Архитектура равнодушных, часть I: реновация облика — еще не тенденция, но уже тренд
Лента новостей
Передовые производства больше не хотят выглядеть как унылые, сугубо утилитарные «коробки». Вспоминая практику 100-200-летней давности, они стремятся стать архитектурно значимыми элементами окружающей среды, поэтому привлекают к работе над созданием новых и реновацией старых промышленных корпусов не только технических специалистов, но и известных архитекторов
Недавно архитекторы бюро Osetskaya.Salov (ARCHSLON) разработали и реализовали проект реновации облика одного из трубопрокатных цехов Волжского трубного завода (ВТЗ), расположенного в городе Волжский Волгоградской области и входящего в состав Трубной металлургической компании (ТМК). В ходе модернизации цеха в конце 2022 года руководство ВТЗ решило создать свежий эффектный образ инновационной производственной площадки. Приглашенному для этого бюро Osetskaya.Salov (ARCHSLON) было предложено поискать архитектурные идеи для промышленного пространства нового поколения, в котором создаются трубы из углеродистых и нержавеющих сталей и труднодеформируемых сплавов — то есть, по определению представителей завода, изделия высокотехнологичные, изящные и дорогие.
Первым делом архитекторы решили видоизменить внешнюю среду. Монотонную, сугубо утилитарную, вытянутую всем своим гигантским объемом вдоль подъездных путей, то есть типичную заводскую застройку прежних времен они предложили разбить на объединенные общим замыслом элементы, на ключевые смысловые плоскости: парадный фасад с главным входом/проездом, продольный боковой фасад и замыкающий торцевой. Каждый из сегментов был наделен собственной идеей и замыслом — как отвечающий поставленным функциональным целям, но при этом самостоятельный арт-объект. Так, в алюминиевых панелях главного фасада, словно в зеркалах, отражаются волжское разнотравье, южное небо, мощные конструкции промышленных кранов, водонапорная башня.
Входы в цех выполнены в виде огромных труб диаметром семь-восемь метров, так что многотонная фура на их фоне кажется обычным городским автомобилем. На фасад, ориентированный на внутреннюю территорию завода, нанесены графические линии, следующие за фасадными элементами (окнами, воротами, лестницами, пристроями), а на противоположном фасаде, который можно видеть из окон проезжающих мимо автомобилей, появились круги, которые в движении складываются в «пульсирующую» анимацию.
Что касается внутренних пространств, то здесь предложенные интерьерные решения опираются на образ стали — материала многокомпонентного, пластичного и тягучего. «В отделке цеха использовано 102 цвета, сумма которых напоминает характерные переливы, появляющиеся в процессе плавления и дальнейшей обработки металла. Такое цветовое решение — переосмысление спектра и метафора таблицы Менделеева, множество элементов которой входят в состав продукции ВТЗ», — поясняют в Osetskaya.Salov (ARCHSLON).
Тут следует напомнить, что цех наполнен производственным оборудованием и множеством технических элементов со строгим регламентом оформления. Например, трубы с воздухом должны быть именно и только синими, аммиак — фиолетовым, движущиеся и ограждающие элементы — сигнально красными. В итоге архитекторам пришлось соединять собственные идеи переливающегося спектра с окраской элементов по ГОСТу. Также в цехе появились семь модульных блоков с панорамным остеклением, выделенных контрастным черным композитом, в которых разместились переговорные комнаты и открытые кабинеты.
Теперь, собственно, один из главных вопросов: зачем? Что заставило владельцев завода уделить столько внимания, потратить столько сил, времени и денег на решение вопросов, вроде бы никак не влияющих ни на масштабы и качество производства, ни на конечную стоимость продукции?
Как считают архитекторы и их заказчики, не просто капитальный ремонт или модернизация, а именно реновация облика, то есть куда более глубокий подход к работе с пространством помогает решить целый ряд задач. По их мнению, обновленный цех больше похоже на технологичное арт-пространство, созданное на базе промзоны, и в меньшей мере вызывает привычные ассоциации, связанные с металлургическим заводом. Это позволяет создать комфортную для сотрудников среду, повысить культуру производства и увеличить значимость и внутренний статус специалистов, работающих в таком пространстве, а также становится для соискателей дополнительным аргументом в пользу выбора профессии металлурга и конкретно ВТЗ.
Кроме того, впечатляющие производственные «декорации» позволяют цеху и заводу в целом стать заметной точкой на карте промышленного туризма. В рамках архитектурного проекта был специально разработан «гостевой маршрут», спланированный таким образом, чтобы туристы могли пройти через самые впечатляющие участки производства. Причем входная и въездная зоны — это лаконичные черные объемы, облицованные зеркальным композитом: представьте, насколько контрастным они делают переход между внешним и внутренним миром.
