«Ставить сейчас на Лубянке памятник главному борцу с самодержавием, человеку, у которого было три очень дерзких побега и при том огромный опыт столкновения с полицейским государством, это такой выстрел себе в ногу. Понимаете, Дзержинский был не просто диссидент, он был, по меркам самодержавия, государственный преступник. Мне кажется, это самоубийство. Снос памятника Дзержинскому — это акция совершенно в его духе. Тогда же в Москве, в 1917–1918 годах, все время сносили памятники царям, великим князьям, Великому князю Сергею Александровичу Ленин сносил лично. И ставить его сейчас туда, чтобы он как бы грозил Кремлю, говоря, что всякое самодержавие обречено, по-моему, это смешно».

«Огромное количество дилетантов судят об искусстве, нечего в нем не понимая. Я дилетант в скульптуре и не смею о ней судить. Но мне как человеку этот памятник нравится, потому что это все-таки не соцреализм, это решено нестандартно, здесь есть какая-то попытка увидеть в Есенине падшего ангела, привязать его коннотациями к «Демону поверженному», к Серебряному веку. Это памятник с литературной традицией, и памятник не глупый, и делал его серьезный мастер. А можно, конечно, поставить Есенина как Калашникова. Можно его поставить даже с автоматом. И будет такой рязанский лель. Это же совершенно далеко от настоящего Есенина. Поэтому мне этот памятник, который всеми оплеван, кажется талантливым произведением искусства. А всем, кто так хорошо понимает в искусстве, я советую поставить Есенину собственный памятник у себя на садовом участке. Пусть любуются».

«Я только убежден в одном, что в этой книге будет очень мало упоминаний коронавируса, потому что это было бы непростительным моветоном, дурновкусием. Множество тем есть сегодня в мире: это новая этика, политкорректность и американские протесты, и дикий раскол всего мира по совершенно непредсказуемым линиям. В общем, в той хрестоматии человеческой глупости и самомнения, которую Пелевин пишет уже 30 лет, найдется место всему».

«Для меня критерий плохой и хороший очень размыт. У нас очень многие улицы в стране названы именем одного человека, которого мы все знаем, и он, кстати, к домашнему насилию никогда не прибегал, он был прекрасным семьянином — Ленин. Он был отличным сыном, очень верным мужем, если не считать нескольких эпизодов. Он никогда никого не ударил, а про половую его жизнь мы ничего не знаем, но вроде есть такие сведения, что он гораздо больше интересовался мировой революцией, чем сексом. И тем не менее, я думаю, 90% населения России дорого дало бы, чтобы этот человек не родился или, по крайней мере, родился бы не здесь. Поэтому критерий плохой и хороший у меня, в общем, размыт. Я считаю, что в стране, где Ленинским называется один из главных проспектов, а Ленинградским один из главных вокзалов, как-нибудь премия Успенского не приведет к падению нравов».

«Сегодня кажется, что любая попытка бунта — это тщеславие, корысть или неумение прогнозировать будущее. Считается, что декабристы не пощадили себя и самой страны для реализации своих амбиций. Поэтому в 1970-е годы, во времена фильма «Звезда пленительного счастья» можно было надеется на то, что в России будет лучше. А по фильму «Союз спасения» совершенно очевидно, что в России может быть только хуже и будет хуже после Путина. Вот об этом рассказывает картина. Это чудесная констатация, но при этом оказались фактически оклеветаны хорошие люди, начиная с Мордвинова и кончая декабристами. Ну что поделать? Авторам так кажется. Они имеют право на такой взгляд. Им-то после Путина уж точно будет хуже».