Кому санкции вредят больше? Комментарий Георгия Бовта

Авторы апокалиптических прогнозов сели в лужу, но получается, что Запад и Россия с яростной страстью втягиваются в многолетнее упорное противостояние в экономической войне, отмечает политолог

Еврокомиссия надеется, что санкции погрузят экономику России в рецессию на десятилетия, заявила глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен на Всемирном экономическом форуме в Давосе. Противоположную точку зрения выразил ранее глава МИД Венгрии Петер Сийярто. По его мнению, санкции против РФ провалились, тогда как «экономическая ситуация в Европе становится все хуже». Еврокомиссарам заочно уже ответил Владимир Путин. Президент РФ заявил, что фактическая динамика экономики России в 2022 году оказалась лучше многих прогнозов. В частности ВВП в прошлом году снизился на 2,5%, хотя предрекали падение до 20%.

Разумеется, выступая в Давосе, глава Еврокомиссии не могла сказать ничего хорошего про российскую экономику и признать даже частично, что санкционная политика Европы принесла совсем не те плоды, на которые рассчитывали те, кто всю эту политику так тщательно выстраивал, раскладывая по пакетам. Но также столь разительный разрыв между прогнозом насчет падения на 20% и реальным результатом в не более чем 3% лишний раз обнаруживает в общем-то известное свойство всех подобных прогнозов, особенно когда их пытаются подогнать под некие заранее определенные политические цели. Поэтому тем, кто обещал евробюрократии в начале года, что российская экономика рухнет, нужно было бы обладать недюжинной политической смелостью, чтобы сказать в лицо еврокомиссарам совсем не то, что они тогда желали услышать. Не всякий прогнозист на такое способен. А из тех, кто приближен к начальству и сидит на контрактах, практически никто и не способен. И это проблема не одной только Еврокомиссии, как мы понимаем.

Разумеется, тот факт, что российская экономика устояла против первых шоковых ударов, не должен внушать шапкозакидательских настроений. Мол, видали мы все ваши санкции. Это ведь экономическая война в долгую, период адаптации может продлиться и в наступившем году, рост пока не предвидится. А основные проблемы могут подстерегать не столько даже в количественном падении или стагнации ВВП, сколько в ограничении доступа к новейшим технологиям, что подрывает потенциал большинства отраслей в среднесрочной и долгосрочной перспективе.

Стоит также учесть, что спад промпроизводства в России оказался практически незаметным еще и потому, что сильно увеличились военные заказы и расходы, которые обеспечили рост в отраслях типа одежды или металлических изделий, тогда как в заведомо «мирных отраслях» падение было существенным. Особенно в автомобилестроении, в обработке древесины, которая оказалась под санкциями ЕС, и ряде других.

В разных отраслях экономики будет складываться и в ближайшее время очень разная ситуация. Решающее значение в условиях резкого ограничения инвестиционных источников будет иметь поддержка со стороны государства. Импортозамещение какое-то время неизбежно будет идти на основе устаревших технологий. Государственные инвестиции пойдут прежде всего в сферы, связанные с обороной и безопасностью. Предстоит кардинальная переориентация на новые рынки и расширение логистических узких мест. Что встанет дорого.

В общем проблем немало, быстрого и тем более дешевого решения не будет. Однако и спешить с апокалиптическими прогнозами насчет чуть ли не десятилетий застоя не стоит. Смешно вообще строить планы на десятилетия, когда никто толком не может предсказать слишком много факторов, определяющих судьбу мировой экономики в целом. Самый яркий пример, когда прогнозные цены на нефть и газ разделяют десятки или сотни долларов. Кстати, ведь и европейской экономике, особенно энергоемкой промышленности, тоже в начале года предрекали чуть ли не крах и что она задохнется без российского газа. И вот российского газа уже почти нет в Европе, а цены на спотовом рынке на него упали раза в три по сравнению с пиками середины года.

Как ни странно это покажется многим, энергетический кризис в ушедшем году Европа пережила относительно мягко. Разрухи не случилось. Сейчас цены на все сырье вообще пошли на спад. Влияние энергокризиса оказалось локализовано в таких отраслях, как первичная химия, металлургия, деревообработка. Экономика ЕС сильно диверсифицирована. И это ее спасает. На конец 2022 года лишь 12-15% в структуре добывающей и обрабатывающей промышленности Европы находилось в режиме «свободного падения», 20% управляемо снижались, около 40% стагнировали и 25% росли, причем росли в основном отрасли с высокой добавленной стоимостью.

Стоит учесть, что ЕС направил на поддержку наиболее пострадавших отраслей огромные деньги. В краткосрочном плане это помогло. В долгосрочном будет, разумеется, нарастать долговой кризис, сказываться плохая демография, обострение торговых войн с США и Китаем, снижение темпов технологического прогресса и замедление столь желанного еще вчера перехода к «зеленой энергетике».

В истекшем году европейские правительства потратили на преодоление последствий конфликта на Украине, включая компенсацию потерь от собственноручно введенных санкций, не менее 554 млрд долларов в рамках примерно 150 антикризисных инициатив и проектов. В том числе, на компенсацию колоссальной перестройки всего импорта: ведь если до начала конфликта импорт из России в ЕС достигал 40-45% от его общего объема, то к концу года доля упала до 9%. Впрочем, совокупные бюджетные антикризисные траты стран ЕС пока составили менее 1% от совокупного ВВП Евросоюза.

Так что получается, что не только со стороны России последствия конфликта на территории Украины оказались не такими страшными, какими казались в начале года, но и со стороны Евросоюза. Это если говорить о краткосрочных последствиях. А долгосрочные последствия даже представить себе во всех подробностях пока невозможно. Авторы апокалиптических прогнозов, которые стремились подстроиться под какую-то политическую конъюнктуру или угодить своему начальству, сели в лужу. Можно бы и порадоваться. Однако тут есть и оборотная сторона: получается, что Запад и Россия с яростной страстью втягиваются в многолетнее упорное противостояние в экономической войне, раз уж она на текущий момент не выглядит как близкая к пределу возможностей и истощению хотя бы одной из сторон.