«Схематозы, трасты и цепочки». Как прокурор довел экс-министра Абызова в суде до крика

В Гагаринском суде столицы 24 сентября стартовал процесс по иску Генпрокуратуры об изъятии в доход государства 32,5 млрд рублей, принадлежащих экс-министру Открытого правительства Михаилу Абызову

Эмоции били ключом на процессе по иску Генпрокуратуры об обращении в доход государства 32,5 млрд рублей, принадлежащих экс-министру по делам Открытого правительства Михаилу Абызову и подконтрольным ему зарубежным компаниям. Представитель надзорного ведомства не стеснялся в выражениях. Он обвинил ответчика в том, что, будучи на госслужбе, чиновник прятал свои активы через «разные схематозы, трасты и цепочки». Ответчик уверял, что это не так и «никаких оттенков серого» не существует, но порой срывался на крик.

На процесс в Гагаринский суд Михаила Абызова, который обвиняется в создании преступного сообщества, мошенничестве, а также незаконной предпринимательской деятельности и легализации преступных доходов, не доставили.

С марта 2019 года он находится в «Лефортово», откуда 24 сентября была организована виде-конференц-связь с судом. Вначале обвиняемый пожаловался на то, что практически ничего не слышит. Он просил дать ему возможность участвовать в заседании лично, а также проконсультироваться с адвокатами по дополнительным материалам. Выяснилось, что накануне разбирательства его оппоненты приобщили целых 1200 страниц документов в обоснование иска. Половину составила прослушка телефона и кабинета Абызова. Ответчики их изучить не успели.

«Одной рукой держал власть, а другой руководил бизнесом»

Однако судья Елена Черныш откладывать процесс не стала и дала слово прокурору Сергею Бочкареву. Тот уже ранее успел отличиться в громких процессах, добившись конфискации имущества у экс-губернатора Сахалина Александра Хорошавина, бывшего полковника МВД Дмитрия Захарченко и бывшего мэра Владивостока Игоря Пушкарева.

В свойственной ему манере, не стесняясь в выражениях, генерал юстиции принялся обличать Абызова в том, что тот, в нарушение закона «О госслужбе», «О противодействии коррупции» и о «Правительстве РФ», «одной рукой держал власть, а другой руководил бизнесом, пытаясь его капитализировать».

По словам прокурора, став в 2012 году советником президента, а в 2012-2018 годах будучи министром по делам Открытого правительства, Абызов нарушил целый ряд запретов, наложенных на него как на должностное лицо. «Ключевым предписанием было то, что Абызов должен был декларировать имущественное положение — сведения о доходах и расходах. На него было возложена обязанность не осуществлять коммерческую деятельность и избавиться от всех финансовых инструментов», — сказал Бочкарев.

Проверка Генпрокуратуры установила, что все три запрета Абызовым нарушались, а поданные им справки о доходах носили недостоверный характер. Так, по словам прокурора, он скрыл, что под его фактическим управлениием находились пять офшорных кипрских компаний: Alinor Investments Limited, Besta Holdings Limited, Kullen Holdings Limited, Lisento Investments Ltd и Vantroso Traiding Ltd.

Им принадлежало свыше 95% долей в ОАО «Сибэко», расположенном на территории России и являющемся основным поставщиком электроэнергии в Сибирском федеральном округе. Прокурор указал, что Абызов принимал участие в управлении компаниями, определял их финансовую и инвестиционную политику, распоряжался финансовыми потоками, а 7 февраля 2018 года на территории Кипра организовал продажу акций «Сибэко», после чего на счета подконтрольных ему иностранных фирм поступило 32,5 млрд рублей, которые являлись незаконным доходом. В дальнейшем деньги были отмыты: потрачены на приобретение зарубежных облигаций и иностранной валюты, которые размещались, как правило, в зарубежных банках.

«Все это происходило, когда он находился в должности министра РФ. Он нарушал запрет находиться у власти и одновременно реализовывать свои коммерческие проекты и амбиции», — подчеркнул прокурор.

Эмоции за решеткой

Бочкарев назвал Абызова «крестным отцом» вышеназванных офшорных организаций и заявил, что участие его в продаже акций «Сибэко» подтверждается материалами прослушивания его служебного кабинета, в котором тот «вел подковерные торги по продаже актива».

Сам Абызов, у которого врачи за время следствия диагностировали острое неврологическое расстройство, очень бурно реагировал на слова оппонента. Тот даже в какой-то момент заметил, что Абызов «дошел до истерики». «Я понимаю, что на кону 32 млрд рублей и эмоции перехлестывают ту решетку, за которой вы сидите», — подколол Бочкарев противника.

В процессе полемики с представителями ответчиков он упомянул, что Генпрокуратура в 2015 году запрашивала компетентные органы Эстонии на предмет имущества Абызова и получила ответ, что у последнего там не менее 70 компаний. «Это притом, что в 2015 году в РФ уже действовал запрет на владение и пользование зарубежными активами [для госслужащих]», — сказал прокурор, добавив, что в рамках прокурорской проверки Абызова были получены ответы из 12 стран. Он также отметил, что часть «коррупционных средств» Абызов пускал на благотворительность.