Все прекрасно, но может быть история с ВТЗ исключительно разовая? Вправе ли мы сказать, что сегодня архитекторов стали намного чаще привлекать к работе над объектами, которые раньше все называли «архитектурно равнодушными»? Ставят ли их владельцы какие-то конкретные эстетические задачи или следуют логике «сделайте мне красиво»? В беседе с BFM.ru основатели архитектурного бюро Osetskaya.Salov (ARCHSLON) Александр Салов и Татьяна Осецкая поделились своими наблюдениями.
— Можно ли назвать то, что вы делали с цехом ВТЗ, классической работой архитектора с объектом (скажем, жилым или офисным) или это все-таки какая-то иная архитектурная задача, иной подход?
— Для нас не существует классической работы архитектора как таковой: работа над каждым объектом имеет свою специфику и тонкости. Офисы, жилье, транспортные проекты, промышленная архитектура — все это имеет как общие параметры в подходе к проектированию, так и свои особенности. В отличие от жилых или офисных зданий, где акцент чаще всего делается на комфорт и эстетику, в промышленной архитектуре основное внимание уделяется функциональности, технологичности и безопасности. Общее в работе с каждым нашим объектом — концептуальный подход. Отправной точкой является основная идея, которой подчиняются все остальные элементы и параметры. Идея строится на глубоком анализе территории и проблематики проекта, а также на особенностях, которые необходимо выявить при проектировании. Например, ключевой идеей архитектуры цеха ВТЗ стало отражение особенностей и свойств нержавеющей стали как основного элемента производства.
— Насколько часто сегодня архитекторы получают предложения поработать с заводскими цехами (с сохранением функции) и прочими объектами, которые традиционно принято считать архитектурно нейтральными?
— Архитекторы в любом случае причастны к разработке таких зданий. Если же речь идет про уникальный, имиджевый подход, то это скорее частный случай. Сто, двести лет назад к проектированию промышленных объектов привлекали не только технических специалистов, но и известных архитекторов: заводы были сердцем городской структуры и обязаны были отвечать высоким эстетическим требованиям. Со временем подход к таким объектам стал более типовым и масштабируемым, акцент сместился с архитектуры на скорость и стоимость возведения. Думаем, что если архитектуру крупного промышленного производства рассматривать как часть городской среды и видеть в ней неотъемлемую часть жизни человека, то подход к проектированию таких объектов должен быть отчасти схож с подходом к проектированию жилья или офисов — ведь большую часть времени человек проводит именно в рабочем пространстве. Нам кажется, что сейчас появился тренд на привлечение профильных специалистов к разработке уникальных проектов, но это еще не тенденция.
— Есть ли четкие архитектурные запросы, которых придерживается в этом случае заказчик, или он просто говорит: хочу, чтобы было красиво?
— В коммерческих объектах фокус внимания заказчика сосредоточен совсем на других вопросах. Мы как профессионалы понимаем, что эстетика — неотделимая часть проекта, поэтому этот вопрос даже не обсуждается, а предметом внимания является результат от изменений, обновлений или нового строительства. Важнейшим критерием эффективности архитектурного решения будет достижение стратегических бизнес-задач, поставленных заказчиком. Причем к таким задачам может относиться изменение имиджа компании, привлечение внимания, повышение капитализации и прочие.
— С вашей точки зрения, будет ли расти интерес к архитектуре среди владельцев таких объектов и почему?
— Тут важно понимать, про какие конкретно проекты идет речь. Иногда заводы, бывшие градообразующими предприятиями еще с прошлых веков, являются национальным достоянием и встраиваются в городскую структуру. Есть же объекты, находящиеся на значительном отдалении от городов и выполняющие совсем другие задачи с архитектурной точки зрения. К таким объектам будет разный подход как заказчика, так и архитектора. Интерес может расти только у тех заказчиков, которые понимают, что инвестиции в нематериальные активы дают значительное преимущество в бизнесе. Как правило, триггером интереса к архитектуре являются масштабные социально-экономические изменения, именно в этот период в обществе появляется запрос на внешние трансформации, за которыми следуют и внутренние.
Итак, уже тренд, но еще не тенденция… BFM.ru побеседовал с другими «производственниками» и узнал их отношение к возможности сделать промышленные объемы архитектурно привлекательными, а потому особо интересными для туристов. Как следует из слов директора завода «Виола» в Московской области Архипа Бараненко, у пищевиков, например, отношение и к тому, и к другому особое.
