«Я скажу, что здесь больше политических решений, политических пожертвований новому режиму в Венесуэле. Мы видим, что после трагического ухода Уго Чавеса мы сейчас пытаемся с Николасом Мадуро содержательную вести энергетическую кооперацию, то есть не сбавлять, что называется, темпов. Темпы, конечно, замедлились и в условиях нынешней конъюнктуры ценовой, конечно, эти все проекты, скажем так, имеют более долгосрочный горизонт. То есть там коммерческую эффективность обрести будет довольно сложно, но видите, мы наблюдаем картину, что есть понимание, что мы с венесуэльскими друзьями продолжаем сотрудничество и это такая политическая подпитка такого рода энергетических контрактов просто политически подпитывает наших друзей».

«Когда мы видим, что квота ОПЕК не соблюдается, — есть несколько миллионов баррелей избыточной нефти, по сути идет затоваривание рынка, — как можно говорить о каких-то джентльменских соглашениях? Но нам было бы замечательно преподнести нашу естественно падающую добычу — имею в виду перспективу, сейчас пока у нас в январе рост, но по 2016 году мы можем увидеть и снижение из-за секвестра инвестпрограмм большинства нефтегазовых холдингов — было бы классно нам разыграть эту карту. То есть саудиты искусственно сокращают, а мы естественно сокращаем. Но к таким сценариям, я думаю, мы пока что еще тоже не готовы, поэтому консенсуса никакого нет, характер встречи носил больше академической мысли, чем каких-то реальных пересмотров глобального рынка нефти».

«Это санкционно усиленное давление американцев. Буквально неделю другую назад были претензии к трендинговым структурам «Роснефти», которые, по версии американцев, работали с венесуэльской нефтью, что в принципе запрещено Это санкционное давление может, в принципе, затронуть, все общество «Роснефть». Поэтому принято решение свернуть деятельность в Венесуэле и реализовать активы. Естественно, возникает вопрос, что с гоконтроелм номинанальным. Но опять же мы исходим из предположений, пока нет официальных параметров. Такие сделки, конечно, должны озвучиваться на совете директоров, а здесь мы видим довольно неожиданный ход. В любом случае, это создает некое рисковое поле, это такая квазисделка. Но я думаю, что «золотая акция» на балансе государства по логике должна остаться».