«Романтик» на госслужбе

Сам Абызов иск не признал. Он пояснил, что, когда устраивался на госслужбу, был далеко не бедным человеком. «Я поступил на госслужбу, так как хотел сделать общество открытым, вот такой я был романтик!» — уверял он. Абызов заметил, что хотел быть «кристально чистым», а потому, перед тем как сесть в министерское кресло, досконально выяснил, какую информацию должен указывать в декларации о доходах.

Абызов обратился за разъяснениями к юристам, уточнив, нужно ли указывать акции и компании, которые ему принадлежат опосредованно. Те ответили отрицательно, сказав, что следует указывать лишь юрлица, которыми он владеет на правах собственности. По словам Абызова, он направлял запросы в кадровую службу администрации президента, а также в Генпрокуратуру с тем, чтобы узнать правильно ли он указывает только то, что принадлежит ему напрямую.

«Мне сказали: правильно, — отметил ответчик. — Я с точностью до запятой выполнял все акты, регулирующие госслужбу». Абызов подчеркнул, что на сегодняшний день «не вынесено ни одного судебного решения», которое бы доказало незаконные или коррупционные действия с его стороны. А ставить знак равенства между «компанией и ее внучатой или правнучатой фирмой» некорректно. Кроме того, проведенная вначале служебная проверка, а позже проверка Генпрокуратуры не выявили нарушения им закона «О госслужбе».

«Я согласен, что коррупция большое зло и она, как и взяточничество, должна строго караться. Но есть также статья 35 конституции, которая защищает право на частную собственность», — сказал Абызов, дав понять, что своим иском Генпрокуратура посягает на это право.

Экс-чиновник утверждал, что на протяжении всего времени работы министром заполнял и сдавал в правительство и Федеральную налоговую службу декларации о доходах, формы которых не предусматривали более подробного описания. «Там невозможно физически указать имущество, которое тебе принадлежит опосредованно», — заявил экс-министр.

Серый цвет без оттенков

По его словам, с 2013 года он стал сдавать третью декларацию — о контролируемых иностранных компаниях. Она подавалась налоговикам от имени принадлежащего ему ООО «Ру-Ком», и в ней раскрывались все данные об офшорах. «Ну о какой коррупции вы говорите? — возмутился фигурант. — Вы словом «коррупция» не брякайте! Я являлся выгодоприобретателем компаний, бенефициаром. Я это не скрывал, это было задекларировано. Тут нет никаких оттенков серого».

По логике адвокатов экс-министра, налоговики должны были передать представленные сведения президенту и в палаты Федерального собрания. «Лицо говорит: мне принадлежит 100% «Ру-Ком». Смотришь в налоговую декларацию, а она раскрывает все офшоры», — озвучил аргумент один из юристов ответчика.

Однако их процессуальный противник с данным тезисом не был согласен. По мнению Сергея Бочкарева, министр подал в ФНС сведения об иностранных активах исключительно для отвода глаз, а также чтобы воспользоваться возможностью амнистии капиталов. Ведь по закону чиновникам нельзя иметь активы за границей, а простым гражданам можно.

В обычной налоговой декларации нет вопроса о том, является ли гражданин членом правительства. «Налоговый орган получил сведения и заархивировал», — сказал прокурор. Подай такие данные Абызов в правительство напрямую, ему бы пришлось расстаться с госслужбой, на которой он решал свои коммерческие интересы, заявил прокурор. «Вы в своем репертуаре: мы будем делать госорганы транспарентными, а свои активы я буду закрывать через разные схематозы и трасты, через цепочки!» — уличил прокурор экс-министра.

Адвокаты последнего призывали суд иск отклонить. Они назвали его «правовым шулерством», который «направлен на перевирание законов РФ». По мнению юристов, Генпрокуратура, которую они «окрестили» «государевым оком», как хочет трактует законы РФ, используя формулировки, которые для иска об изъятии имущества не подходят, и ссылается на несовместимые нормы.

Один из тезисов адвокатов сводился к тому, что был пропущен шестимесячный срок, когда могла быть проведена проверка в отношении чиновника, оставившего должность. Другой аргумент заключался в том, что изъятию не подлежат доходы и имущество, заработанные чиновником до поступления на госслужбу. Абызов же еще до 2012 года владел кипрскими офшорами, указали они.

«Если так, как прокуратура, трактовать закон, то все имущество чиновников, даже покупка колбасы, будет признано порочной сделкой. Вопрос только в том, когда и до кого доберется Генпрокуратура», — заявил адвокат Абызова.

Сам арестованный заверил, что был в курсе продажи акций «Сибэко», которая, по версии следствия, причинила ущерб в 4 млрд рублей. Однако он не получил «личного дохода» от этой сделки. Кроме того, он заявил, что подпись на соглашении не его и потребовал провести ее экспертизу.

Абызов отметил, что, став министром, он передал все свои активы в доверительное управление ООО «Региональная компания «Резерв». Его адвокаты просили привлечь ее к спору в качестве третьего лица, но суд ходатайство отклонил. Разбирательство продолжится 20 октября.