Лукашенко: задержанные россияне «рассказали все», они были направлены специально в Белоруссию

«Все это вранье — про Стамбул, про Венесуэлу, про Африку и Ливию, это все вранье. Эти люди — они дали показания — были направлены специально в Беларусь. Команда была — ждать. Билеты, купленные на Стамбул, — это легенда, потому что на границе — российская граница закрыта ими же — им надо было предъявить и там, и здесь, что они летят в Стамбул. Но я, может быть, плохой географ, я не понимаю, а чего в Африку лететь через Северный полюс? Ведь запросто можно было из Новороссийска, из Крыма, в конце концов. Не слушайте этого вранья, этого вранья никому не надо. Мы по-человечески относимся к этим ребятам, абсолютно по-человечески, и мы от этого получили определенный эффект: они рассказали все. Поэтому я хочу, чтобы с этой трибуны сидящие здесь и те, кто меня услышит, запомнили: прекратите врать и месить всякую мешанину в средствах массовой информации».

«Россия боится нас потерять, ведь у нее кроме нас не осталось по-настоящему близких союзников, и Запад в последнее время стал проявлять к нам все более предметный интерес. Россия всегда была, есть и будет нашим ближайшим союзником, кто бы ни был у власти в Белоруссии или в России. Это непреодолимый фактор. Это глубоко внутри наших народов. Даже несмотря на то что братские отношения с нами поменяла на партнерские. Напрасно».

«Встречаясь с активом в столице и в других городах, я бросил такую фразу: я человек терпеливый, я люблю разные точки зрения, разные мнения. Я пришел к этой власти из оппозиции. В меня стреляли, меня избивали, меня ломали, но я не ходил и не плакался, я знал, куда я попал. Скажу уже сегодня для всего мира: мы, власть и я, прежде всего как действующий президент, примем любое ваше решение. Только никогда не предавайте. Предательство не прощается даже на небесах. Если вы не способны и к чему-то не готовы, уйдите в сторону, не мешайте, не путайтесь под ногами, дайте спасти страну. Через год-два мы устаканим эту ситуацию и сделаем так, как надо белорусскому народу, но на эмоциях нельзя сегодня решать ни один вопрос».

«Никогда нельзя верить слухам и поддаваться панике. Необходимо спокойно разумно реагировать и думать своей головой. Не следует слепо копировать чужие рецепты, а еще, если хотите, нужно доверять. Доверять врачам, специалистам и, простите меня за это выражение, доверять власти, если вы ее избрали».

— Он много лишнего наговорил, мне кажется. Например, что они должны были полететь через Крым. На самом деле, по поводу вранья, из Крыма вообще в Стамбул нет прямых рейсов, я специально посмотрел. Но если бы я хотел вылететь из Симферополя, то я должен был бы лететь через Москву или Санкт-Петербург. Что касается рейсов из Минска, из Минска в Стамбул летает «Белавиа», два рейса в неделю. И летает Turkish Airlines, тоже два раза в неделю. Turkish Airlines летает в том числе по пятницам. 24 июля, когда они въехали в Белоруссию, была пятница. Есть рейс на 8:00 и на 10:50. Если версия по поводу того, что они опоздали на этот рейс, верна, а водитель говорит, что там сломался автобус, они приехали уже достаточно поздно, следующий рейс только во вторник, и это говорит в пользу показаний о том, что они задержались там на несколько дней. Их, по-моему, потом и взяли. Надо было купить 33 билета, соответственно, на вторник, чтобы вылететь в Стамбул, потом дальнейшую логистическую цепочку построить. Этим, скорее всего, занимается какой-то куратор, который сидит в Москве. И сделать это, наверное, в нынешние коронавирусные времена непросто. Поэтому в качестве запасного варианта он мог и заранее заказать гостиницу, которую можно было в последний момент отменить. Так что эти обстоятельства говорят скорее в пользу версии транзита. А что люди могли наговорить под следствием — это уже другой вопрос. Кроме того, мы не знаем, может, следствие привирает, чтобы понравиться Лукашенко, и говорит, что они хотели рыть туннель до Стамбула, если не успеют на рейс, или еще что-то делать. Тут ведь каждая сторона говорит свое.

— Лукашенко и сказал, что 33 россиянина дали показания, что на Белоруссии решили отработать новые технологии цветных революций. Он заявил, что не выйдет. Он сказал, что попытка организовать бойню в центре Минска очевидна. Сейчас в Белоруссии проходят митинги в поддержку оппозиционных кандидатов.

