Набиуллина заявила, что падение ВВП во втором квартале может составить 8%

«Данные индикаторы, опубликованные за последние две недели, позволяют более полно оценить экономические последствия ограничительных мер в апреле и начале мая. Эти последствия весьма серьезные. На этой неделе вышел индекс PMI, который в обработке снизился до 31 пункта в апреле после 47 пунктов в марте. В услугах, где он уже в марте упал до 37, в апреле составил всего 12,2 пункта. В целом, данные опережающих индикаторов по итогам апреля согласуются с нашим прогнозом падения ВВП во втором квартале на 8% год к году. Данные об инфляции и инфляционных ожиданиях также подтверждают наши предположения. На инфляцию все еще продолжают воздействовать разовые проинфляционные факторы. В результате чего годовая инфляция ускорилась с 2,5% в марте до 3,1% в апреле. На зарубежных рынках наблюдается некоторый оптимизм, что выражается в росте фондовых индексов, в росте цен на товары, включая нефть, снижение CDS и доходности суверенных облигаций стран с формирующимися рынками и укрепления их валют.

Отдельно следует отметить рост цен на нефть, которому способствует сокращение добычи в рамках договоренностей ОПЕК+, вступивших в силу в мае. Цена нашей марки Urals впервые с середины марта вернулась к 24-25 долларам США. Ее дисконт к Brent сократился с 10-11 долларов США в начале апреля до 3,5-4 долларов США в последние дни. У нас есть первые данные по банковскому сектору за апрель. Динамика в целом была достаточно сдержанной, за исключением корпоративных кредитов, на которые сохранялся повышенный спрос. Требования к российским компаниям увеличились приблизительно на 1,2%. Это не ниже рекордного роста в марте, тогда было 2,6%, но заметно выше средних значений до введения ограничительных мер.

Теперь о реализации мер поддержки экономики. Объем реструктуризации растет. Отношения рассмотренных и одобренных заявок к поступившим также показывает положительную динамику. К сегодняшнему дню было подано почти 94 тысячи заявок от малого и среднего бизнеса, из них 20 тысяч — после 22 апреля. Уровень одобрения остается стабильным — где-то 75-77%. При этом мы видим, что банки отладили процедуры и стали быстрее рассматривать поступающие заявления. Всего реструктурировано малому и среднему бизнесу на 343 млрд рублей».

— Понятно, что второй квартал будет провальным абсолютно у всех. Более того, я опасаюсь, что второй квартал принесет нам не 8%, а все 10%, или, может быть, даже 12%. Но я не хотел бы сейчас бросаться цифрами, потому что они абсолютно умозрительные. Ни Эльвира Сахипзадовна, ни я, ни даже господь бог не знают, когда мы с вами выйдем из карантина. Поэтому говорить сейчас, что у нас будет 8%, можно, а можно сказать 12%. Я думаю, что примерно это одно и то же — это гадание. Будет более понятно по итогам хотя бы полугодия или года. Вот это более важно. Но самое главное следующее: действительно мы будем иметь серьезный провал и почему. Нет нашей кормилицы, она дает сейчас практически минимальные результаты, потому что компании вынуждены продавать на уровне себестоимости или даже ниже. Только последние дни ситуация улучшилась. Как оценить это, мы сможем, наверное, только в июле-августе. Металлы у нас тоже очень дешевые, многие металлурги сейчас чувствуют себя некомфортно. Далее обрабатывающие отрасли — многие либо стоят, либо полуработают и так далее. Сфера услуг — там вообще непонятная ситуация. Поэтому делать сегодня какие-то прогнозы можно, конечно. Более того, мы обязаны делать прогнозы, мы же экономисты, мы обязаны что-то говорить. Но я считаю, что это достаточно умозрительная ситуация. Можно говорить, можно не говорить, можно помолчать.

— Набиуллина говорит о снижении ключевой ставки в июне сразу на 100 пунктов при разгоне инфляции. Чем это чревато?

— Да ничем это не чревато. Дело в том, что процентную ставку у нас нужно было давно снижать. Нам нужно было увеличивать денежное предложение. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Да, Центральный банк, понимая, что сегодня надо помогать экономике, переходит к стимулирующей, к мягкой денежной политике. Будет ли это означать, что в итоге у нас будет разгон инфляции? На мой взгляд, нет. Инфляция возникает тогда, когда люди готовы платить все больше и больше денег, когда возникает определенный дефицит товаров, и люди зарабатывают все больше и больше и готовы платить за эти товары или услуги все больше и больше. У нас, извините, такого нет. Люди сегодня сидят и считают каждую копейку. Что они побегут сейчас, как только все откроется, покупать Rolls Roys или сумочки Hermes? Я думаю, вряд ли. Скорее всего, они будут думать о том, как прожить от зарплаты до зарплаты. А предприниматели будут думать, как сохранить вообще эту заработную плату. Пойдет везде сокращение затрат, сокращение потребления. Поэтому о какой инфляции говорить? Если только о рефляции, то есть об инфляции активов на мировом уровне. Но и то вопрос остается открытым. Поэтому я считаю, что больших рисков инфляции сегодня нет.

— Ситуация немного стабилизировалась на финансовых рынках. Мы видим, что нефть уже торгуется не на депрессивном уровне, все-таки Brent около 30 долларов за баррель. В мире потихоньку смягчают карантинные меры, хотя это происходит медленно. Заработала сделка ОПЕК+. Поэтому с учетом той бездонной накачки ликвидности, которую проводит мировой Центральный банк, естественно, это каким-то образом оказывается на финансовых рынках. Поэтому, несмотря на провальные макроэкономические показатели, рынки под влиянием допинга со стороны Центрального банка держатся на плаву. Оптимизм мировых рынков все-таки частично приходит и на российский рынок, и цена на нефть немного стабилизировалась. Хотя, конечно, макроэкономическая ситуация — ВВП может снизиться на 8% по итогам второго квартала, а по итогам года может упасть примерно на 5-6%. То есть макростатистика удручающая, но мягкая денежная кредитная политика поспособствует некоторой компенсации этого макроэкономического негатива.

— Что думаете о поддержке банками бизнеса в условиях пандемии? Банки одобрили заявок на зарплатные кредиты на 46 млрд рублей, реструктуризировали кредитов малому и среднему бизнесу на 343 млрд. Насколько эффективна и достаточна такая помощь?

— Антикризисные меры властей, в том числе и банков, мне кажется, все-таки недостаточные, особенно для малого и среднего бизнеса, который оказался в плачевной ситуации. Многие предприятия могут обанкротиться. Поэтому просто реструктуризация кредитов помогает частично решить проблему, но не является полным решением. Это не спасает многие компании от банкротства, поэтому им необходимы все-таки прямые финансовые субсидии со стороны властей. Тем более банки не хотят жертвовать своей маржой, но ради спасения экономики... Они по-прежнему руководствуются только своими интересами, но какая-то поддержка, безусловно, есть.