Один на всех. Почему СК часто использует негосударственного эксперта в громких делах о хищениях при создании ГИС?

Несмотря на обилие государственных судебно-экспертных учреждений, Следственный комитет предпочитает привлекать к проведению сложных компьютерно-технических экспертиз по резонансным делам одного человека — Алексея Бабанина, говорят представители защиты

По данным главы Минкомсвязи Максута Шадаева, почти все крупные российские IT-компании фигурируют в уголовных делах. Как стало известно Business FM, по последним резонансным делам о хищениях в сфере информационных технологий при создании Государственных информационных систем (ГИС), которые требуют проведения сложной компьютерно-технической экспертизы, Следственный комитет России несколько раз привлекал одного и того же человека — Алексея Бабанина, учредителя коммерческой организации ООО «ЦЭКИ». Он не сотрудник ни одного государственного судебно-экспертного учреждения, включая недавно созданный Судебно-экспертный центр (СЭЦ) Следственного комитета России.

Экспертизы, в проведении которых участвовал Алексей Бабанин, легли в основу обвинения по меньшей мере трех резонансных дел: бывшего замглавы Минэнерго Анатолия Тихонова, обвиняемого в хищении более 600 млн рублей, выделенных на создание информационной системы ФГБУ «Российское энергетическое агентство»;бывшего главы IТ-управления Росреестра Александра Бибикова (ему вменили хищение почти 224 млн рублей, которые предполагалось потратить на «Единый госреестр недвижимости» (ЕГРН); экс-министра информатизации тульского правительства Артура Контрабаева. Последний был обвинен в махинациях при создании и внедрении в Тульской области региональной информационной системы здравоохранения (РИСЗ) с причинением ущерба в 68 млн рублей.

По данным из открытых источников, в разные периоды времени Бабанин работал в ФГБУ «Центр судебной экспертизы и координации и информатизации» (ЦЭКИ) Минкомсязи, а также во Всероссийском научно-исследовательском институте проблем вычислительной техники и информатизации. В настоящее время он советник директора ФГАУ НИИ «Восход», а несколько лет назад учредил коммерческую организацию ООО «ЦЭКИ» («Цифровая экспертиза консультации исследования») и стал соучредителем ООО «Асофт». В отношении последней, по данным «СПАРК-Интерфакс», возбуждено исполнительное производство за неуплату налогов.

«Оба общества осуществляют предпринимательскую деятельность как в области компьютерной экспертизы, так и в области программного обеспечения, а также поставок оборудования. Насколько это правильно, чтобы «айтишников» оценивал такой же участник рынка, а не экспертные учреждения, которые создаются государством для проведения экспертиз, не научное сообщество, а их прямой конкурент?» — задается вопросом адвокат Александр Мордвинов, защищающий одного из фигурантов дела Александра Бибикова, совладельца компании «Таскдата» Сергея Кузнецова. В понедельник, 15 ноября, он подал ходатайство об отводе эксперта, чье участие в резонансных делах вызывает возмущение со стороны защиты.

Согласно Уголовно-процессуальному кодексу и постановлению пленума Верховного суда РФ от 21.12.2010 № 28 «О судебной экспертизе по уголовным делам», следствие при назначении экспертиз должно отдавать приоритет государственным учреждениям. «Негосударственного» эксперта можно привлечь, если государственные судебно-экспертные учреждения не способны провести экспертизу по объективным причинам. Часто следователи привлекают к проведению экспертиз по громким делам Экспертно-криминалистический центр МВД (ЭКЦ МВД) или Российский федеральный центр судебной экспертизы при Минюсте, 111-й Главный государственный центр судебно-медицинских и криминалистических экспертиз Минобороны РФ и Институт криминалистики ФСБ РФ, а также уже упомянутый СЭЦ. Однако следствие не торопится назначать сложные компьютерно-технические экспертизы ни в одном из этих учреждений. Почему?