— Чтобы организовать цветную революцию, нужны люди более тонкой душевной организации, чем бойцы ЧВК. Значит, бойцам ЧВК тогда нужно было посылать каких-то специальных людей, которые заводят толпу, политтехнологов. Может быть, они, конечно, собирались это делать с помощью суданских фунтов или листовок на арабском языке, которые у них обнаружили при задержании. Но это довольно сложная комбинация.

— Еще Лукашенко перешел к теме предстоящих выборов, сказал, тем, кто хочет другого президента, идти не на площадь, а на избирательные участки. А также поручил нынешнему составу парламента вместе с экспертами подготовить варианты изменений в конституцию Белоруссии.

— Изменения в конституцию Белоруссии возможны в качестве запасного варианта. И этот запасной вариант будет задействован в том случае, если массовые беспорядки примут большой размах после 9 августа. Теперь понятно, что наверняка они будут, поскольку значительная часть общества не согласится с победой Лукашенко и выйдет на улицу. И как там на улицах дальше пойдет дело, сейчас довольно трудно предсказать, зависит от числа, потому что тысячу разогнать легко, 10 тысяч тоже еще возможно, а 50 тысяч уже не разгонишь. Тогда Лукашенко придется пойти на какие-то уступки и, может быть, заговорить о — даже страшно сказать — парламентской республике и допустить какую-то оппозицию, например тот же «Белорусский народный фронт», который не хочет иметь дело сейчас с Тихановской, и пустить их в парламент или еще каких-то оппозиционеров, переменить конфигурацию. Примерно тот же трюк хотел проделать в Армении Саргсян. У него это не очень хорошо получилось, он потерял власть, но зато не в тюрьме.

— В своем послании Лукашенко ухитрился несколько раз пнуть Россию. С одной стороны, обидеться на то, что она сменила отношения с братских на партнерские, что ему явно не нравится. С другой стороны, упрекнув в том, что Россия пытается дестабилизировать обстановку. Вообще, все его послание — это смесь лжи, самолюбования и фальши. Очевидно, здесь обида на то, что Россия не поддерживает его и что Россия отказывается спонсировать Белоруссию в одностороннем порядке. Ведь наши отношения последние 20 лет строились по принципу нефть в обмен на поцелуи. Мы гоним туда деньги, мы предоставляем рынок сбыта для белорусских товаров, мы продаем энергоносители по сниженным ценам, мы сырье поставляем в Белоруссию. Мы отчасти превратились в сырьевой придаток Белоруссии, а взамен мы не получаем ничего вообще. Мало того что наши товары, например комбайн-комплекты, не пускают просто в Белоруссию в нарушение как договора Союзного государства, так и ЕАЭС, мы там не можем разместить военную базу, мы не можем добиться участия Белоруссии в каких-то операциях за пределами Белоруссии в рамках ОДКБ. По сути, какой это союзник?

— Интересное тоже заявление, что он говорит, что если будут попытки дестабилизации, то «будет полыхать так, что до Владивостока будет тяжело». Как можно расценить такие громкие заявления? Как это могут воспринять в Москве?

— Это эмоции. Его речь напоминает речь литературных персонажей. Если их в совокупности всех объединить: речь Остапа Бендера, речь Полиграфа Полиграфовича Шарикова и многих других из русской классики. Это эмоции. Он постоянно говорит, что здесь нельзя мыслить эмоциями, и сам давит на эмоции. Он постоянно говорит о том, что необходимо подходить рационально, и сам пытается манипулировать избирателями, людьми, образами. Я вообще не стал бы обращать внимания на эту речь. Как может полыхать что-то до Владивостока? О каком ядерном оружии он говорит, которое он якобы подбросит? Как он вообще может угрожать России? И опять же, даже если он так просто в рамках каких-то эмоциональных бессмысленных, бессвязных речей нам угрожает, какой он нам союзник? Как можно с ним о чем-то договариваться вообще? После того как он нарушил негласные договоренности с этими гражданами, которые ехали транзитом выполнять работу по заказу, и после того, как он нам открыто угрожает посланием. Да и не только в послании, когда он инспектировал свои войска, говорил о полонезах, говорил о ракетах, которые могут добить достаточно далеко, намекая чуть ли не на Москву. Какой же он тогда союзник? Никакой. И нечего тогда обижаться, что мы меняем союзнические отношения, а точнее, мы отказываемся от нахлебнических отношений, меняем на более прагматичные, рациональные с нашей стороны. Россия же все равно будет поддерживать Белоруссию. Я убежден, что все равно он себя назначит на шестой срок.

