Костин: доллар не должен стоить дороже 70 рублей

Андрей Костин: Это не так, безусловно. Я понимаю, господин Титов, наверное, свою бухгалтерию ведет, у него работа такая, но это совершенно не соответствует, по крайней мере, нашей статистике по нашему банку, где количество удовлетворенных заявок составляет в среднем порядка 90%. Там были на стартовом этапе, конечно, проблемы, они были самого разного свойства, начиная с возможности учета, и мы об этом говорили, мы внедрили абсолютно уникальную программу вместе с ФНС, базирующуюся на самых новейших технологиях блокчейна, о том, каким образом можно вести учет выданных кредитов. Но были другие проблемы, вы правы тоже, и с кодами, и первоначально с выработкой подходов к этим вопросам, потому что были новые продукты разработаны, они никогда банками не применялись. Но довольно быстро эта тема рассосалась.

Есть критерии, в рамках которых банки должны действовать. Плохие они или хорошие, понимаете, я думаю, что правительство, в общем-то, правильно поступает, идя поэтапно, постепенно, потому что видно сегодня уже, что первые прогнозы, самые пессимистические, что вот этот кризис, Великая депрессия, хуже, чем в 1920-е годы в Америке, не оправдались. Собственно, я никогда не считал, что это будет столь серьезная вещь, потому что проблемы кризисы вызвали не в самой экономике, они исключительно были связаны с теми мерами по закрытию экономик, которые принимали государства. И поэтому, отвечая сразу вперед, могу сказать, что я вижу достаточно быстрый отскок этой темы по мере того, как все страны [открывают экономику]: Китай начал, дальше Европа, Америка, да и Россия, я думаю, в июне серьезно откроет свою экономику и передвижение людей. Конечно, отскок, мне кажется, будет достаточно быстрый. Другое дело, что это наложилось на кризис нефтяной отрасли, там тоже сейчас процессы очень важные. Мне кажется, только поступательные, потому что отступать уже некуда.

На сегодня, как мы видим, уровень, когда уже все поняли и принципы, и механизм этого, работа идет слаженно, и мы очень много даем сегодня кредитов. Допустим, зарплату мы уже выдали более 5,5 тысячи компаний на общую сумму свыше 31 млрд рублей. У нас с 1 июня только запущена новая программа льготного кредита под 2% на цели восстановления бизнеса, она наиболее привлекательная, потому что эти деньги компании можно не возвращать, если они не сокращают свою численность. Уже на 3 июня мы одобрили более тысячи заявок на 20 млрд рублей. А если брать ипотеку под 6,5%, то мы уже выдали 8,5 тысячи кредитов на сумму 25 млрд, примерно половину всей льготной ипотеки, которая сегодня выдается в стране.

Я думаю, сегодня нет такой кричащей ситуации. Более того, мы замечаем, что в мае у нас идет сокращение обращений по кредитным каникулам. Мы видим, что большая часть компаний и граждан, которые хотели получить отсрочки разного рода, каникулы либо какие-то льготные кредиты, они в значительной степени их уже получили. Хотя появляются новые инструменты, и можно спорить о размере, об объеме помощи, больше или меньше. Мне кажется, правильно, что это поэтапный процесс, потому что деньги у нас лимитированы. Мы не Америка все-таки, у нас нет такой экономики. И они по мере необходимости поступают в систему, по мере того как появляются эти проблемы. Проблемы еще будут выявляться, я думаю, помощь будет продолжаться и будут появляться новые инструменты, расширяются сферы. В частности, сфера СМИ попала в пострадавшие, вначале она не попала. Мы, кстати, активно лоббировали эту тему, наш банк, у нас есть клиенты очень хорошие среди СМИ, и мы хотели бы, мы считаем, что СМИ тоже сильно пострадали, прежде всего по части рекламных доходов и так далее. Поэтому процесс будет идти, я думаю, что государство в состоянии оказать адекватную помощь. Но я думаю, что правительство в целом взвешенно сегодня делает, и мы видим, как и размер помощи увеличивается.

Андрей Костин: Они выдаются прежде всего в тех отраслях, которые больше пострадали, но этот список постоянно расширяется. Но примерно 90% у нас потребителей — это малый и средний бизнес. Большим компаниям практически эти кредиты пока еще в незначительной степени предоставляются. Это как раз про поддержку малого и среднего бизнеса.