Отвечает член экспертного совета Центра общественных процедур (ЦОП) «Бизнес против коррупции» при уполномоченном по защите прав предпринимателей Борисе Титове, председатель президиума Московской коллегии адвокатов «Росар» Сергей Ахундзянов. По его словам, стандартный довод следствия — ссылка на огромные очереди в государственные экспертные организации.

Сергей Ахундзянов член экспертного совета Центра общественных процедур (ЦОП) «Бизнес против коррупции», адвокат«Как СК уходил и уходит от проведения экспертиз в государственных экспертных организациях? Следователи пишут запросы в ЭКЦ Минюста, ЭКЦ МВД, другие государственные экспертные учреждения и получают ответы об их загруженности, о больших сроках проведения экспертизы, занятости на полгода вперед. После этого «веерно» рассылаются новые запросы во многие негосударственные организации. Две-три из них, как правило, которые ранее уже работали со следствием, пишут, что они могут провести экспертизу, и сообщают цену, хотя потом может оказаться, что это две-три конторы одного человека, где экспертизу будет проводить один эксперт».

Но чаще следователи вообще никак не мотивируют свой выбор, ссылаясь на процессуальную самостоятельность, говорит вице-президент Гильдии российских адвокатов (ГРА), управляющий партнер адвокатского бюро «Соколов, Трусов и партнеры» Федор Трусов.

Федор Трусов управляющий партнер адвокатского бюро «Соколов, Трусов и партнеры» «Это, к сожалению, бич нашего времени с точки зрения расследования уголовных дел. Следователь у нас — лицо самостоятельное, и он определяет, где, кто и как будет проводить экспертизу. Если будет проведена компьютерно-техническая экспертиза, которая что-то установит и следователя это устроит, ты можешь принести рецензию, но следователь скажет: «А мне достаточно, я художник, я следователь, я сам определяю ход расследования». Так как УПК по большому счету никак не регламентирует вопрос назначения повторной, дополнительной экспертизы, все это остается на совести следователя и отчасти — надзирающего прокурора. Поэтому при проведении экспертиз мы имеем такие нарушения, что хоть стой, хоть падай».

В деле бывшего главы IТ-управления Росреестра Александра Бибикова защита усмотрела прямую заинтересованность эксперта. В ходатайстве о его отводе (копия имеется в распоряжении Business FM) указано, что ООО «ЦЭКИ», в котором Бабанин является гендиректором и единственным участником, в свое время само претендовало на производство экспертизы выполненных работ по госконтракту на создание Подсистемы сопровождения кадастровой оценки Федеральной государственной информационной системы ЕГРН (ПСКО ФГИС ЕГРН). Фирма Бабанина участвовала в торгах, но в итоге госконтракт достался не ей, а ООО «Вега», говорится в ходатайстве. Возглавлял же аукционную комиссию тогда ныне обвиняемый Бибиков. «Поэтому вполне можно предположить, что у Бабанина был мотив избавиться на рынке от конкурента, победившего в торгах, опорочив проведенное им исследование в рамках уголовного дела», — утверждает адвокат Александр Мордвинов.

Он рассказал, что защита ходатайствовала об отводе эксперта, но следователь Алексей Пазилов не счел Бабанина заинтересованным лицом. При этом он уже длительное время не дает никакой правовой оценки представленному защитой заключению государственного экспертного учреждения — Российского федерального центра судебной экспертизы при Минюсте. Его специалисты пришли к диаметрально противоположному выводу — о том, что ПСКО ФГИС ЕГРН создали «в полном соответствии с условиями госконтракта и [она] является работоспособной».

