Бовт: «Санкции — это такой расхожий механизм общения конгресса с внешним миром»

— В конгрессе циркулирует много подобных законопроектов, их вносится каждый год буквально десятки не только в отношении нашей страны, не надо преувеличивать в данном случае злонамеренность Белого дома, хотя Белый дом пока никак не возразил против этого. Поэтому у конгресса в данном случае самостоятельный законодательный процесс, они по нему и идут. Санкции — это такой расхожий механизм общения конгресса с внешним миром.

— Но тем не менее почему сейчас?

— Потому что началась работа над новым бюджетом, в том числе военным бюджетом, а военный бюджет — это очень удобный законопроект, к которому можно пристегивать буквально все что угодно. Эти поправки имеют высокий шанс на прохождение, поскольку для того, чтобы их завернуть, нужно завернуть весь бюджет.

— Насколько это чувствительно для России?

— В России, насколько я помню, за последние месяцы на 20% увеличилось держание вторичного долга со стороны нерезидентов. Если эта поправка будет принята в окончательном виде, соответственно, на те же 20% эти нерезиденты из суверенного долга и уйдут.

— Вторая порция поправок, которая пока одобрена только комитетом, насчет 35 российских предпринимателей и политиков, есть первые лица государства: Михаил Мишустин, Дмитрий Песков, Сергей Собянин, бизнесмены Абрамович, Усманов, Дерипаска, Миллер. Это что такое?

— Они считают [их ответственными] за нарушение прав человека. В данном случае, я думаю, что в отношении как первой поправки, так и второй пойдет борьба между конгрессом и Белым домом за первое право исполнительной власти приостанавливать или даже вовсе отменять в одностороннем порядке эти поправки. Традиционно эта борьба заканчивается в пользу Белого дома. Белый дом может сослаться на то, что с Россией идут консультации по стратегической стабильности, они еще не закончились, чем закончатся, непонятно, поэтому давайте-ка мы пока заморозим действие этой поправки, как первой, так и второй. Это необязательно так произойдет, но я не исключаю, что такая возможность будет. Что гораздо интереснее, там есть третья поправка в отношении «Северного потока — 2». Она как раз предусматривает отмену права исполнительной власти замораживать себя саму, то есть в отношении тех компаний, которые задействованы в «Северном потоке — 2», которые строили, сертифицировали и так далее. Если она будет принята, значит, прежнее решение Джо Байдена о том, чтобы заморозить действие санкций в отношении «Северного потока — 2», будет отменено конгрессом.

— В этом втором списке в поправке есть имя Алексея Миллера, может быть связано?

— Может быть, конечно. Они настроены против газопровода. Если будет принята вторая, которую вы назвали, и третья в отношении «Северного потока — 2», она еще не голосовалась, тогда это будет серьезный удар.

— Думаю, что серьезных потрясений не будет. Единственное, что рубль может отреагировать, потому что на таких валютных рынках и часто на фондовых рынках основными участниками торгов являются роботы, они очень быстро реагируют на такие новости. Когда у нас начнутся торги, эта новость уже в основном будет отыграна, потому что, во-первых, это законпроект, это не закон, во-вторых, это нижняя палата конгресса. Еще непонятна судьба законопроекта в сенате, может быть, он и не пройдет.

— Какие ваши мысли на этот счет?

— Я думаю, что он не пройдет, потому что противоречит закону, который может предусмотреть запрет на покупку российского госдолга. Это закон противодействия противникам Америки посредством санкций, то что Трамп еще принимал. Там все эти меры есть, но они не использовались никогда, потому что с Уолл-стрит пришли и сказали: «Вы что, идиоты? Вы хотите сейчас разрушить мировой финансовый рынок, решая внутрипартийные проблемы? Потому что и так ситуация на финансовых рынках такая, что каждое слово главы ФРС или кого-то еще вызывает трясучку?»

— После того, как была принята первая порция санкций, которая касалась покупки на первичном рынке соответствующих бумаг, насколько я понимаю, все равно у инвесторов была возможность отправить подставное лицо купить их, а потом выкупить у этого подставного лица. Что теперь?

— То же самое. Поймите, это не подставное лицо, это называется валютно-процентный своп. Большинство иностранцев заходили в наши бумаги, даже не открывая здесь счетов. Какой-то крупный российский банк или «дочка» иностранного банка участвовала в аукционе, а потом делала с американскими коллегами валютно-процентный своп.

— Даже если эти поправки, которые приняты несколько часов назад конгрессом, будут приняты, для тех, кто хочет купить долговые бумаги, ничего не поменяется принципиально?

— Да, потому что они и так их не покупали, они покупали производный финансовый инструмент. Для них кто-то покупал эти ОФЗ, депонировал здесь. Но весь тот доход, который давали ОФЗ с учетом небольшой комиссии, и все валютные операции упаковывались в эту специальную схему валютно-процентного свопа. Доллары даже не покидали Америку, при этом у иностранцев уже была возможность инвестировать в ОФЗ, и сейчас будет то же самое.