«Макрон сделал довольно рискованный шаг, потому что соглашение конца девяностых годов было очень выверенным документом, который завершил бурный раунд полугражданской войны в Новой Каледонии. Это был компромиссный документ. Активисты-сепаратисты считают, что Париж диктует им новые условия игры, причем очень жестко, не считаясь с их мнениями, и это вот такой жест отчаяния, скорее всего. Плюс тут есть и некая экономическая составляющая, значительная часть населения Каледонии работает на добыче никеля. Новая Каледония дает 5-6% мировой добычи никеля, учитывая, что сейчас никель сильно просел в цене из-за китайского присутствия на рынке, большая часть населения просто находится в более сложной социально-экономической ситуации, нежели раньше. Макрону нужно будет проявить некие чудеса дипломатии, чтобы доказать сторонникам сепаратистов, что они продолжают считаться значимыми участниками внутриполитического процесса. Последствия не очень ясны, у сторонников независимости недостаточно голосов и сил для того, чтобы просто взять и оторвать Новую Каледонию от Франции, но они могут продемонстрировать то, что они, хотя и являются слабой стороной конфликта, могут создать большие проблемы».

«Макрон сделал довольно рискованный шаг, потому что соглашение конца девяностых годов было очень выверенным документом, который завершил бурный раунд полугражданской войны в Новой Каледонии. Это был компромиссный документ. Активисты-сепаратисты считают, что Париж диктует им новые условия игры, причем очень жестко, не считаясь с их мнениями, и это вот такой жест отчаяния, скорее всего. Плюс тут есть и некая экономическая составляющая, значительная часть населения Каледонии работает на добыче никеля. Новая Каледония дает 5-6% мировой добычи никеля, учитывая, что сейчас никель сильно просел в цене из-за китайского присутствия на рынке, большая часть населения просто находится в более сложной социально-экономической ситуации, нежели раньше. Макрону нужно будет проявить некие чудеса дипломатии, чтобы доказать сторонникам сепаратистов, что они продолжают считаться значимыми участниками внутриполитического процесса. Последствия не очень ясны, у сторонников независимости недостаточно голосов и сил для того, чтобы просто взять и оторвать Новую Каледонию от Франции, но они могут продемонстрировать то, что они, хотя и являются слабой стороной конфликта, могут создать большие проблемы».

«Макрон сделал довольно рискованный шаг, потому что соглашение конца девяностых годов было очень выверенным документом, который завершил бурный раунд полугражданской войны в Новой Каледонии. Это был компромиссный документ. Активисты-сепаратисты считают, что Париж диктует им новые условия игры, причем очень жестко, не считаясь с их мнениями, и это вот такой жест отчаяния, скорее всего. Плюс тут есть и некая экономическая составляющая, значительная часть населения Каледонии работает на добыче никеля. Новая Каледония дает 5-6% мировой добычи никеля, учитывая, что сейчас никель сильно просел в цене из-за китайского присутствия на рынке, большая часть населения просто находится в более сложной социально-экономической ситуации, нежели раньше. Макрону нужно будет проявить некие чудеса дипломатии, чтобы доказать сторонникам сепаратистов, что они продолжают считаться значимыми участниками внутриполитического процесса. Последствия не очень ясны, у сторонников независимости недостаточно голосов и сил для того, чтобы просто взять и оторвать Новую Каледонию от Франции, но они могут продемонстрировать то, что они, хотя и являются слабой стороной конфликта, могут создать большие проблемы».

«Тут есть логика чисто политическая, связанная как с желанием Макрона выглядеть сильным лидером внутри Франции, так и с желанием Макрона позиционировать Францию как сильного лидера в европейском контексте, поскольку место сильного лидера в европейском контексте сейчас вакантно. Это политическая логика, но военная логика тут тоже, конечно, есть, поскольку действительно Украина удерживает фронт с большим трудом, возможно, она его удержит, вполне вероятно, но действительно весеннее наступление России может привести к прорыву фронта. Соответственно, для Франции, как и для других европейских стран, сейчас возникает вопрос о том, чтобы максимально этому противостоять. И французы, как лидеры возможной коалиции, готовы взять на себя эту роль. В настоящее время США добровольно отстранились от роли лидера в западной коалиции, соответственно, и НАТО без руководящей роли США фактически мертво. И сейчас речь идет о коалиции ad hoc, которая будет состоять из заинтересованных европейцев, в первую очередь это, конечно, будет Франция, возможно, Великобритания, еще некоторые страны, но это будет в первую очередь европейская коалиция. Если речь будет идти исключительно об обеспечении логистических функций, технических, то, в общем, это не приведет к значительной эскалации. Если же, конечно же, французские войска окажутся на линии боевого соприкосновения, то эскалация неизбежно произойдет. Хотя, многое тут будет зависеть от того, захотят ли стороны считать это эскалацией и захочет ли Россия считать это эскалацией. Соответственно, захочет ли Франция считать дальнейшей эскалацией ситуацию, при которой Россия наносит боевые потери французским войскам».

«Правительство Туска в целом достаточно благожелательно настроено по отношению к Киеву. И поначалу казалось, что, в отличие от прошлой власти, удастся снять некоторые кризисные явления с Украиной. Но Туск все-таки очень сильно зажат внутренней политикой. А есть еще и глобальная политика, некие общие конфликтные проблемы, и отношения Запада с Россией. Они натыкаются на микроуровень — на внутринациональный и экономический. Действительно, польские фермеры крайне недовольны теми либерализационными шагами, которые сделал ЕС по отношению к украинским экспортерам, и поэтому, даже если бы он и хотел облегчить эту ситуацию, он сейчас это не может. И Туск предпочел показать свою жесткость в этом диалоге с Киевом. Но он говорит, что это будет до конца марта. Мне кажется, сейчас все может меняться довольно быстро, в зависимости от самых разных вводных. Сейчас действительно кризис продолжится на этой стадии, это понятно. Только если Туску удастся каким-то образом минимизировать внутриполитические проблемы, тогда, возможно, он проявит видимое желание пойти на некий компромисс с Украиной, и вот тот план, который сейчас предлагает Украина, конечно, в каком-то видоизмененном, более компромиссном для Польши виде, будет принят. Трудно еще предсказывать это, потому что есть Брюссель, который, с одной стороны, заинтересован в поддержке пробрюссельского правительства Туска, а с другой стороны — разумеется, крайне обеспокоен ситуацией на Украине и не может допустить, чтобы тяжелое положение Украины еще более усугубилось».