«Недопустимость заключения»

Большие претензии к выводам эксперта Бабанина имеются и у защиты экс-министра информатизации тульского правительства Артура Контрабаева, который уже предстал перед судом. В его деле целых три экспертизы, и все три провел эксперт Алексей Бабанин вместе с коллегой Дмитрием Жеребковым. Первую они делали еще в ходе доследственной проверки. В то время оба эксперта работали в ФГБУ ЦЭКИ Минкомсвязи России. «Эксперты пришли к выводу о том, что работы по госконтракту выполнены не в полном объеме, но этим не ограничились, — рассказал адвокат Контрабаева Андрей Бастраков. — Они рассчитали также стоимость работ, не являясь профессиональными оценщиками, и даже пришли к сугубо правовым выводам о том, что исключительные права на программное обеспечение не переданы заказчику должным образом. Эксперты не имели право это делать, так как это влечет недопустимость их заключения, согласно разъяснениям Верховного суда».

Дело Контрабаева расследовалось долго — три с половиной года. Когда истек срок давности привлечения чиновника за «превышение должностных полномочий», его действия были переквалифицированы на более тяжкую статью — «растрату в особо крупном размере», за которую ему грозит до десяти лет лишения свободы.

«В этом следствию снова помогли эксперты Бабанин и Жеребков, которые провели еще одну компьютерно-техническую экспертизу по тем же вопросам уже как сотрудники коммерческой организации ООО «ЦЭКИ», — говорит Андрей Бастраков. — Однако в этот раз эксперты пришли к совершенно другим выводам: теперь стоимость выполненных работ по госконтракту равнялась нулю, исключительные права на программное обеспечение по-прежнему не переданы заказчику. На основании их выводов следствие сочло, что бюджетные средства похищены. Примечательно, что в период производства экспертиз другая компания господина Бабанина, ООО «Асофт», сама являлась участником торгов в сфере IТ-технологий. Основной ее деятельностью является разработка компьютерного программного обеспечения».

При этом, как следует из материалов дела, правительство Тульской области, признанное по делу потерпевшим, заняло противоположную позицию. Оно заключило, что система была создана и давно эксплуатируется. Согласно рейтингу цифровизации регионов, составленному в феврале 2021 года правительством РФ, Тульская область оказалась в лидерах.

Одни и те же

Генеральный директор агентства разведывательных технологий «Р-Техно» Роман Ромачев объясняет, почему следователи предпочитают привлекать к производству компьютерно-технических экспертиз одних и тех же экспертов. По его словам, «рынок» в этой области довольно узок, а привлечение «своих» экспертов — в порядке вещей.

Роман Ромачев генеральный директор агентства разведывательных технологий «Р-Техно» «Во-первых, таких экспертов мало, их можно пересчитать по пальцам двух рук. Их не готовят, это самоучки, в плане подготовки кадров это довольно узкая область. Периодически с компаниями, которые занимаются такими экспертизами, происходят негативные шумихи, будь то «Лаборатории Карсперского» (в феврале 2019 года бывший сотрудник «Лаборатории Касперского» Руслан Стоянов был приговорен 14 годам заключения по делу о госизмене) или компания Group-IB Ильи Сачкова (он был арестован 28 сентября 2021 года по аналогичной статье УК РФ). Компанию Сачкова ранее часто привлекали к проведению компьютерных экспертиз. Потихоньку рынок подчищается с точки зрения экспертов и лояльности [следствия] к ним. То есть если кого-то в компании привлекли за госизмену, вероятность того, что эту компанию будут привлекать к производству экспертиз, крайне и крайне низка. Скоро просто некого будет привлекать к проведению таких экспертиз».

По словам Ромачева, помимо этого существует понятие «знакомых экспертов», которые «удобны всем», в первую очередь правоохранительным органам, поскольку они всегда «готовы прийти на помощь».

Стоит отметить, что работа как государственных, так и негосударственных экспертов оплачивается из госказны. Их стоимость недешева и может составлять сотни тысяч рублей.

«Самый привлекаемый эксперт»

«Алексей Васильевич Бабанин является самым привлекаемым экспертом по всем уголовным делам СК, касающимся Государственных информационных систем», — говорит адвокат экс-заместителя главы Минэнерго Анатолия Тихонова Игорь Копенкин. Расследование дела его подзащитного завершено, в настоящее время он знакомится с материалами.