Андрей Костин: Я всегда говорил, что, в отличие от предыдущих кризисов финансовых, экономических, когда банки первыми почувствовали это и первыми пострадали, сейчас ситуация с другого конца зашла. Она зашла через, я бы даже сказал, административное закрытие экономик, и поэтому первые пострадавшие не банки. Первые пострадавшие — это люди и предприятия прежде всего малого, среднего бизнеса, частично крупного в известных сферах — торговля, ресторанный бизнес и так далее. Поэтому до нас это докатывается. Уже по итогам апреля мы уверенно говорили, что у нас не видно ухудшения ситуации даже наших частных клиентов. В апреле были заплачены все зарплаты практически нашим клиентам. Сегодня, по итогам мая, мы уже видим значительное ухудшение. В том числе и то, что значительно высокий [процент], тысячи наших клиентов не получили предполагаемого дохода, скажем, за май. Это значит, что у них, наверное, постепенно будет возникать больше проблем с обслуживанием, возвратом кредитов. И мы это предусматриваем, поэтому наша прибыль снижается, мы создаем резервы под такого рода проблемы, потому что мы их уже видим. Думаю, по бизнесу корпоративному это докатится еще немножко тоже, такой отложенный несколько эффект. Это связано с тем, повторяю, что удар пришелся на наших клиентов, и через них это будет докатываться до банков.

Я не согласен в полной мере с Алексеем [Кудриным] в том плане, что будет у нас кризис финансовый, потому что за эти годы банковский сектор сильно окреп, сильно капитализирован. Но то, что это очень сильно бьет по доходам банка, и то, что у нас, допустим, цифры за последние месяцы уже по второму кварталу пошли, за апрель прибыль сокращается буквально в шесть раз — это в целом по банковскому сектору и по банку из-за растущих резервов, из-за недополученных доходов. У нас, допустим, потребительские кредиты и кредиты по автокредитованию, понятно, что закрыты были и дилерские сети, и так далее, самые доходные потребительские кредиты упали на 70% и на 50% по сравнению с прошлым годом, это видно. А это тоже серьезное недополучение доходов и увеличение резервов. Поэтому нельзя исключать, что по итогам года, особенно во втором и третьем кварталах, прибыль банковского сектора может существенно сократиться либо даже быть нулевой. Но я не думаю, что мы получим в целом по банковскому сектору убытки.

Другое дело проблемы капитала. У нашего банка хорошие показатели, но капитал, с учетом того, что за последние годы вынуждены были серьезно докапитализировать банк по причине введения Базеля III, это потребило у нас больше чем 0,5 трлн рублей. И в этой связи есть много мер, которые можно принять. Во всяком случае, по всему миру и в Европе банки сегодня не платят дивиденды или платят их совсем в незначительной части. Вот такой ресурс банковский сектор может задействовать, ЦБ рекомендовал его всем банкам, использовать именно прибыль прошлого года на то, чтобы докапитализировать банки и так, чтобы пройти вот этот сложный период без каких-либо проблем. Я думаю, такая возможность имеется. Я считаю, что в целом мы не будем иметь банковский кризис, безусловно, но мы будем иметь в этом году, конечно, намного более низкие результаты доходности банковского сектора, чем он был в прошлом году. Повторяю, вплоть до нуля.

Андрей Костин: Нет, потому что мы всегда говорили о том, что наш рубль в определенной степени недооценен. А ситуация с нефтью действительно нанесла серьезный удар, но в целом российская экономика ведь обладает значительным запасом, и макроэкономические показатели у нас уникальные. Ведь я даже чего спорил? Что у нас сегодня уровень долга государства 14-14,6% составляет ВВП. Я не знаю, наверное, такого другого государства, где бы такой уровень низкий был бы. МВФ допускает уровень долга до 40%, это еще 23 трлн рублей, которые правительство может занять при необходимости. Я уже не говорю о том, что у нас еще сохраненный ФНБ. Поэтому запас прочности макроэкономической у нас большой. А цена на нефть, видите, стабилизируется. Уже сегодня Urals где-то подходит к 40 долларам. То есть нельзя исключать, что если ситуация не дестабилизируется опять, а будут приняты позитивные решения на ближайших встречах ОПЕК+, то среднегодовая цена может быть близка к 40 долларам. А это в принципе весьма нетрагично для российской экономики, и вполне, я думаю, такая удобоваримая цена. И в этом плане я тоже не вижу очень больших рисков. Я думаю, что мы на правильном пути сегодня, и я думаю, понимание есть у всех производителей нефти о том, что ситуацию надо стабилизировать. Поэтому рубль, я думаю, абсолютно правильно сегодня набрал немножко вес. Мы об этом говорили, над нами потом подтрунивали, что мы слишком оптимистичные. Но я всегда считал, что уровень 70 мы не должны пробивать.

