Обновлено в 14:42

Вероятность массовых протестов с экономическими требованиями впервые с 2009 года превысила 40-процентный порог. Это следует из июльского опроса «Левада-центра» (Минюст признал организацию иностранным агентом).

В 2009-м подобные протестные настроения возникли на фоне экономического кризиса и реального падения доходов населения. Лично на улицы готовы выйти 28% опрошенных — это максимум для посткрымского периода.

Треть россиян считают, что возможны протесты и с политическими требованиями. Такой же показатель социологи фиксировали в 2012 году, после выборов в Госдуму, которые, по свидетельству наблюдателей, сопровождались массовыми фальсификациями.

33% респондентов считают, что документ нужно доработать. Более 70% за то, чтобы президент полностью отменил этот законопроект.

Результаты июльского опроса комментирует директор «Левада- центра» Лев Гудков:

Лев Гудков директор «Левада- центра» «Это очень резкий рост, указывающий на наличие серьезного раздражения и напряжения в обществе. Причем это касается не только готовности участвовать в протестах с экономическими требованиями, но и с политическими, хотя они немножко ниже, чем с экономическими требованиями, но тоже рекордно высоки. 34% считают, что там, где они живут, возможны такие выступления, а 23% готовы принять участие в них. Причем раздражение больше всего на крайних полюсах социального спектра. То есть это среди наиболее обеспеченных групп в Москве и в бедной депрессивной провинции, там, где возможности заработка, повышения доходов крайне ограничены».

С самого начала было ясно, что протестные настроения будут, и в Кремле за ростом таких настроений внимательно следят, говорит политолог и политтехнолог Аббас Галлямов:

Аббас Галлямов политтехнолог «Настолько насколько можно смягчить реформу, они, я уверен, ее смягчат. Вопрос просто в том, если бы у властей было пространство для маневра, они бы с самого начала его использовали бы. Тут политика вступила в противоречие с экономикой. Если все-таки пространство для маневра есть, я думаю, конечно, сейчас они максимально это будут учитывать. Но надо иметь в виду, что в Кремле умеют интерпретировать цифры. Понятно, что когда люди декларируют свою готовность пойти на митинги, это совсем не значит, что они на эти митинги пойдут. Большая часть из тех людей, которые, отвечая социологу «Да, я готова протестовать», на самом деле не собирается протестовать, они просто посылают властям вот такой сигнал: я недоволен, учтите это. Первые акции протестов не были многочисленными, они показали, что подавляющее большинство недовольных на улицы не выходят. Связано это в первую очередь с тем, что они просто не верят, что протест в состоянии повлиять на судьбу реформы. Просто у российской власти репутация жесткая, она не церемонится с недовольными, она всю оппозицию записывает в национал-предатели, на протесты в лучшем случае не обращает внимания, в худшем — разгоняет. Люди это знают, и поэтому у них есть ощущение бессилия».

Результаты опроса, скорее всего, повлияют не столько на судьбу пенсионной реформы, сколько на отношение россиян к власти в целом, считает доцент кафедры государственного управления Института общественных наук РАНХиГС Екатерина Шульман:

Екатерина Шульман политолог, доцент Института общественных наук РАНХиГС «Это такое глубокое разочарование, которое уже нельзя будет отыграть назад, в большей степени, чем повод для того, чтобы прямо сейчас выйти на улицу. К массовым акциям есть то препятствие, что не очень понятно, какая именно категория должна выходить. Пенсионеров нынешних это вроде как не касается, даже наоборот, им обещают индексацию. Люди, которые максимально от этого пострадают, — это те люди, для которых пенсия — еще достаточно далекая перспектива. То есть нет ядра. Разумеется, в развитой политической системе такого рода протесты организуются профсоюзами и общественными организациями. У нас с этим по разным причинам плохо, но тем не менее митинги проходят, мы это видим. Они не настолько многочисленны, чтобы счесть их с точки зрения лиц, принимающих решение, какой-то серьезной опасностью, но разворот в общественном сознании случился, и он необратим».

Согласно последним результатам опроса ВЦИОМ, рейтинг «Единой России» упал до 37%, то есть почти до уровня 2011 года. Это при том, что в начале года рейтинг партии превышал 53%. Эксперты связывают такой провал с непопулярными решениями правительства, за которые голосовали в Госдуме, в том числе и с повышением пенсионного возраста и НДС.