«С точки зрения ресурсов, Казахстан может заместить выпадающие объемы из России, вопрос здесь в политической воле как России, учитывая ее роль транзитера, так и европейских покупателей. Насколько удастся пересмотреть контрактные условия, насколько Россия вообще заинтересована в том, чтобы произошло такое замещение, это вопрос сложных договоренностей. С точки зрения объемов, Казахстан может найти необходимое количество нефти, учитывая рост добычи, но это тоже будет не одномоментное увеличение, а долгий процесс, чтобы полностью заместить поставки, которые шли из России по «Дружбе», потребуется не меньше полугода, если не больше, с точки зрения перенаправления логистики, изменения контрактов. Но я бы не сказал, что это базовый сценарий, все-таки возможности для сохранения российских поставок сохраняются, несмотря на [события]. Понятно, что Казахстан, Азербайджан являются очевидными источниками нефти и газа взамен российских поставок, идущих в Восточную Европу. К ним давно присматриваются, это было еще до 2022 года, я бы сказал, что к нему испытывают интерес уже два-три десятилетия, в том числе в контексте замещения российских поставок, здесь нет никакой новой идеи. Вопрос — готова ли Россия, потому что Россия для большинства этих поставок является транзитной страной. Возможны ли экономически обоснованные альтернативные маршруты в обход России в части казахстанской нефти? Таких возможностей нет, и, соответственно, какие там будут ценовые и прочие условия».

«Мы не знаем деталей, то есть все, что известно, это короткие утечки в западных агентствах. Я думаю, что это юридическая страховка для «Новатэка» от возможных перебоев в поставках. Насколько эти перебои будут критичны и постоянны, сказать сложно. Я думаю, что будут найдены те или иные пути обхода этих санкций, но это вопрос времени, видимо, времени «Новатэку» не хватило. Форс-мажор касается какого-то числа, мы не знаем, вряд ли речь идет обо всех контрактах, которые заключены именно «Новатэком», потому что еще 40% того СПГ, который производится, распределяется между зарубежными акционерами. Я не думаю, что у них в данном случае может быть форс-мажор. Что касается тех контрактов, которые так или иначе были связаны с оператором завода, против которого США ввели санкции в ноябре, здесь могут быть юридические проблемы. Скорее всего, их можно будет обойти тем или иным путем. «Арктик СПГ 2», особенно в первую очередь, остается чрезвычайно востребованным проектом. США в данном случае ударили больно по всему мировому рынку СПГ, потому что, строго говоря, в первом полугодии 2024 года это вообще чуть ли не самый крупный проект, который должен был быть введен в эксплуатацию, и это серьезно сокращает предложение СПГ и грозит таким умеренным дефицитом на рынке по второму и третьему кварталу. Когда завод сможет выйти на проектный объем, с точки зрения именно коммерческих отгрузок, это вопрос теперь открытый. Я думаю, что все-таки это где-то рубеж 2024-2025 годов».

«То, что первая и возможно единственная причина — это как раз юридическая лазейка для того, чтобы энергетические компании, у которых долгосрочные контракты с «Газпромом» и «Газпром экспортом» могли их безболезненно расторгнуть. «Газпром» сам практически не комментирует вопрос, как и эти компании, но, по всей видимости, контракты продолжают действовать. Во всяком случае не сообщалось о том, что разрываются, аннулируются, то есть они перестали исполняться. Скорее всего обе стороны, то есть и «Газпром», и его контрагенты в Европе рассчитывают на дальнейшее судебное разбирательство, где каждая из них будет настаивать на форс-мажоре, как это уже было при разбирательстве, например, с финской компанией в прошлом году, и это сработало опять же для обеих сторон. Вполне закономерно, что ЕС, Еврокомиссия хотят как-то подстраховать европейские компании, дав им в руки инструмент, который точно сработает».

«США, которые придумали потолок цен как новый экономический механизм, не рассчитывали на то, что он будет эффективным. Такие надежды, скорее, были среди отдельных европейских политиков. Мне кажется, что США достаточно прагматично подходили к вопросу, и сам этот механизм был придуман для того, чтобы смягчить, а не ужесточить европейские санкции, поскольку в июне 2022 года ЕС хотел полностью запретить своим компаниям страховать и перевозить российские нефтеналивные грузы. Чтобы этого не допустить, поскольку это могло привести к сокращению российского экспорта, США придумали этот механизм потолка цен, который позволял тем же греческим компаниям прежде всего продолжать фрахтовать российскую нефть. США своей цели достигли: не допустили резкого сокращения российского экспорта, а с другой стороны, для своих внутренних избирателей, для международной публики показали, что предпринимают какие-то решительные шаги. Так называемый серый флот, то есть неподконтрольный западным странам, и так прекрасно понимает свои риски. Я думаю, что подобные вторичные санкции, хотя они носят сугубо адресный характер пока, прежде всего отпугнут западные же компании, осуществляющие фрахт. Но все эти компании тоже в общем-то остались в основном те, которые понимают, что есть определенный риск».

«Можно сказать, что санкции частично работали в первом полугодии, потому что основное падение доходов бюджета, прежде всего от нефти, приходится именно на начало-середину года, и это было связано с большими дисконтами и с тем, что правительство долго не могло определиться, как изымать дополнительную выручку компании, которая ушла в серую зону. То есть большинство поставок нефтеналивных грузов, прежде всего сырой нефти стали оформляться по заниженным ценам, и фактически эта маржа, которая раньше была видна Минфину и с которой брались налоги, то есть которая была важной частью налогооблагаемой базы, ушла за пределы России в пространство между ценой в порту отгрузки российском и ценой в порту-получателе. В этой марже достаточно большая доля дополнительных прибылей компаний, в том числе российских, которые частично контролируют и фрахт, и страхование грузов, трейдинговую наценку, поскольку большая часть нефти продается не напрямую добывающими компаниями, а через различные трейдинговые структуры. Полностью эта проблема не решена, хотя Минфин пытается ее разными способами начать контролировать, и это отчасти получается, поэтому во втором полугодии доходы все-таки во многом восстановились, как и цены на нефть, от которых отталкивается Минфин, заметно выше стали, дисконты снизились. Делать из этого падения доходов в 2023 году какие-то более далекоидущие выводы, наверное, не стоит. Если мы посмотрим на более отдаленную перспективу, то можно говорить, по меньшей мере, о стабилизации на этом уровне, это если исходить из достаточно пессимистичной оценки, стабилизации в 2024-2026 годах. Либо при более оптимистичном сценарии с точки зрения объемов поставок и цены, скорее всего, будет рост нефтегазовых доходов».