя того или иного предприятия.
Другие примеры пользы от офшоров для российских компаний есть?
Владимир Рябинников: Офшоры часто используют российские судоходные компании, и большинство гражданских российских кораблей в реальности приписаны не к нашему морскому реестру. Соответственно оплаты за содержание корабля, приписка и прочие смежные потребности идут в зарубежные бюджеты. Это грустно, но такая политика стала результатом сложившихся в российской отрасли правил регулирования. Вы же часто слышите, что корабль под, например, камбоджийским флагом попал в очередные неприятности с двадцатью российскими моряками на борту.
А средний и малый бизнес в России пользуется офшорами?
Владимир Рябинников: Средний и особенно малый бизнес, — это люди, которые пережили несколько денежных реформ, и неоднократно теряли свои накопления, будь то пенсионные, страховые или банковские. Такие люди не доверяют российской системе управления экономикой, и поэтому также не редко пользуются офшорами для хранения сбережений и аккумулирования своего капитала.
По вашим оценкам, сколько российское государство недополучает налогов, из-за ухода ряда компаний в офшоры?
Владимир Рябинников: Точной цифры никто не знает. Думаю, счет идет на десятки миллиардов долларов. Но правильнее задавать вопрос, сколько теряет Россия от неправильной экономической политики и, если можно так сказать, государственного экономического поведения, вынуждающей людей искать прибежища в других юрисдикциях.
Минфин уже готовит два антиофшорных законопроекта: «О налоговом резидентстве компаний» и «Об иностранных контролируемых структурах». Несут ли они какие-то риски для бизнеса, на ваш взгляд?
Владимир Рябинников: В первую очередь им будут подвержены те, кто еще недостаточно задумался о грамотном формировании своих бизнес-структур за пределами России. Таким компаниям, если они захотят сохранить сложившийся порядок вещей, придется существенно пересмотреть устаревшие методы. К сожалению Минфина со своими поправками, он сильно отстает от существующего порядка вещей и тенденций в мировой экономике. Подобными ограничениями, Минфин сможет оградить всего лишь малую часть капитала, который выводится в офшоры или за границу. Для зарубежных и российских консультантов эти изменения уже пройденный этап. Тем же, кто с офшорами не работал, тому эти поправки ничего и не несут.
Помимо повышения собираемости налогов, государство одной из целей борьбы с офшорами провозглашало раскрытие конечных бенефициаров компаний. Эту задачу реально решить?
Владимир Рябинников: Едва ли. Возьмем, к примеру, швейцарскую юрисдикцию, спрос на которую после коллапса на Кипре значительно вырос. Это одна из немногих стран в Европе, где можно оформить акции на предъявителя и едва ли Швейцария будет менять свое законодательство из-за изменения правил игры в России. К тому же, законы о тайне адвокатов, нотариата и трастов, также никто не отменял. Через организацию трастов с формально организованными акциями на предъявителя, можно будет без труда уклониться от необходимости раскрытия конечного бенефициара. И на запрос любых зарубежных правоохранительных органов в Швейцарию, кто является бенефициаром того или иного траста, будет объявлено имя трастье, который связан соответствующим договором, а реальный учредитель так и останется не известным.
Россия — не единственная страна, которая выступает против офшоров. Германия неоднократно критиковала соседнюю Швейцарию.
Владимир Рябинников: Сейчас на офшоры действительно со всех сторон растет давление и о борьбе с ними заявляла Большая «Восьмерка», и даже «Двадцатка». Но к чему это привело? Все американские офшоры остались нетронутыми, а весь удар пришелся на европейский офшор Кипр, чьими услугами преимущественно пользовались российские компании. Тенденция сводится к тому, что возможно в привычном виде офшоры в обозримом будущем исчезнут. Пострадают предприниматели, пользующие услуги прибалтийских республик. Но в мире уже сейчас вы можете наблюдать новый формат со старыми идеями. Обратите внимание на австрийский Тироль! Попытайтесь распознать в этой части признаки офшора. Не получиться, а он есть. Что касается Швейцарии, то она офшором в классическом смысле никогда не являлась. Нападки на страну по этому вопросу уже длятся более 12 лет и до сих пор ни к чему не привели, и по большому счету не приведут. Само устройство конфедерации позволяет бесконечно долго пытаться сломать устои, сложившиеся за столетия.
