Каким был революционный французский календарь?

Январские рассказы Сергея Корзуна

Одну из самых смелых попыток реформы календаря совершили французы в ходе революции. Французский республиканский (или революционный) календарь базировался на древнеегипетском солнечном и на десятеричной системе счисления. Год состоял из 12 месяцев по 30 дней в каждом плюс дополнительные дни в конце года, а месяц разделялся на три условные недели по десять дней. Еще более революционной была попытка разделить день на десять часов по 100 минут, а каждую минуту — на 100 секунд. Таким образом, революционный час длился почти два с половиной обычных, минута — без малого полторы минуты, а новая секунда была чуть короче привычной нам — 0,864.

Взяв Бастилию 14 июля 1789 года, французские революционеры буквально на следующий день стали именовать этот год Первым годом свободы. Но реально работа над новым календарем началась три года спустя — после провозглашения Республики. Этот день совпал с днем равноденствия на Парижском меридиане, с него и начали отсчет новой эры.

Докладчик комиссии по календарю представил его так: «Равенство дня и ночи свершилось в небесах в тот самый момент, когда представителями французского народа было провозглашено гражданское и моральное равенство».

Но вернемся к собственно календарю — его приняли не все.

Мурат Куриев историк, автор книг про эпоху Наполеона «Календарь-то этот был популярен у тех, кого называют обычно санкюлотами, у городских масс. А Франция все же крестьянская страна, и подавляющее большинство ее населения — крестьяне, которые просто, конечно, были в недоумении, как жить по этому календарю. Там же еще месяц был разделен не на недели, а на декады. И получалось, что выходной день только каждый десятый, а крестьяне, например, привыкли ходить в церковь по воскресеньям. И это многовековая традиция, очень важная. По большому счету я, конечно, буду преувеличивать, но революция — это прежде всего Париж. Все ключевые события революции проходили в Париже, в столице. Париж навязывал свою волю остальной Франции».

Календарь вводился жестко, но соблюдался — не очень. На пятом году использования даже выпустили указ, согласно которому будут закрыты газеты и периодические издания, упоминающие старый стиль.

Составители календаря заменяли привычные дни религиозных праздников на новые. Каждому дню года соответствовало одно слово — растение, животное, вещество или утварь. Праздник Рождества стал плавающим и приходился то на день собаки, то на дни битума и серы. Названия дней недели сменили числительные от одного до десяти. А для месяцев были предложены природные названия — туманов, цветения или жатвы. Они годились для севера Франции, но с климатом Средиземноморья не дружили совсем.

Просуществовал республиканский календарь чуть больше 12 лет, пережив саму Французскую революцию.

«Наполеон уже в 1801 году подписал с Папой Римским так называемый конкордат, который объявлял католическую религию религией большинства французов. Это встретило у населения, особенно у крестьянского, поддержку и всяческое одобрение. Но до отмены революционного календаря прошло еще несколько лет. Причина вот в чем: Французская революция — это во многом революция символов, то есть каких-то таких вещей, которые нам могут показаться несерьезными, но для населения Франции того периода это было нечто очень-очень важное. Для них гимны, символы революционные, новая атрибутика была важна. И Наполеон понимал, что тут как-то рубить сплеча нельзя. И он достаточно долго сохранял этот революционный календарь, до того момента, когда он понял, что его можно отменять, потому что он уже был не просто императором, но он уже имел за плечами буквально только что Аустерлиц, который сделал его не только императором, но и фактически богом. И он его отменил».

Доклад сенату о возвращении старого календаря делал астроном и математик Лаплас. Он сказал дословно: «Мы не будем разбирать, какой из всех возможных календарей проще и ближе к природе. Скажу только, что это ни тот, который мы отменяем, ни тот, который предлагаем вернуть».

Республиканский календарь еще раз вернется ненадолго в период Парижской Коммуны в 1871 году, чтобы уйти в историю уже окончательно. Хотя лучше не зарекаться.