— А что будет после выборов?

— Первый сценарий — Лукашенко просто переназначится, все немного помитингуют и разойдутся. Второй сценарий — будут какие-то протестные акции, которые Лукашенко подавит силой. И третий, наименее вероятный, это то, что произойдет так называемая бархатная революция, когда часть белорусской элиты просто сдаст Лукашенко и перейдет на сторону кого-то из альтернативной группы. Самый вероятный вариант первый.

— Я думаю, что, конечно, история очень некомфортная, проблематичная, и отношения, по крайней мере с Лукашенко, прежними уже не будут, то есть это такая история, когда большая группа российских граждан захватывается, причем без каких-то внятных аргументов, без доказательств их деструктивной деятельности. Конечно, это создаст напряжение в отношениях.

— Лукашенко отметил, что если будут попытки дестабилизации, то будет полыхать так, что до Владивостока будет тяжело.

— Я думаю, что логика у Лукашенко такая, что если вы поддерживаете майдан в Белоруссии, а видимо, его все-таки убедили, что Россия действительно каким-то образом причастна и к выдвижению отдельных кандидатов, и к подготовке протестных акций, он говорит, я так полагаю, намекает на протесты, которые начнутся, что в России тоже история эта может быть заразительной и протесты, которые начнутся в Белоруссии, могут вполне перекинуться и на Россию.

— Что будет в Белоруссии после 9 августа? Лукашенко говорит, что не будет красть голоса.

— Эта кампания самая слабая в политической карьере Лукашенко, и я как профессиональный политтехнолог могу сказать, что, конечно, в информационном плане она ведется не самым лучшим образом. С другой стороны, есть запас прочности, есть мощный административный и силовой ресурс, но, судя по тому, какие толпы собирают сторонники оппозиции и являющаяся на данный момент ее лицом Тихановская, это достаточно серьезно. Могу сказать, что как минимум десятки, а то и сотни тысяч сторонников оппозиционных взглядов, и это большой риск. Учитывая тот факт, что накачка энергией на оппозиционных акциях продолжается, думаю, что вероятность непризнания результатов выборов оппозицией, выхода на улицы, блокирования административных зданий достаточно высока. Ну а дальше уже надо смотреть, насколько лояльны будут силовики по отношению к Лукашенко и насколько у них будет техническая возможность для того, чтобы блокировать эти действия.

— Лукашенко понимает де-факто, что все-таки сегодня белорусская экономика сильно привязана к России и все равно, когда отшумят избирательные страсти, придется ехать в Москву и вести переговоры, потому что не решены очень больные вопросы — нефти, газа и некоторые другие. Москва перестала кредиты давать, в этом плане тоже тяжело. Но курс на экономическую диверсификацию, это не секрет, не сегодня и не вчера был принят, другое дело, что это очень трудно сделать без реформ. В нефтяной сфере в этом году, да, у Белоруссии в начале года был конфликт по поводу цен на поставляемую из России нефть, Белоруссия стала довольно активно закупать нефть в Азербайджане, уже два танкера закуплено в США, и в этом плане альтернатива уже наметилась. Хотя это тоже очень не просто, потому что белорусские НПЗ заточены именно под российскую нефть, дешевле качать по трубе именно из России.

— Еще одна заметная вещь. Сегодня Лукашенко пишет в программе об идее поменять конституцию на референдуме. О чем может идти речь?

— Это перехват инициативы, потому что один из политических противников Лукашенко, бывший руководитель Белгазпромбанка Виктор Бабарико, который ныне находится за решеткой, выдвинул пару месяцев назад идею референдума по возвращению конституции 1994 года. Фишка в том, что там было ограничение в два срока президентства, и объем полномочий президента был гораздо скромнее, был какой-то баланс ветвей власти. Чтобы перехватить инициативу и перечеркнуть идею Бабарико, Лукашенко решил провести свой референдум по конституции, но эксперты очень сомневаются, что там будут заложены какие-то прогрессивные пункты, потому что Лукашенко не из тех людей, чтобы делиться властью с другими ветвями, скорее, может, какой-то вариант транзита, введение поста вице-президента, или чтобы президент избирался парламентом, поскольку видно, что популярность Лукашенко упала.