Обвинение Тихонова основано в том числе на экспертизе Бабанина. «Но, если попробовать разобраться в обвинении, которое на 100% базируется на экспертизе Бабанина, невозможно понять, в чем заключается состав преступления. По мнению следствия, Тихонов виновен в присвоении всех денежных средств, выделенных на создание программного обеспечения системы, потому что созданный и работающий продукт ГИС ТЭК, как выявил Бабанин, не соответствует целям и задачам, установленным федеральным законодательством. Какого именно закона, каким именно требованиям, каким именно задачам не соответствует ГИС ТЭК, и следствие, и эксперт Бабанин умалчивают», — комментирует дело адвокат.

В ходе следствия по делу Тихонова защита заявляла ряд ходатайств: о постановке перед экспертом ряда дополнительных вопросов, о привлечении другого эксперта, о назначении экспертизы в ином учреждении. Во всех ходатайствах защиты было отказано. «Назначили там, где привычно, где обычно, где понятный человек. Очевидно, что всегда удобно работать с экспертом, который тебе понятен и от которого ты не ждешь каких-то революционных открытий, — сказал Копенкин. — Этот эксперт справится с решением тех задач, которые следствие считает необходимым разрешить для себя. Мы же все понимаем, что следствие не ищет оснований для прекращения уголовного дела».

Когда дело доходит до суда, судьи крайне неохотно назначают повторные экспертизы. Тем более такие сложные, как компьютерно-технические. Для этого нужно либо доказать некомпетентность эксперта, либо представить основания его заинтересованности. «Поэтому суду проще согласиться с экспертизой следствия, чем слушать защиту и назначать новую, растягивая судебное следствие», — говорит Копенкин.

Ответ Бабанина

Business FM обратилась за комментарием к самому Алексею Бабанину. Он не стал отвечать, противоречит ли его привлечение к производству экспертиз по уголовным делам закону и, в частности, постановлению пленума Верховного суда. Эксперт посоветовал переадресовать этот вопрос юристам, например следователям. «По всему, что касается юридических вопросов, обращайтесь, пожалуйста, к юристам, я не юрист, — сказал он Business FM. — Я как технический эксперт не даю никаких правовых оценок, а отвечаю только на поставленные [в рамках проводимой экспертизы] вопросы». Относительно своего участия как эксперта в делах Тихонова, Бибикова и Контрабаева Бабанин заявил, что «никаких нарушений он не видит, но готов ознакомиться с альтернативным мнением».

Версию о своей ангажированности Бабанин отрицает. Так, говоря об участии его компании ООО «ЦЭКИ» в аукционе на производство экспертиз результатов госконтрактов Росресстра, он пояснил, что его фирма тогда сама отказалась от дальнейшего участия в ходе торгов, так как заявленная цена работ «упала ниже разумного уровня более чем в десять раз».

При этом Бабанин назвал ложным мнение о том, что он сейчас якобы самый привлекаемый эксперт по резонансным уголовным делам СК, касающимся Государственных информационных систем. «Я участвую в меньшинстве таких дел, моя доля участия в таких делах не дотягивает и десятой части, если не меньше, — заверил он. — Господа адвокаты очень сильно лукавят, потому, что у меня половина экспертиз осуществляется по адвокатским запросам». По словам Бабанина, он не только проводит экспертизы по запросу большого количества адвокатских контор, но также по их просьбе составляет рецензии на экспертизы по многим уголовных делам.

«Работа, связанная с экспертизами, требует исключительной точности. И утверждение о том, что здесь какую-то роль играет личность эксперта, по меньшей мере странное и не соответствует действительности. С таким же успехом здесь можно говорить об инопланетянах, привлечении высших сил, а также массе других вещей», — сказал Бабанин.

