Деньги на чистый ветер: раскрыта афера в области очистки углеродного следа

Компания по очистке углеродного следа South Pole продавала крупнейшим компаниям так называемые углеродные кредиты, но средства шли не на заявленное восстановление тропических лесов Зимбабве, а прямо на офшорные счета South Pole. Компания сменила директора, вину не признала, но пообещала учесть ошибки прошлого. Вернет ли она 100 млн долларов?

The New Yorker рассказал о климатической афере. Компания по очистке углеродного следа брала со своих клиентов миллионы долларов, которые, как оказалось, уходили в никуда. Среди обманутых оказались такие гиганты, как L’Oreal, Gucci и Nestle.

Углеродные кредиты, или, как говорят в России, углеродные единицы, у компании South Pole закупали такие компании-гиганты, как L’Oreal, Gucci, Volkswagen, Nestle и другие. Средства должны были направлять в крупнейший у South Pole проект «Кариба», он занимается восстановлением тропических лесов Зимбабве. Всего инвестиций было больше 100 млн долларов. Таким образом компании как бы перекладывают с себя ответственность за сокращение углеродного следа на посредника. И та же L’Oreal может вполне легально продвигать свои продукты как углеродно нейтральные. Однако оказалось, что деньги, которые платили производители, шли вовсе не на восстановление лесов Зимбабве, а сразу в офшоры партнеров South Pole. И простые финансовые махинации — далеко не единственная проблема такого экологического проекта, говорит эколог, исполнительный директор проекта «Земля касается каждого» Ассоциации «Охраны природы» Владимир Чупров:

Владимир Чупров эколог, исполнительный директор проекта «Земля касается каждого» Ассоциации «Охраны природы» «Углеродные кредиты или, как по английски это звучит, — carbon credits. Эта история достаточно давняя, в основе которой — идея заместить сокращение парниковых миссий конкретными компаниями не за счет каких-то внутренних мероприятий, допустим, перехода на более энергоэффективные технологии, а за счет выкупа или покупки у третьих сторон права на такое сокращение, где третья сторона берет на себя обязательство по поглощению углекислого газа, в основе которого лежат природные процессы, связанные с поглощением углекислого газа, например, тропическими лесами, в сельском хозяйстве. Вот такие схемы довольно сложны в исполнении, потому-то, если компания взяла в аренду или обеспечила защиту какого-то участка леса, которому грозила какая-то угроза, то это не означает, что эта угроза или вырубка этого участка, этой площади лесов не произойдет в другом месте. Эти схемы очень серые».

Компанию South Pole — или в переводе «Южный полюс» — Bloomberg называл потенциально первым «углеродным единорогом», ее стоимость оценивали в миллиард долларов. После того, как «зеленое отмывание денег» раскрылось, ее гендиректор ушел в отставку, а компания расторгла договор с исполнителем проекта «Кариба». Тем не менее вины она не признает и лишь заявляет, что будет «учитывать уроки» произошедшего. А также утверждает, что гордится проделанной работой, которая помогла защитить более 750 000 гектаров леса и принесла пользу многим тысячам людей в сельской местности Зимбабве.

Понятно, что в случае с проектом «Кариба» системе не хватило проверки фактической пользы для экологической обстановки. Однако контролировать исполнение обязательств по углеродным кредитам могли и сами компании-заказчики, говорит Роман Ишмухаметов — старший юрист «Меллинг, Войтишкин и Партнеры», председатель проектной группы «Углеродный менеджмент» зеленой инициативы Ассоциации европейского бизнеса в России:

Роман Ишмухаметов старший юрист «Меллинг, Войтишкин и Партнеры», председатель проектной группы «Углеродный менеджмент» зеленой инициативы Ассоциации европейского бизнеса в России «Очень важно с точки зрения компаний, которые хотят приобрести углеродные единицы, — компенсировать свой углеродный след, включать в договорные документации различные механизмы защиты относительно качества единиц. Штрафные санкции, возможность выхода из договора, вот такие инструменты. То, что произошло в этой ситуации с South Pole, — касается того, что компании добровольно поставили для себя цели по сокращению выбросов или по достижению углеродной нейтральности к какому-то году и для этих целей в том числе приобретали углеродные единицы. Но есть еще регулируемые рынки, предполагающие, что государство устанавливает определенные ограничения для компаний. Дальше уже компании реализуют какие-то физические активности по сокращению своих выбросов либо приобретают углеродные единицы. Ситуация с South Pole никак не касается российского рынка. Последние полтора-два года, то есть годы экономической турбулентности, российский регулятор фактически выстроил с нуля систему углеродных рынков и интересно, что компании начинают пользоваться этой системой. Сейчас в российском реестре углеродных единиц зарегистрировано порядка семи проектов, по-моему».

В сентябре ТАСС со ссылкой на Рослесинфорг сообщил, что в российском реестре углеродных единиц зарегистрировали первый лесоклиматический проект. Инициативу реализуют совместно с Сахалинской областью. Его планируют реализовать за 75 лет.