Раздвоение наличности: чем опасно введение двух курсов рубля. Комментарий Семена Новопрудского

После неудавшихся попыток укрепить рубль повышением ключевой ставки чиновники начали обсуждать и другие идеи валютного регулирования. Так, министр экономического развития Михаил Решетников сообщил, что возглавляемое им ведомство предлагает разработать «аналог китайской модели», когда между внутренним и внешним рынком рубля есть «мембрана», напоминает колумнист

На фоне неудачных попыток укрепить рубль резким повышением ключевой ставки (с начала октября доллар снова тестирует отметку 100 рублей) чиновники начали обсуждать экзотические идеи валютного регулирования. Например, введение двух курсов рубля вместо одного.

Министр экономического развития Михаил Решетников на днях сообщил, что возглавляемое им ведомство предлагает разработать «аналог китайской модели», когда между внутренним и внешним рынком рубля есть «мембрана». «С нашей точки зрения, нам надо делать, наверное, какой-то, скажем так, аналог китайской модели, когда все-таки существует некая «мембрана» между внутренним рынком рублей и внешним рынком рублей», — сказал Решетников на заседании комитета Совета Федерации по экономической политике.

Министр полагает, что простое введение обязательной продажи валютной выручки экспортерами (за это выступает министерство финансов, против — Банк России) проблему не решит, потому что продажи валюты на внутреннем рынке и так находятся на высоком уровне. Беда в том, что это не та валюта, которая может укрепить курс рубля.

По словам Решетникова, пока идея «мембраны» не общая точка зрения правительства и Банка России, а исключительно позиция министерства. По сути, речь идет о двух разных курсах рубля: один должен устанавливаться для внешнеэкономических расчетов, другой — для внутреннего валютного рынка. По мнению Решетникова (и, видимо, министерства экономического развития в целом), главная проблема в том, что нет никаких ограничений на перевод рублей за рубеж. И поэтому все больше рублей будут «вовлекаться в валютные игры против рубля» из-за границы.

Банк России сразу отверг эту идею. Ограничения на движение капитала неэффективны для долгосрочного влияния на уровень обменного курса, а использование «мембран» негативно повлияет на финансовый рынок, заявили в ЦБ. Более того, против этой идеи выступил даже президент — председатель правления ВТБ Андрей Костин, который ранее предлагал ограничить рублевые переводы за границу. (Именно для борьбы с «рублевыми подушками» российских экспортеров за рубежом предлагает ввести два курса Минэкономразвития). «Если мы введем два курса рубля, у нас один будет 150, а другой — 250, это точно. Поэтому этого не надо делать», — сказал банкир на Международном банковском форуме в Сочи.

Проблему, из-за которой возникла сама дискуссия вокруг двух курсов рубля и с весны 2023 года начала резко слабеть национальная валюта, можно описать поговоркой «за что боролись, на то и напоролись». Решили резко ограничить долю доллара и евро в российской внешней торговле в ответ на санкции, заменив эти «токсичные», как их теперь принято называть в России, валюты рублями, а также юанями и другими валютами «дружественных» стран — получили предсказуемые последствия. Токсикоз начался у рубля.

По данным того же министерства экономического развития, валюты дружественных стран и рубль уже играют решающую роль в российской внешней торговле: в экспорте их совокупная доля в июле 2023 года достигла 72%, тогда как в начале 2022 года не превышала 15% (рост почти в пять раз), а в импорте увеличилась за тот же период до 69% с 33% в начале 2022-го (рост в два раза).

«Российский рубль является основной валютой экспортных расчетов — его доля в текущем году выросла более чем в три раза и превысила 40%», — сообщило Минэкономразвития. Причем в рублях Россия рассчитывается почти со всеми иностранными контрагентами — как дружественными, так и недружественными.

В результате экспортеры начали использовать рубль для обмена на те самые «токсичные валюты», но уже за пределами России. А валютную выручку возвращать на российский рынок частично в рублях. Что касается юаней, они, в отличие от доллара и евро, не обладают полной конвертируемостью. К тому же часть полученных юаней сразу используется российскими компаниями для закупки импортных товаров у того же Китая или других стран, готовых торговать с РФ в китайской валюте. То есть тоже не попадает на российский валютный рынок.

Чтобы перейти на «китайскую модель» двух валютных курсов, как предлагает Минэкономразвития, придется вводить и китайские правила валютного регулирования. Курс юаня устанавливается совсем не так, как курс рубля. Нацбанк КНР, по сути, назначает курс. Делается это на основе итогов предыдущего дня торгов на китайских валютных биржах, курсов доллара и основных мировых валют, движения юаня (роста или снижения) по отношению к этим валютам. При этом самые высокие и низкие цены китайской валюты сразу отсекаются, после чего курс рассчитывается по среднему показателю. Во время валютных торгов цена юаня может колебаться в течение торгового дня только в пределах 2% в обе стороны. Более значительные колебания запрещают правила китайской валютной торговой системы.

При определении курса юаня к конкретной валюте также учитываются колебания этой валюты относительно доллара и евро. Поэтому стоимость юаня в рублях все равно будет зависеть от динамики российской валюты по отношению к американской и европейской. Если рубль будет слабеть к доллару и евро, он неизбежно будет дешеветь и к юаню.

К тому же против Китая не введены никакие санкции и нет таких дополнительных внутренних ограничений на операции с долларами и евро, как в России. И Китаю, в отличие от России, нет нужды использовать массовый параллельный импорт со сложными схемами поставок и оплаты товаров.

Попытки искусственно удерживать курс рубля или ввести два курса в условиях санкций и внутренних валютных ограничений не только еще больше ослабят рубль, но и приведут к появлению теневого рынка обмена валюты. В таком случае курсов рубля точно окажется больше чем два. Причем не только для физических лиц. А экспортеры тем более будут пытаться укрыть валюту от государства.

Поэтому регулировать надо торговый баланс (возможно, сокращая объемы параллельного импорта), продолжать использовать как меру воздействия на курс рубля ключевую ставку банка России. Но главное — хорошенько подумать, стоит ли и дальше так рьяно наращивать во внешней торговле расчеты в более слабых и ограниченно конвертируемых валютах.