Он подтвердил, что ООО «ЦЭКИ» действительно принадлежит ему и осуществляет от его имени деятельность в качестве юридического лица. Однако, по его словам, он не участвует в управлении компании «Асофт» и не получает никаких дивидендов.

«Если кто-то считает меня «карманным» экспертом, было бы неплохо, чтобы эти люди сообщили, каким образом я являюсь «карманным», если мне за это не платят», — сказал Бабанин. Он утверждает, что не получает оплату за проведение компьютерно-технических экспертиз по уголовным делам и ни от СК, ни от ФСБ, ни от прокуратуры. «Какие-то материальные отношения у меня с ними отсутствуют напрочь, — заявил эксперт. — Я получаю зарплату в компании ООО «ЦЭКИ» и в НИИ «Восход». СК не платит ни первой, ни второй организации. Никаких контрактов или иных соглашений между этими организациями с СК не заключались. А госзадание на выполнение экспертиз в интересах СК НИИ «Восход» в 2020-2021 годах не выдавалось».

Алексей Бабанин говорит, что не имеет права отказаться от производства экспертизы. По его словам, в соответствии с законодательством (п. 5 ст. 199 УПК РФ) эксперт вправе возвратить без исполнения постановление о назначении экспертизы, только если представленных материалов недостаточно для производства судебной экспертизы или он считает, что не обладает достаточными знаниями для ее производства. «Никаких других случаев отказа от производства экспертиз законом не предусмотрено», — сказал он.

Впрочем, слова о возможности бескорыстного участия негосударственного эксперта в экспертизе по уголовным делам вызывают сомнения у Сергея Ахундзянова, одного из организаторов круглого стола на тему равноправия сторон при проведении судебных экспертиз в уголовном судопроизводстве по делам предпринимателей, прошедшего 10 ноября. По словам адвоката, экспертиза по уголовным делам не оплачивается только при проведении в пяти ранее перечисленных государственных экспертных бюджетных организациях.

«У нас экспертная деятельность не является благотворительной. В законе «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ» не предусмотрено бесплатного проведения экспертиз по уголовным делам. Также это не регламентировано и нормами права о благотворительности. Если следователи привлекают негосударственную экспертную организацию или эксперта, с ними заключается договор. Следствие или суд должны вынести постановление об оплате их услуг, что в последующем будет включено в судебные издержки, которые суд взыскивает с подсудимого. Если экспертиза делается бесплатно, это определенная информация к размышлению — может, эксперту платит кто-то другой или имеется его явная определенная заинтересованность в исходе дела?» — задается вопросом Ахундзянов.

Процедура привлечения негосударственного эксперта или организации к проведению экспертизы по уголовному делу должна быть надлежащим образом оформлена, как правило, через договор. Эти документы не являются тайной следствия и должны быть в материалах дела, и с ними знакомятся стороны по делу. Если таких документов нет, то нарушен порядок привлечения эксперта к делу, а это основание для его заинтересованности в исходе дела и отводе специалиста, говорит Ахундзянов.

Доступные «корочки»

Один из ведущих специалистов в области криминалистики, судебной экспертологии и практики судебной экспертизы, заведующая кафедрой судебных экспертиз Московского государственного юридического университета имени Кутафина Елена Россинская констатирует: компетенцию эксперта, особенно в области компьютерных технологий, проверить довольно сложно. Их готовят не так много вузов, в частности в МГТУ имени Баумана, либо они проходят процесс серьезной профессиональной переподготовки.

По ее словам, «в силу появления у СК новых экспертно-криминалистических подразделений компьютерно-технические эксперты пока остаются в дефиците». Проблема заключается в ином.

Елена Россинская заведующая кафедрой судебных экспертиз Московского государственного юридического университета имени Кутафина «Часто по уголовным, гражданским или административным делам экспертизы проводят люди, которые вообще не имеют право этого делать. Дело в том, что у нас очень легко получить лицензию на образовательную деятельность, на дополнительное образование и профессиональную переподготовку. И вот некие организации начинают делать вид, что они кого-то чему-то учат, а потом у них получаются горе-эксперты. Другое дело, когда профессиональную переподготовку эксперта осуществляет Минюст или Палата судебных экспертов имени Корухова, магистратура в РУДН, где готовят разного рода экспертов».