Андрей Костин: Минэк пускай сам решает, у него лучше специалисты. Сейчас вообще прогнозы очень трудно делать. Я только сегодня говорил со своей аналитической командой о том, что все прогнозы надо либо очень быстро менять, либо вообще их не делать, потому что ситуация развивается очень динамично. Два месяца назад все оценки были чудовищно плохие, все говорили, что такого кризиса никогда не было и непонятно, когда еще будет, что это ужас-ужас. Но сейчас мы видим, что все-таки ситуация не настолько плачевна, хотя еще, может быть, все негативные результаты мы еще не почувствовали. Не надо расслабляться. Как и с болезнью, что она меньше стала, не надо расслабляться, все-таки она еще существует, и довольно активно, так и с мерами и с экономическими последствиями, потому что где-то еще зашиты эти проблемы, которые еще, конечно, выстрелят, и мы это увидим полностью только по итогам, наверное, третьего квартала. Все-таки в четвертом квартале, думаю, мы будем уже расти.

Андрей Костин: Есть такая поговорка, что не место красит человека, а человек красит место. Но есть и другая зависимость: когда человек меняет свое место, он начинает менять свои взгляды очень сильно. Поэтому я думаю, что все-таки компромиссное решение. Конечно, мы ФНБ создаем для того, чтобы тратить его в трудное время. И я думаю, это делается, потому что уже сегодня, понятно, ФНБ расходуется и на восполнение недостающих доходов бюджета от нефтегазового сектора, и тратится на те программы субсидирования (уже в районе 5 трлн эти расходы), которые принимаются достаточно активно. Все эти программы, которые мы делаем, и ипотека, и кредиты — это все субсидируется за счет государства, правительства. Поэтому можно сказать, что деньги-то расходуются, но расходовать государство, конечно, должно очень разумно, потому что у нас еще есть и задачи реализации национальных проектов, которые никто не отменял и которые на самом-то деле и будут способствовать тому, что экономика должна развиваться, по прогнозам, намного быстрее и в 2021, и в 2022 годах, и на это тоже потребуются достаточно большие государственные деньги. Поэтому этот правильный баланс найти между сиюминутной задачей...

Мне тоже говорят: можно раздать деньги. Можно. Они все могут уйти на импорт товаров и ничего не принести в экономику. Нам нужно стимулировать прежде всего занятость и экономический рост, не просто проедать средства, а делать так, чтобы эти средства были освоенные, чтобы был рост экономики, чтобы люди могли заработать. Не ходить на биржу труда и получать пособие, пусть даже больше в два раза, а прежде всего зарабатывать те достойные деньги, которые они могут заработать, потому что они в состоянии работать, у них есть и навыки, и квалификация, но в силу кризисной ситуации их сокращают. Поэтому курс, который взяло правительство, очень правильный: поддержание компаний, прежде всего малого и среднего бизнеса, но с условием обеспечения занятости. И те же самые ипотечные кредиты, которые решают очень важную социальную задачу для людей и в то же время подтягивают экономику, потому что строительный сектор — один из самых выгодных с точки зрения эффекта мультипликатора для роста экономики в целом.

Андрей Костин: Я не считаю. Есть мировые критерии, по которым уровень закредитованности населения не является у нас высоким. Есть отдельная группа населения, но она достаточно узкая, где действительно уровень закредитованности слишком высок, там, где люди должны больше половины зарплаты или доходов отчислять на погашение задолженности. Но эта группа не является определяющей и не может утопить этим банковский сектор. Поэтому я не считаю, что у нас вполне еще есть возможность для развития розничного кредитования по всем направлениям. Но те меры, которые мы обсуждали, в том числе с Центральным банком, о том, чтобы повысить и ужесточить контроль за выдачей кредитов прежде всего тем лицам, у которых уровень закредитованности очень велик, или сделать какие-то дополнительные критерии, которые помогали бы отсечь эту группу населения, это надо, безусловно, делать, чтобы баланс между доходами и кредитными платежами был правильным. Но, повторяю, для большинства населения, по нашим оценкам, такой угрозы, проблемы невозврата и необслуживания нет.

Андрей Костин: Без оглядки было бы с нашей стороны неоправданно и безответственно, потому что в итоге мы, а не ЦБ, отвечаем за менеджмент, и мы как раз сами процедуру достаточно серьезно усилили в этом плане, особенно в кризис, потому что понимаем, что проблема с доходами у людей может возникнуть. Поэтому я не могу сказать, что мы без оглядки сегодня выдаем деньги. У нас задачи раздать деньги нет, хотя состояние ликвидности банковского сектора сегодня действительно очень неплохое. Но оглядку мы делаем, поверьте мне.