Сладкие речи Александра Лукашенко. Комментарий Георгия Бовта

Белорусский президент заявил об «общем Отечестве от Бреста до Владивостока» и объяснил причину многовекторности своей политики

Белорусский лидер, комментируя продолжение сотрудничества с Россией, заявил: «Мы с президентом России уже сделали эти выводы. И чтобы там ни говорили у вас, что бы ни вякали на площадях у нас, мы сохраним наше общее Отечество. Наше общее Отечество, где живут два народа от одного корня. Это Отечество от Бреста до Владивостока». В ближайшее время президент Белоруссии должен посетить Москву. С чем он приедет?

В последние дни Александр Лукашенко не скупится на добрые слова в адрес России и лично ее президента. Видимо, на радостях. Все же массовые протесты, похоже, выдыхаются. Стачечное движение так и вовсе пока не приобрело сколь-либо массового характера.

Зато Москва и лично российский президент сделали целый ряд знаковых заявлений, свидетельствующих не только об однозначной поддержке Лукашенко, но и о готовности прийти ему на помощь полицейскими силами. К этому еще и реструктуризация кредитов от России подоспела более чем на 1 млрд долларов. Надо чем-то, как говорится, отблагодарить.

А в представлении Лукашенко, который сам является человеком советским в своей корневой основе, самые заветные слова, которые сладостной мечтой польются в уши российского руководства, — это слова, напоминающие об общей советской Родине, крах которой, как сказал некогда российский президент, стал «величайшей геополитической катастрофой ХХ века». В этом может даже таиться намек на то, что можно, мол, нечто такое интеграционное, хоть и поменьше территорией, но соорудить.

С чисто прагматической точки зрения подобную риторику можно рассматривать как подготовку почвы для предстоящего визита Лукашенко в Москву. Поскольку, в его понимании, если Отечество у нас одно, то и цены на газ и нефть должны быть в нем едиными от Владивостока до Бреста, а не как сейчас. Тем более что президенту Белоруссии сейчас трудно, и он мужественно, буквально с оружием в руках отражает нападки так называемой оппозиции в лице польско-литовских прихвостней.

Примечательно, как примерно в это же время и российский посол в Белоруссии Дмитрий Мезенцев еще более точно расставляет акценты в плане отношения Москвы к белорусской оппозиции, которая в последнее время сделала целый ряд жестов в сторону России, выражая желание вступить с ней в диалог. Однако Москва от диалога уклонялась.

Но если глава МИД Сергей Лавров при этом в меру дипломатично выражал сомнение в легитимности Координационного совета оппозиции, то посол Мезенцев пошел дальше, употребив лексику, которая в свое время как раз активно использовалась советской дипломатией и пропагандой, и заявив, что встреч с представителями «так называемой белорусской оппозиции» в планах российского посольства нет.

Определение «так называемая» автоматически причисляет Координационный совет и всех, кто его поддерживает в эти дни на улицах белорусских городов в многотысячных митингах, к ничтожным политическим маргиналам, которым вообще не место за столом переговоров в качестве участников так называемого «диалога с гражданским обществом», надежду на который выражал тот же МИД России.

Впрочем, время покажет, сколь правильной была такая расстановка акцентов и одновекторный выбор союзника в лице исключительно лично Лукашенко. Сам-то он сейчас как раз оправдывает свой прежний «многовекторный выбор», заявляя: «Да, я проводил многовекторную политику, насколько это было возможно. Думаете, я не понимаю, что сто лет не нужен этой Европе и тем более Америке. Но мне надо было спасти страну, надо было выживать, в то время как меня не понимали в России». Вопрос в том, правильно ли его понимают теперь и не станет ли он снова спасать страну от восточного соседа?

Вряд ли на сегодня Александр Григорьевич имеет в виду нечто большее, чем получение вполне конкретных экономических подачек в обмен на сладкие речи про общее Отечество. Как разновидность таких же речей про славянское братство. Потому что в ином случае его участь — быть наместником условно Белорусского федерального округа единого Отечества, а для широкой натуры Александра Григорьевича это слишком мелко.

К тому же в последние годы он сам немало сделал для того, чтобы увеличить в республике чисто тех, кто выступает против слишком тесной интеграции с Россией. В частности, согласно опросу, проведенному в начале этого года «Белорусской аналитической мастерской», число сторонников союза с Россией снизилось на фоне нарастания напряженности в двусторонних отношениях с 60,4% до 40,4%, а вот число сторонников проевропейской ориентации выросло с 20% до 32%.

За объединение с Россией в Союзное государство выступали лишь около 12% белорусов, а за вхождение в состав России в качестве субъекта Федерации — меньше 4%. Три четверти белорусов идеальными видят наши отношения как отношения дружественных стран с открытыми границами без виз и таможни.

Однако с момента проведения опроса многое изменилось. И фактор лично Лукашенко может стать во многом определяющим отношение белорусского общества к нашей стране. Он становится все более токсичным. И с этим рано или поздно надо будет что-то делать, а то вдруг сам Александр Григорьевич станет «так называемым».