Financial Times: Дания может проверять и блокировать танкеры с российской нефтью

— Сейчас ключевая тема — это докрутка санкций, которые уже введены, но и возникают истории с потенциальным досмотром судов, перекрытием судоходства в Балтийском море. Такого рода меры вполне реальны. Отдельный вопрос, решится ли Дания на такие серьезные меры. На самом деле, многие российские танкеры даже из пресловутого флота-призрака, в общем-то, страховку-то имеют, вопрос только в том, какую страховку. Традиционно западное сообщество признавало страховки P&I Club. Вообще, танкер, неважно, призрак он или не призрак, в море без страхового покрытия не выйдет. Вопрос только в том, кто ему эту страховку дал, но и, соответственно, если Дания, например, решится на такой механизм, признает ли она страховку не из P&I Club или же не признает? Остается вопрос, как Россия на это прореагирует, потому что мы тоже понимаем, что, даже если предположить, что Дания будет спокойно, лояльно относиться к российским танкерам, то есть, грубо говоря, введет демонстративно такой механизм, но при этом страховки будет признавать, все равно это вызовет возмущенную реакцию с российской стороны, эскалация конфликта вполне возможна. У России есть варианты ответа на санкционные действия. Например, ведется отгрузка не только российской нефти, но и, например, казахской нефти. Очень серьезные объемы казахской нефти отгружаются через Новороссийск. Там кровный интерес американских компаний, которые являются акционерами проекта в Казахстане, то есть, если будет остановлена отгрузка казахской нефти, они будут терять заметные деньги, там объемы — десятки миллионов тонн. Понятно, что это тут же скажется на обострении отношений с Казахстаном, который важен России и в других аспектах. Опять же, тут классический вопрос, что перевесит сейчас — политическая целесообразность или же экономические расчеты? Но я рассчитываю на здравый смысл, потому что мы видели уже обострение в Черном море в контексте ситуации с одесским портом, и, помним, та же Украина объявила Черное море зоной конфликта с перспективой атаки на российские танкеры, но этого так и не произошло. То есть даже в Черном море, где ситуация была более взрывоопасной, прямого конфликта удалось избежать, танкеры ходят через турецкие проливы, все работает. Я надеюсь, что и в Балтийском море, несмотря на такую медийную эскалацию, все-таки до жестких мер, за которыми последует провал в судоходстве на Балтике, дело не дойдет.

— Есть ли обходные пути?

— Если мы говорим про те объемы, которые сейчас ввозятся из портов, завязанных на Балтику, — Усть-Луга, Приморск, Мурманск, — на самом деле, альтернатив нет, потому что перекинуть эти объемы на Черное море нельзя, а наш любимый знаменитый Севморпуть сейчас не готов к перевозке таких объемов. Поэтому в моменте у России нет логистических альтернатив балтийских маршрутов.

— Вы верите в эту информацию в Financial Times?

— Речь об этом заходит не первый раз. Дания еще до начала конфликта на Украине делала некоторые намеки на то, что в экологических целях можно что-то такое ужесточить, но на деле до этого не доходило. Дело в том, что проход через балтийские проливы, включая датские, регулируется еще Копенгагенским трактатом 1857 года, есть конвенция ООН о морском праве, где есть статьи, которые гарантируют свободу транзитного прохода через такие проливы. Однако там же есть и оговорки, которые дают право прибрежным государствам вводить определенные ограничения именно со ссылкой на в том числе экологические последствия и проблемы безопасности. Что делать конкретно в таких случаях, конвенция ООН не предписывает, но там предписана возможность инспекции, например. Что дальше будет — уже неизвестная юридическая территория, которая в принципе очень взрывоопасна.

— Упоминаются российские танкеры, тот самый теневой флот. А российские ли это суда?

— Это как трактовать. Начнут изучать документы, допустим ситуацию, когда датские военные корабли пытаются остановить какой-то танкер, говорят, что он перевозит российскую нефть, требуют подняться на борт и провести инспекцию на предмет его безопасности. Танкер не останавливается, что с ним делать? Ни в каком законе ничего по этому поводу не прописано. А если допустить другую ситуацию, что этот танкер сопровождают военно-морские корабли российского флота и они препятствуют остановке этого танкера, что тогда? Это грозит прямым конфликтом между ВМФ России и ВМФ НАТО.

— Может быть, эти публикации — не более чем прощупывание почвы?

— Если НАТО не готова к прямой конфронтации с Россией, то я бы сказал, что лучше эту почву не прощупывать. Если она готова, можно продолжать дальше щупать, потому что ясно, что Российская Федерация вряд ли будет спокойно смотреть, как отрезается, по разным оценкам, от 50% до 60% ее нефтяного экспорта.

— А Данию выбрали как наиболее незаметного участника НАТО?

— Там еще есть две страны, Финляндия и Эстония, у которых тоже есть проливы, через которые ходят российские суда, они тоже могут их перекрыть. То есть одной Данией дело может не ограничиться. Может, они забыли, что у них есть такая возможность, правда, они установили в своих проливах режим судоходства в одностороннем порядке и пока его не применяли, но все может быть.

— Может быть связана сегодняшняя публикация с подготовкой очередного пакета санкций Евросоюза?

— Вполне возможно, что в этом пакете что-то такое будет прописано. Дело в том, что главы МИД «семерки» на недавней встрече в Токио обсуждали возможность более жесткой имплементации потолка на российскую нефть, поэтому, например, можно представить, что это будет увязано с юридическими документами, которые будут фиксировать этот потолок. К примеру, останавливают танкер: «Вы какую нефть везете?» — «Российскую». — «А по какой цене будете продавать, до 60 долларов за баррель? Ну тогда окей, тогда идите дальше. А если вы не докажете [это я уже фантазирую за санкционеров], — тогда у вас экологические стандарты будут плохие и вы дальше никуда не пойдете».