«Подправить носик». История женщины, которая чуть не умерла от рук пластического хирурга

Москвичка Софья Тимакова утверждает, что очень тщательно выбирала врача, но тот после операции даже не осмотрел ее и уехал в другой город. От проколотого легкого и сепсиса женщина чуть не умерла. Приговор Сергею Морозову, который пытался переложить ответственность за случившееся на врачей Боткинской больницы, признали законным

Мосгорсуд поставил точку в деле пластического хирурга из столичной медклиники «Медланж» Сергея Морозова, чья пациентка после операции по коррекции носа чуть не отправилась в мир иной. Он проведет в колонии 3,5 года. Ни защите, ни потерпевшей, не удалось добиться отмены или изменения приговора в апелляции. Анестезиолога же и старшую медсестру того же лечебного заведения, где от сепсиса скончались трое пациентов, в ближайшее время только ждет приговор. Их дело сейчас находится на завершающей стадии в Мещанском суде столицы.

Для 32-летней москвички Софьи Тимаковой операция по ринопластике должна была стать второй. В 2015 году она уже легла под нож хирурга, и тогда результат ее устроил. Но нет предела совершенству, и Софья решила через три года подправить кончик носа, чтобы тот выглядел более естественно. К выбору хирурга женщина подошла ответственно, руководствуясь принципом, что идет не в клинику, а к врачу. По ее словам, в соцсетях она наткнулась на пост радиоведущей, которая восторгалась врачом, в основном трудившимся в Санкт-Петербурге, но также он оперировал и в Москве в Мещанском районе столицы. Позже выяснится, что клиника «Медланж» (она арендовала помещение в ООО «Медклиника» на Троицкой улице. — Business FM) не имела лицензии на оказание услуг по профилю «пластическая хирургия» в условиях круглосуточного стационара. «Сама ведущая позже была недовольна результатом, она поменяла свое мнение о враче и пожалела, что дала ему преждевременную рекламу», — рассказала Business FM Софья Тимакова.

Деньги и результат

Заплатив за операцию 360 тысяч рублей, женщина получила не только проколотое легкое, но также сепсис, 30 дней провела в Боткинской больнице и чуть не умерла. Врач сделал ей операцию 8 апреля 2018 года, после которой спокойно уехал в Санкт-Петербург, фактически бросив пациентку, заявляет пострадавшая. Согласно ее заверениям, доктор ни разу не связался с Тимаковой, не справился о ее самочувствии ни у нее, ни у ее родных. Выписал же Софью из клиники 10 апреля домой вообще анестезиолог Лев Хитрин, говорит она. А утром муж вызвал женщине скорую. Это спасло Софье жизнь.

Позже экспертиза установила, что Морозов проколол Тимаковой легкое при взятии трансплантата из пятого ребра, который использовал для того, чтобы поместить в область носа. Об этом, говорит Софья, с врачом она не договаривалась. «Он решил отклониться от наших договоренностей, взял ребро, хотя со мной это не обсуждал. Он уверял, что со всеми этот вопрос обсуждает, но со мной этого не было», — утверждает женщина.

После случившегося ей пришлось уволиться из страховой компании, в которой она работала руководителем. О том, чтобы выйти на работу, не было и речи — вставленный в нос трансплантат сгнил. «У меня произошел некроз носа, он просто расслоился», — сетует женщина, которая очень долго восстанавливалась.

Попытка оправдаться

Что же касается Сергея Морозова, то его после возбуждения уголовного дела отпустили под обязательство о явке и арестовали лишь в феврале 2020 года после того, как он стал игнорировать вызовы следствия, предъявляя справки из клиники своего отца о том, что якобы болен.

Свою вину в оказании услуг, не отвечающих требованиям безопасности, повлекших по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью ( п. «в» ч. 2 ст. 238 УК РФ), он так и не признал. При рассмотрении дела районным судом защита настаивала, что прокололи Софье легкое уже якобы в Боткинской больнице.

«Все это время адвокаты Морозова утверждали, что вред Тимаковой якобы был причинен врачами Боткинской больницы, хотя выкаченная у нее 11 апреля из легкого кровь была негодная, со сгустками, имелся застой крови, что, по данным экспертизы, свидетельствовало о том, что она вылилась в легкое несколько дней назад — еще 8 апреля», — отметила представлявшая интересы потерпевшей адвокат Юлия Разыграева.

