Как соблюсти все предписания властей из-за пандемии и не чрезмерны ли они?

Как быть тем, кто долго стоял в очереди на плановое медобследование, как обеспечить пожилых родственников продуктами, можно ли надеяться на волонтеров?

Госдума приняла пакет «антивирусных» законопроектов. Среди инициатив — законопроект о расширении полномочий правительства и праве объявлять ЧС. То есть кабмин сможет вводить режим повышенной готовности или режим чрезвычайной ситуации и устанавливать обязательные правила поведения.

Госдума также приняла поправки в Уголовный кодекс и КоАП по наказанию за нарушение режима изоляции. Штрафы для физлиц начинаются с трех тысяч рублей, максимальный срок, который может грозить россиянам за такое преступление, — семь лет.

С одной стороны, далеко не все граждане ответственно подходят к необходимости остаться дома, с другой, становится очевидно, что не все условия уже действующего режима выполнимы, а некоторые даже опасны.

Минимум три тысячи рублей за нарушение, притом что четкие условия и границы дозволенного до сих пор не очерчены. Хрупкая девушка выходит гулять с собакой, находится в радиусе 100 метров от дома. Собака срывается с места за кошкой и уносит за собой хозяйку на семь метров. И все, этот рывок пса стоит три тысячи рублей? А если то же самое случится на следующий день, штраф уже 50 тысяч рублей.

С уголовным сроком все еще сложнее. Как в суде можно будет доказать, что один человек точно умер лишь потому, что на улицу вышел другой? Задать все эти вопросы авторам поправок Business FM на момент публикации материала не удалось — на звонки они не отвечали.

Но много вопросов остается и к другим, уже введенным мерам. Так, прямого запрета на визит в поликлинику нет, но власти очень просят москвичей без экстренной необходимости по больницам не ходить. Но что делать тем, кто месяц стоял в очереди на плановое УЗИ, МРТ, КТ и так далее? Воздержаться, говорит генеральный директор Медицинского центра иммунокоррекции имени Ходановой Людмила Лапа.

Людмила Лапа генеральный директор Медицинского центра иммунокоррекции имени Ходановой «Все эти обследования, если их назначали и человек ждал месяц, то, если он подождет еще две недели, я думаю, что ситуация не ухудшится. Потому что если что-то срочное, врачи уже давно этих людей взяли на контроль, на диспансерный учет и четко их ведут. И если на самом деле что-то очень сильно беспокоит, то вы в состоянии вызвать врача и вам дадут направление в стационар».

Но кто сказал, что подождать нужно всего две недели, и что потом будет с очередью? И не надо ли будет перед этой отложенной процедурой повторять все манипуляции, которые ей предшествовали, и так далее? А ведь за это время можно будет что-то упустить, что-то не увидеть, опоздать с лечением болезни пострашнее коронавируса. Создается ощущение, что, кроме него, сейчас лечить вообще ничего нельзя. Но есть и другие крайности, где все наоборот. Вот история 66-летней москвички.

«У меня проходит срок переосвидетельствования на вторую группу инвалидности с диагнозом «онкология, метастазированный рак». Я позвонила в 53-ю поликлинику по месту жительства, мне Тамара Вардановна, методист, сказала следующее: «Приходите в поликлинику за бегунком, у вас проходит срок сдавать анализы». Я ответила, что я этого делать не буду, потому что я с 20 марта сижу на изоляции. Спросила, что делать, она мне не то что не дала ответа, а с неприязнью дала понять, что это мои проблемы».

Получить комментарии от 53-й поликлиники и Депздрава Business FM на момент публикации материала не удалось. Впрочем, сама собеседница радиостанции позднее сообщила, что проблему все же решили — визит перенесен. Но частный ли это случай в многомиллионном городе?

Еще одна мера, вызывающая у многих вопросы, — поездка к родственникам на такси с целью доставки им продуктов. В оперштабе говорят, что так делать нельзя. Но своя машина, на которой пока можно ездить, есть не у всех, а «скоропортом» на месяц вперед не закупишься.

Доставка из магазинов работает с проблемами. Власти говорят: есть волонтеры, они помогут. Но многие ли доверят жизнь и здоровье своих пожилых родственников неизвестным волонтерам и курьерам? А риски есть, считает сопредседатель общественной организации «Национальный союз защиты прав потребителей» Алексей Егармин.

Алексей Егармин сопредседатель общественной организации «Национальный союз защиты прав потребителей» «Близкий человек понимает, все это продезинфицируется, наденет маску, протрет ручки, положит в пакеты для того, чтобы его родственники не пострадали. А курьер — это человек на работе, их задача — заработать как можно больше денег и не обращать внимания на, казалось бы, пустяковые моменты — вовремя протереть руки, как переложить в пакеты, как не контактировать с людьми. Понимаете, в погоне за заработком они, конечно, идут на компромисс, что тут говорить. Это просто люди, которые хотят заработать деньги».

Так или иначе, все, как обычно, упрется в реализацию. Может быть, никто не собирается так уж сильно настаивать на всем вышеперечисленном. Возможно, цель просто убедить людей в том, что так будет. По сути, напугать их.

Ведь, например, до сих пор не было сказано, сколько же молодых людей сейчас подключены к аппаратам ИВЛ. Абсолютных цифр нет, а показатель в 40% от всех подключенных звучит отрезвляюще даже для тех, кто не верил в коронавирус. И это очевидно работает: Москва пустая, несмотря на то, что пока никого даже не оштрафовали.

В интервью Первому каналу глава оперштаба Анастасия Ракова прямо сказала, что ужесточение мер — это реакция на поведение москвичей в минувший уик-энд. Но очевидно, что такие меры за сутки не разрабатываются. Они готовились заранее, и их наверняка ввели бы в любом случае.

Гнев на шашлычников — удобный медийный повод, а так ограничения вводятся планово и поэтапно. И это хорошо. Потому что сложно себе даже представить, что бы началось в Москве, если бы в городе одномоментно ввели бы жесткий карантин.

Если все меры сейчас рассматривать как очень доходчивое объяснение, то на начальном этапе это вполне допустимо, но если мы готовимся к более или менее продолжительному периоду существования в новой реальности, вводимые меры должны быть хотя бы неопасными и реально выполнимыми.