В России до сих пор нет закона, в котором были бы прописаны все вопросы, связанные с проведением экспертиз негосударственными организациями. В настоящее время действует федеральный закон «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», принятый еще в 2001 году. Закон «О судебно-экспертной деятельности в РФ» Госдума приняла в первом чтении в ноябре 2013 года, и с тех пор он находится на доработке. В нем только 41-я статья посвящена негосударственным экспертам, а негосударственные организации, которые возникли в начале 1990-х годов, не упоминаются вообще, отмечает Россинская.

По ее словам, к сожалению, сейчас никто не контролирует тот «дикий рынок, буквально базар негосударственных экспертных учреждений, которых в таком количестве раньше не было». «Сейчас вам за тысячу рублей нарисуют свидетельство о праве на производство экспертиз, и судьи зачастую не знают, какие бывают свидетельства. Их огромное количество, у них красивые сайты, в которых они зачастую воруют информацию с сайтов уважаемых государственных и негосударственных экспертных учреждений. И люди на это ведутся», — сетует Россинская.

По ее мнению, проблему могло бы решить создание Федеральной палаты негосударственных судебных экспертов с региональными отделениями, которые бы проводили жесткий отсев экспертов в сотрудничестве с Минюстом России.

Что касается эксперта Бабанина, на сайте Арбитражного суда Свердловской области доступна информация о его участии в другом, совсем не громком гражданском деле. 25 сентября 2019 года он удовлетворил иск ООО «ИБС Экспертиза» к Научно-производственной корпорации «Уралвагонзавод» о взыскании задолженности на 44 млн рублей по договору о предоставлении услуг по сопровождению эксплуатации бизнес-приложений и технической поддержке программного обеспечения. Ответчик возражал против удовлетворения иска, заявляя, что услуги фактически оказаны не были.

Когда возникла необходимость в экспертизе, представитель ИБС предложил в качестве экспертных организаций компании Бабанина — ООО «ЦЭКИ» и ООО «Асофт», однако исследование поручили другой, сторонней организации. Ее заключение истец оспорил в связи с неточностью и ошибками. Потом в дело в качестве представителя истца вступил по доверенности сам Алексей Бабанин. При нем повторную экспертизу суд поручил Дмитрию Жеребкову, в то время сотруднику Института проблем управления имени Трапезникова РАН. Он пришел к противоположным выводам в пользу истца, в итоге суд иск удовлетворил. «Судя по имеющимся в деле данным, о том, что ранее он работал в ООО «ЦЭКИ» Бабанина, эксперт умолчал, в противном случае, в соответствии со статьей 23 Арбитражного процессуального кодекса, это стало бы поводом для отклонения кандидатуры эксперта», — считает адвокат Андрей Бастраков.

Сам Алексей Бабанин заявил, что не участвовал этом процессе как представитель истца, так как не имеет юридического диплома. «Я по доверенности являлся техническим специалистом, который помогал адвокатам истца», — пояснил он. Также он подтвердил что рекомендовал несколько кандидатур экспертов, в квалификации которых был уверен, в том числе и Жеребкова, который уволился из ООО «ЦЭКИ» за год до этого и перешел на работу в ИПУ РАН. Представители истца предложили экспертов самостоятельно, уверяет он.

Пока участники уголовного процесса спорят о компетенции экспертов и праве на состязательность сторон, глава Минцифры Максут Шадаев предложил к 2024 году создать отдельную судебную инстанцию для рассмотрения дел, связанных исключительно с IT-компаниями. Свою инициативу он объяснил Совету Федерации тем, что такие дела расследовать слишком сложно, для этого требуются «специальная экспертиза и специальные навыки».