Цена моральных страданий

И хотя Морозову грозило до шести лет заключения, суд дал ему 3,5 года лишения свободы в колонии общего режима. Заявленный Тимаковой в рамках уголовного дела иск был удовлетворен частично: суд обязал возместить женщине стоимость операции в сумме 360 тысяч рублей. Моральные страдания были оценены всего лишь в полмиллиона рублей, хотя потерпевшая настаивала на выплате 10 миллионов рублей.

Потерпевшая обжаловала приговор. Тимакова была не согласна с суммой компенсации, также женщина просила назначить Морозову в качестве дополнительного наказания штраф в размере 500 тысяч рублей и запретить в течение трех лет после освобождения заниматься медицинской деятельностью.

«Такой запрет суд на него не наложил, указав, что на его иждивении имеются двое несовершеннолетних детей, неработающая жена и престарелые родители, словно забыв, что отец Морозова, несмотря на его престарелый возраст, владеет клиникой в Санкт-Петербурге», — заметила Разыграева.

На процесс в Мосгорсуд прессу не пустили из-за пандемии. Однако, как удалось узнать Business FM, новый адвокат Морозова Ольга Зиновьева утверждала, что действия ее подзащитного неверно квалифицированы. По мнению адвоката, если ее клиента и можно было в чем-то обвинять, то в «незаконном осуществлении медицинской деятельности без лицензии, если это повлекло по неосторожности причинение вреда здоровью человека» (ст. 235 УК РФ — до трех лет лишения свободы). Впрочем, настаивала адвокат, действия ее клиента вообще не попадали под действие Уголовного, а лишь под действие Административного кодекса. Она просила отменить приговор, а Морозова оправдать.

Однако, взвесив доводы сторон, вышестоящая инстанция оставила приговор без изменения, а апелляционные жалобы защиты и потерпевшей — без удовлетворения.

По закону защита может оспорить приговор в кассации. Однако комментарии Ольги Зиновьевой Business FM получить не удалось — корреспондент Business FM оставил в ее адвокатском бюро свой телефон, но та не перезвонила.

В свою очередь потерпевшая призналась, что не видит смысла идти в кассацию, хотя ей пришлось потратить еще полмиллиона на новую операцию по восстановлению хряща носа.

В беседе с корреспондентом Business FM Софья Тимакова сказала, что она не единственная потерпевшая от действий работников медклиники, собственница которой Анна Сивакова, согласно материалам дела, уехала из России, была заочно арестована и объявлена в розыск.

Работники «страшных» клиник

К суду за оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности, совершенных группой лиц по предварительному сговору, которые повлекли по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью либо смерть человека (пункты «а» и «в» ст. 238 УК РФ), привлекли двоих: анестезиолога Льва Хитрина, который, как заявили свидетели, фактически выполнял функции главного врача в «Медланже», а также старшую медсестру Ларису Савельеву. «У них в клинике была выявлена антисанитария, и в итоге пострадали еще несколько пациенток, три из которых скончались от сепсиса», — сказала Business FM Софья Тимакова.

Дело анестезиолога и медсестры близится к финалу. Прокуратура уже запросила для Хитрина семь, а для Савельевой — пять лет заключения. При этом Льву Хитрину вменяется совершение одного из эпизодов уже в период работы в другой клинике — «Сфера», куда он устроился позже. Работавший там хирург Геворг Степанян, обвиненный в нанесении увечий Каролине Саргисян, после того как Басманный суд не продлил ему арест, в 2020 году скрылся. Потерпевшая от его действий женщина также хотела «подправить носик» и убрать мешки под глазами, а в итоге получила сильнейшую аллергическую реакцию — отек Квинке, перелом клиновидной кости черепа и другие повреждения. В Мещанском суде столицы 6 сентября подсудимые скажут последнее слово, после чего суд удалится на вынесение приговора.

Директор же клиники «Сфера» Гульнара Шах 9 марта был суждена Симоновским судом столицы на один год и десять месяцев лишения свободы. Суд запретил ей в течение двух лет после освобождения заниматься медицинской деятельностью. Приговор вступил в силу.