«Перезагрузка» Фиделя не состоялась

На Кубе состоялись ежегодные торжества по случаю штурма казармы Монкада — главного революционного праздника. Фидель Кастро на публике так и не появился, хотя его ждали. Рауль Кастро тоже не произнес ни слова. Весь мир гадает, что же могло означать их молчание

Считается, что актерам труднее всего даются немые сцены. Если это правило распространяется на политиков, то молчание, на которое себя обрек в понедельник 79-летний кубинский лидер Рауль Кастро, также, вероятно, стоило ему немало нервов. В провинциальном городе Санта-Клара, известном на острове тем, что в нем установлена самая большая в мире статуя Че Гевары, состоялись ежегодные торжества по случаю штурма казармы Монкада — главного кубинского революционного праздника.

Все последние дни по острову циркулировали слухи, что с речью должен выступить Фидель, который тем самым отметит возвращение в большую политику после четырехлетнего небытия, в каковом состоянии он пребывал в результате тяжелой хирургической операции. Подготовка к «перезагрузке» мистического революционера шла очень активно. За последние дни он шесть раз появлялся на публике, и в минувшую субботу даже рискнул покинуть пределы Гаваны. Фидель предстал перед публикой в фирменной военной гимнастерке оливково-зеленого цвета, но при этом в тренировочных штанах. Такой полубожественный вид не помешал собравшимся обращаться к нему как встарь comandante en jefe, «верховный главнокомандующий». Подобных слов применительно к старшему из братьев Кастро за последние четыре года не слышали.

Но в понедельник Фидель не явился на празднование годовщины 26 июля в Санта-Клару. 90 тысяч собранных на церемонию соотечественников с живым любопытством наблюдали за тем, как младший брат Фиделя, Рауль, занимает место в президиуме. По логике вещей в отсутствие Фиделя речь должен был держать Рауль, благо он и формально возглавляет государство. Но ничего такого не случилось, как сказано у Булгакова о совершенно ином персонаже: имярек ни слова не произносил, как и в дальнейшем не произнес. Торжественную речь зачитал второстепенный чиновник, провозгласивший, между прочим: «Явственное выздоровление нашего верховного главнокомандующего наполняет нас гордостью и делает всех революционеров счастливыми».

Если бы эти слова произносились на собрании коллектива пользовавших товарища Кастро врачей, то предмет гордости был бы более очевиден, но логика — первая жертва социализма в тропиках. События понедельника подтвердили эту гипотезу. В отсутствие ожидавшегося старшего брата Рауль Кастро не осмелился произнести ни слова. Таким образом, впервые с момента прихода к власти братьев Кастро на Кубе в 1959 году ни один из них не обратился к соотечественникам с привычным набором лозунгов и указаний по случаю революционного праздника.

Пару слов о самом празднике. 26 июля 1953 года группа революционеров под водительством молодого адвоката Фиделя Кастро предприняла самоубийственную попытку штурма укрепленных казарм Монкада на востоке Кубы. Штурм закончился полным разгромом, часть нападавших застрелили, других, включая братьев Кастро, арестовали. Несмотря на то, что правление на Кубе в те годы считалось диктаторским, Кастро судили открытым судом, и он имел возможность выступить с длинной речью в свою защиту, завершившейся знаменитой фразой La historia me absolvera, «История меня оправдает».

Кастро отправили отбывать тюремное заключение за попытку госпереворота в относительно либеральную — по меркам нынешней коммунистической Кубы — тюрьму на острове Пинос (ныне остров Молодежи), где Фидель имел даже возможность самостоятельно готовить себе обеды, чтобы не питаться в тюремной столовке. Долго его за решеткой держать не стали, беспечный диктатор Батиста простил братьев Кастро и позволил им эмигрировать в Мексику, откуда они впоследствии нагрянули на Кубу со товарищи на бывшей американской прогулочной яхте Granma (кубинским школьникам не объясняют, что священное для каждого островитянина название судна в сущности означает «бабушка» на языке оригинала) и на этот раз свергли-таки кровавого диктатора.

Так под восторженные статьи в газете The New York Times зарождалась революционная мифология, в причудливых традициях которой стало единственно возможным отмечать годовщину неудачного штурма, как главный символ триумфа режима братьев Кастро.

Многотысячные митинги 26 июля призваны были символизировать спонтанный взрыв энергии освобожденного народа, которая канализировалась в кубинский карнавал, стартующий ежегодно именно с этой даты (в отличие от всех прочих карнавалов в Латинской Америке и Карибском бассейне, которые гуманно проходят в менее жаркий сезон, в феврале-марте, символизируя начало весны в Европе, откуда эта традиция, собственно, и пришла в Западное полушарие). Политический смысл празднований 26 июля заключался в том, что они задавали тон на год вперед, определяя лозунги пропагандистских кампаний. И лозунги эти должны были исторгать уста «максимального лидера», как принято называть Фиделя (а в его отсутствии Рауля). Тот факт, что никто из «максимальных лидеров» не удостоил соотечественников предначертаниями, должен повергнуть многих из них в полное недоумение.

Примерно в таком же состоянии находятся те аналитики, которым по должности положено трактовать события на Кубе. Как заявил газете The Guardian бывший американский дипломат Уэйн Смит (Wayne Smith), когда-то работавший в Гаване, а ныне являющийся исследователем вашингтонского Центра международной политики, «если возвращение Фиделя (в публичную политику) состоится, это будет означать, что перемены на Кубе будут проходить не столь быстро, как следовало бы».

В общем-то, эти слова — признание в полнейшем неведении относительно того, что у Фиделя на уме и что может завтра произойти на острове. Один из неназванных западных дипломатов, ныне работающих в Гаване, так прямо и сказал корреспонденту The Guardian: «Мы пытаемся интерпретировать поступающие сигналы наилучшим образом, но у нас нет возможности узнать, насколько правильно мы это делаем».

В понедельник в Санта-Кларе не дождались не только Фиделя, но и главного кубинского союзника, президента Венесуэлы Уго Чавеса. Он не смог прибыть на революционный праздник, поскольку пытается спровоцировать вооруженный конфликт с соседней Колумбией, и уже объявил о том, что готов заодно отразить и нападение Америки. Однако американцы никак не нападают, что не позволяет Чавесу отвлекаться на зарубежные поездки.

Единственное, что с достоверностью можно заключить из загадочной фигуры умолчания, имевшей место 26 июля в городе Санта-Клара, это то, что ожидавшейся «перезагрузки» Фиделя Кастро не произошло. Возможно, ее и вообще не случится. А может быть, она отложена на несколько дней; в августе Фиделю исполняется 84 года, и это тоже новостной повод, чтобы напомнить о себе миру.