Архип Бараненко директор завода «Виола» в Московской области «Проектирование промышленных предприятий, как, впрочем, и любых других зданий, достаточно давно подчинено прежде всего градостроительным нормам. Например, при строительстве производственной площадки компании «Виола» в Подмосковье мы должны были учесть близость объекта культурного наследия — усадьбы Олсуфьевых, откуда открывается вид в том числе на завод. Это ограничило высоту здания, а также определило его цвет: синие и серые цвета и оттенки позволили зданию сливаться с небом, не выделяться при обзоре со стороны усадьбы. Для получения разрешения на строительство был проведен визуально-ландшафтный анализ, получено соответствующее заключение. С точки зрения форм здания завода — решение было принято по аналогии с производственными площадками финского концерна (с учетом богатого опыта строительства предприятий в Финляндии). Это лаконичные и простые формы, с одной стороны, характерные для архитектурных решений стран Северной Европы, а с другой, вполне соответствующие утилитарным заводским функциям. В архитектуре и проектировании заводов есть определенная доля творчества, но куда больше математики, точных расчетов и соблюдения многочисленных требований, нормативно-правовых актов и технических регламентов — в области охраны труда, пожарной безопасности, экологического законодательства и многого другого. Вместе с тем, конечно, если архитектурные решения в рамках законодательных норм могут повысить уровень комфорта сотрудников, компания как работодатель будет в этом заинтересована. Например, нормативно-правовые акты строго регламентируют освещенность тех или иных помещений. Даже наличие или отсутствие окон, а также их процент в помещении могут быть обусловлены конкретными требованиями: скажем, в котельных легкосбрасываемые окна занимают важное с точки зрения обеспечения безопасности и эффективности работы. Яркий пример творческого решения утилитарной задачи по обеспечению уровня естественного освещения — зенитные фонари и крышные люки дымоудаления. Это отверстия в кровле, закрытые прозрачным пластиком, — такие есть и в помещениях производства «Виола» в подмосковном Ершове. Помимо прочего, они позволяют достичь целевого уровня освещенности и выполняют в каком-то смысле функцию украшения помещения, недаром световые фонари стали одной из фирменных черт известного финского архитектора XX века Алвара Аалто. С точки зрения колеровки помещений (как производственных, так и офисных) широко используются нейтральные светлые цвета, которые позволяют визуально увеличить помещение, влияют на освещенность и в то же время не отвлекают сотрудников. Лаконичный, светлый дизайн интерьеров давно зарекомендовал себя как наиболее эффективный в плане положительного влияния на продуктивность — есть ряд опросов и исследований, подтверждающих это. Отсутствие лишнего, наличие свободного пространства, лаконичность — это еще и требование безопасности. Расстановка производственных линий осуществляется по строго согласованной схеме, учитывающей требования к технологическим разрывам и ширине проходов, еще на этапе проектирования планируются рабочие места, их площадь, места для хранения инструментов — сотрудник производства должен свободно перемещаться, без угрозы споткнуться или зацепиться. Отдельно подчеркнем, что в проектировании предприятий критически важны требования и к безопасности и качеству готовой продукции, санитарно-гигиенические нормы (например, разделение чистых и стерильных зон, организация помещений для переодевания). Да вот хотя бы: ни при каких условиях из зала приемки молока, куда заезжает молоковоз, нельзя напрямую попасть в зал фасовки или в зал, где хранится сырье. И эти аспекты тоже регламентированы соответствующими нормативно-правовыми актами, а в случае с предприятием «Виола» — дополнительно и более строгими внутренними требованиями компании. Что касается промышленного туризма, то мы считаем, что это интересная и полезная инициатива, которая позволяет потребителям лучше узнавать о производстве, а предприятиям и компаниям — бороться с потребительскими мифами и повышать лояльность. Вместе с тем посещение широкой группой лиц предприятий, особенно специализирующихся на производстве продуктов питания, — это риски, которые необходимо исключить. Посещение предприятий экскурсантами должно быть безопасно и для гостей, и для продукции. Для этого необходимо проектировать дополнительные коридоры, обеспечивать инфраструктуру. В случае завода «Виола» в Подмосковье экскурсии возможно реализовать только путем реконструкции здания и внесения значительных изменений в проект — изначально завод не был предназначен для посещения широкой аудиторией. Но в своих планах по расширению мы рассматриваем такую возможность».
Архитекторов и завод металлоконструкций МАМИ связывают особые отношения. Как рассказывает генеральный директор завода Александр Царев, «мы сотрудничаем с архитекторами практически с основания производства, с 2010 года, и это были интересные проекты, которые завод воплощал в жизнь. Производство каркасов типовых зданий — рутинная работа, в ней нет изюминки, а вот производство каркасов зданий с интересными архитектурными формами — уже более сложная задача. Мне больше нравятся сложные задачи, настоящие вызовы — изобретение новых способов сварки сплавов, необычные конструкции. Это специализация завода — делать то, чего не могут делать другие, делать что-то впервые в стране или даже в мире. Поэтому неудивительно, что именно на наше производство стали обращаться архитекторы, в том числе всемирно известные».
