Заявление Макрона по Навальному и громкая публикация Le Monde

— Мы абсолютно согласны, что совершенно недопустимо присутствие химического оружия или каких-то его элементов, будь то в России, или в Европе, или еще где-то, потому что мы были и остаемся верны всем обязательствам по Конвенции о запрещении химического оружия. То, что произошло с «берлинским пациентом», является большим вопросом. Мы намерены в этом разобраться, мы хотим в этом разобраться. Пока у нас в руках, в руках у российских следователей, нет никаких фактов, которые бы указывали на факт, на присутствие отравляющих веществ в его организме, тем более отравляющих веществ, которые относятся к категориям боевых отравляющих веществ. Как утверждают наши коллеги из лабораторий в Германии, во Франции и в Швеции, эти вещества есть, поэтому мы уже неоднократно обращались ко всем ним с просьбой поделиться с нами этой информацией. Мы по-прежнему ее ожидаем, и мы убеждены, что поступление этой информации поможет нам существенно продвинуться в этом деле.

— Насколько корректно коллеги из Le Monde передали суть содержания разговора господина Путина с господином Макроном?

— Тема «берлинского пациента» действительно обсуждалась в ходе недавнего разговора президента Путина и президента Макрона, и мы об этом сообщали. Вместе с тем газета совсем не точна в переданных формулировках, да и, справедливости ради, вряд ли она могла быть точна, иначе это означало бы, что наши французские партнеры сознательно поделились со средствами массовой информации записью беседы двух президентов, что не совсем соответствует дипломатической практике, убеждены, что это не так. Президент Путин и Макрон часто не соглашаются друг с другом, никогда это не скрывают, отстаивают интересы своих стран, говорят о многом позитивном, и это не лишает их диалога, конструктивизма, эффективности и востребованности.

— Просто кажется, что такой несколько ультимативный тон у французского коллеги Владимира Путина.

— Если французский коллега Владимира Путина имеет в виду какие-то обвинения в адрес Российской Федерации или российского президента в контексте истории с «берлинским пациентом», то, конечно, мы с этим категорически несогласны. Но вместе с тем мы не видим каких-то прямых обвинений и не хотели бы видеть. А что касается каких-то объяснений ситуации и так далее, то мы все заинтересованы в объяснениях, но для этого необходимо делиться информацией. Кстати, к французской стороне мы тоже обратились и пока тоже находимся в состоянии ожидания, тоже рассчитываем на объяснения.

— Претензий к французским властям в связи с этой публикацией у вас нет?

— Мы не можем поверить в то, что Елисейский дворец сознательно, по-русски говоря, слил в прессу запись беседы двух президентов. Это же Франция, Франция не может такого делать, мы в это даже не хотим верить.

— Прежде всего, Le Monde подложила большую свинью российскому президенту, потому что, во-первых, мы не знаем, в каком контексте это было сказано. Это могло быть сказано в таком саркастическом тоне, например, и в контексте других сказанных фраз звучать не так, как это звучит теперь, когда такая позиция выглядит для многих довольно странной. Это довольно часто бывает при пересказе довольно откровенных разговоров политиков, которые потом излагаются без понимания тона и контекстов. Так что, конечно, эта публикация будет иметь значение. И второе — то, что сам Елисейский дворец счел возможным слить эту информацию в прессу, делает проблематичным в будущем общение с Макроном на таком уровне, на котором это происходило раньше.

— Во время выступления на сессии он же призывал Россию пролить свет на, как он выразился, попытку убийства Навального.

— Это мало имеет значения уже теперь, поскольку очевидно, что разговор с Путиным, который происходил конфиденциально, слит в прессу. Обычно это не делается все-таки. А если делается, тогда тем самым перечеркиваются отношения, которые были раньше. Наверное, это означает, что Макрон тоже решил перечеркнуть свои отношения с Путиным, которые складывались до этого.

— Не мог ли Путин таким образом попытаться наладить, наоборот, отношения, вспомнить все «представления» Навального и попытки шантажировать во время его расследований людей, близких к власти?

— Отношение Кремля к Навальному трудно назвать экзальтированным, и сказать, что в Кремле Навального любят, было бы сильным преувеличением. Поэтому отношение к этому политику там сверхкритичное, пренебрежительное. Тем не менее всерьез говорить о том, что он сам себя отравил, — ну, широкая публика этого не поймет, это требует как минимум неких дополнительных разъяснений насчет того, на каком основании сделаны такие утверждения, если они сделаны всерьез, а не в порядке такой циничной шутки.

— Есть противоречие. Либо это неточности, значит, никто ничего не сливал и это домыслы газеты, либо французы слили, тогда то, что излагает Le Monde, это точно. То есть непонятно, что имеется в виду: он [Песков] опровергает эту информацию или подтверждает? Если он подтверждает эту информацию, то значит, имел место слив. Если он не подтверждает, то тогда о чем говорить?

— Эта ситуация может спровоцировать одного или другого главу государства выйти в публичное пространство и объясниться?

— Я думаю, что да. Тем более что планируется визит Макрона в Москву. Конечно, очень хотелось бы, чтобы этот эпизод досадный, если он имел место, неправильного понимания, неправильной интерпретации позиции одной из сторон, он был бы каким-то образом разрешен. Хотелось бы, чтобы это недоразумение было бы разрешено до приезда сюда Макрона и не стало бы дополнительным отягощающим обстоятельством, которое могло бы помешать этому визиту или испортить атмосферу, в которой этот визит будет проходить.