«Пока рано делать выводы, как рынок отреагирует на возможность оплачивать за российский газ не через Газпромбанк, а по другим каналам, просто в силу того, что санкционные ограничения против Газпромбанка только введены, и всем заинтересованным участникам рынка требуется время на проработку каких-то альтернативных вариантов платежей. В то же время оставшаяся часть европейских потребителей достаточно ценна для компании „Газпром“, поэтому идея дать какое-то время на формирование альтернативных маршрутов оплаты выглядит достаточно рациональной. Как показывает опыт прошлых санкций, обычно двух месяцев достаточно, чтобы заинтересованные участники рынка разработали тот или иной вариант обходных маршрутов проведения платежей, поэтому какие-то выводы можно будет сделать не раньше февраля 2025 года».

«К любым прогнозам, в том числе и к прогнозам Всемирного банка, нужно относиться достаточно осторожно, поскольку прогнозы о том, что спрос на нефть будет в долгосрочной перспективе отставать от роста предложения, неоднократно звучали и в прошлом, и, по крайней мере, пока не оправдались. Но, с другой стороны, мы действительно видим и замедление темпов роста в крупных развивающихся экономиках, прежде всего в Китае, мы видим и сдвиг в тенденциях потребления нефти, прежде всего моторного топлива, поэтому полностью исключить то, что сценарий, описанный Всемирным банком, реализуется на практике, тоже нельзя. Само бюджетное правило, которое было введено достаточно давно, скоро будет десять лет, как оно у нас действует с некоторыми модификациями, подразумевает, что государственный бюджет может столкнуться с долгосрочным периодом низких цен на нефть. Если цены на нефть будут вести себя так, как описано в прогнозе Всемирного банка, это приведет к тому, что Фонд национального благосостояния, скорее всего, придется тратить, но темпы, с которыми он будет расходоваться, позволяют предположить, что если снижение цен на нефть продлится год-два, то, скорее всего, вносить какие-то радикальные изменения в государственный бюджет не понадобится. Если же низкие цены на нефть продлятся заметно более длительное время, чем год-два, соответственно, на каком-то этапе придется существенно сокращать расходы федерального бюджета, что, как показывает опыт прошедших периодов, является достаточно болезненным процессом. Но в любом случае это станет понятно не раньше, чем бюджет проработает от года до полутора в условиях достаточно низких нефтяных цен».

«Решение о принятии санкций носит прежде всего политический характер, поэтому его экономические последствия часто до конца не просчитываются теми, кто принимает это решение. Экономические эффекты будут зависеть от величины пошлин. Если величина этих пошлин будет носить запретительный характер, тогда участникам рынка придется искать альтернативных поставщиков, и это может быть непросто. Особенность именно европейского сельскохозяйственного рынка заключается в том, что в некоторых странах фермеры являются хоть и не очень большой, но очень политически активной социальной группой. То есть в случае недовольства они способны организовать протесты такого масштаба, что политикам будет сложно игнорировать эти протесты, поэтому интрига сохранится скорее всего до самого последнего момента. И если величина вводимых пошлин будет умеренной, в этом случае, с одной стороны, это удовлетворит политиков, которые настаивают на введении пошлин, с другой стороны, де-факто сохранит статус-кво в поставках удобрений. Если же пошлины окажутся большими, в этом случае не исключены протестные действия со стороны части фермеров, и тут сложно спрогнозировать дальнейший ход событий. Потому что, если говорить о такой стране, как Германия, там фермеры сильны политически, и политики скорее всего побоятся беспокоить эту социальную группу. В других европейских странах ситуация другая, и достоверно спрогнозировать реакцию фермеров в других странах сложно».

«Главный вклад награжденных экономистов в том, что они показали, как общественные институты отражаются на экономике и, самое главное, на благосостоянии людей. Соответственно, страны, где общественные институты развиты достаточно хорошо и носят инклюзивный характер, как правило, показывают гораздо более высокие результаты в плане экономического роста и благосостояния граждан. Некоторые мысли, которые довольно близки к здравому смыслу, были формализованы. То есть было подведено статистически значимое доказательство того, что именно развитие общественных институтов во многом определяет уровень благосостояния граждан в конкретной стране. Потому что, с одной стороны, эта мысль выглядит тривиальной, с другой стороны, именно лауреаты доказали это с достаточно высокой точностью».

«Главный вклад новорожденных экономистов в том, что они показали, как общественные институты отражаются на экономике и, самое главное, на благосостоянии людей. Соответственно, страны, где общественные институты развиты достаточно хорошо и носят инклюзивный характер, как правило, показывают гораздо более высокие результаты в плане экономического роста и благосостояния граждан. Некоторые мысли, которые довольно близки к здравому смыслу, были формализованы, то есть было подведено статистически значимое доказательство того, что именно развитие общественных институтов во многом определяет уровень благосостояния граждан в конкретной стране. Потому что, с одной стороны, эта мысль выглядит тривиальной, с другой стороны, именно лауреаты доказали это с достаточно высокой точностью. Относительно большей части лауреатов — их награждение было ожидаемым, но специфика Нобелевской премии сама по себе такова, что довольно часто между открытием и награждением проходит довольно много времени. Поэтому, с одной стороны, многие ждали, что именно эта тематика будет награждена, с другой стороны, сохранялась определенная интрига, которая разрешилась в настоящий момент».