Знаковые проекты завода — реставрация ферм и колонн для Дома культуры ГЭС-2 и пешеходный Патриарший мост: оба проекта выполнены по заказу итальянского архитектора Ренцо Пиано. А еще ЗМК МАМИ изготовил ворота башни «Эволюция» в «Москве-Сити» и конструкции для столичного дворца спорта «Сталкер». «Сейчас осваиваем процесс производства полностью раздвижных металлоконструкций — есть заказы, разработанные архитектурными бюро, это громкие проекты и пока назвать их не могу. «Могу только сказать, что у взаимодействия производственных компаний и архитекторов большое будущее: и в плане появления производственных зданий, разработанных архитекторами, и в плане изготовления сложных конструкций, которые придумывают творческие умы», — говорит Александр Царев.
Эксперт не скрывает, что «сотрудничество с творческими людьми, конечно, заставило задуматься: если будет какое-то расширение производства, строительство новых площадей, они обязательно будут красивыми. Так и происходит: прямо сейчас строятся новые корпуса ЗМК МАМИ, и дизайн полностью разработан российским архитектором с именем».
Александр Царев генеральный директор завода металлоконструкций МАМИ «Цеха завода должны быть прежде всего функциональными и отвечать требованиям безопасности. В то же время прилегающий к ним административно-бытовой корпус спроектирован в духе времени. Его проектировал архитектор Илья Кононов, и мы поставили перед ним задачу внести яркую, веселую ноту в архитектуру здания. Сварка металла, изготовление металлоконструкций не такой яркий процесс, в цехах в основном серые оттенки, хотя фотографы и видеооператоры любят иногда сделать яркий кадр: при сварке рассыпаются яркие искры, холодные синие или солнечные оранжевые. В жизни картинка не такая яркая, цеха огромные и далеко не на каждом квадратном метре и не в каждую секунду идут сварочные работы. Поэтому мы решили добавить в производство немного цвета, и фасад здания спроектирован довольно необычным. Плюс архитектор поработал над самой геометрией корпуса, сделал окна особой конфигурации. Строительство идет, скоро увидим, что получится. И я полностью согласен, что архитектурно приятная среда влияет на производительность труда, повышает уровень лояльности сотрудников к компании-работодателю. Мы производим интересные металлоконструкции, занимаемся сваркой высокопрочных сталей — тем, что только-только входит в производство. Каждый наш рабочий на производстве гордится тем, что делает завод, при этом важно не только гордиться результатом, но и наслаждаться процессом, поэтому я считаю — нужно видеть красоту вокруг каждый день. Среда влияет на производительность: когда мы видим что-то красивое рядом — повышается настроение, растет производительность, и это все складывается в единую мотивационную историю».
Что касается промышленного туризма, то, как вспоминает Александр Царев, мысль о том, что экскурсии на производство очень интересны, пришла ему в голову еще в 2003 году, когда он возглавлял другой завод. Сегодня ЗМК МАМИ постоянно встречает гостей, часто приезжают заказчики, иногда журналисты, но превратить это в какую-то коммерческую историю, скорее всего, получится с открытием нового завода, который будет выглядеть как архитектурный объект, считает эксперт.
«Мы даже планировали делать экскурсии на завод для детей сотрудников. Была такая идея, сейчас она на паузе из-за техники безопасности. Детский глаз более уязвим для излучения от сварки, при определенных работах образуется повышенная запыленность, поэтому пока думаем, как это осуществить. При соблюдении всех требований безопасности придется останавливать производство и устраивать шоу, то есть дети не увидят реального процесса. Но с точки зрения производственного туризма для взрослых — все готовы осуществлять», — делится планами Александр Царев.
Безусловно, дальше весьма своевременным будет упоминание о маленьком городе Выкса в Нижегородской области, где находится входящий в состав Объединенной металлургической компании «Выксунский металлургический завод» — один из российских лидеров трубного и колесопрокатного производства и один из самых заметных игроков рынка промышленного туризма. «На территории завода создается настоящий парк на стенах. Заводские корпуса украшают огромные муралы — пока их три, но за десять лет, а именно на такой срок рассчитан проект, как раз должно появиться ровно десять. Кстати, один из них — «Эволюция-2», который художник Миша Most вместе с пятью помощниками создавал на поверхности в 10 800 квадратных метров более месяца, — признан самым большим граффити в России и Старом Свете, работа даже занесена в отечественную Книгу рекордов», — писал BFM.ru еще несколько лет назад.
Но тут, пожалуй, стоит прерваться и вспомнить, что на рынке есть объекты, которые до сих пор считались даже более архитектурно равнодушными, чем производства, например, склады или дата-центры. Меняется ли там ситуация, хотят ли и они быть теперь эстетически привлекательными? И готовы ли архитекторы поддержать их устремления? Об этом — в следующий раз.
Рекомендуем:
Рекомендуем:
