Запрет на перемещения людей как метод борьбы с коронавирусом

Россия с 30 марта полностью закрывает границы из-за коронавируса. СМИ тем временем пишут, что власти обсуждают ограничение передвижения по стране. Нужно ли это делать?

Премьер Михаил Мишустин подписал распоряжение о временном закрытии государственной границы России с 30 марта. Глава кабмина поручил временно ограничить движение через автомобильные, железнодорожные, пешеходные, речные и смешанные пункты пропуска через границу России, а также через сухопутный участок границы с Белоруссией.

Также СМИ со ссылкой на источники сообщают, что правительство якобы обсуждает введение запрета на внутренние пассажирские авиа- и железнодорожные перевозки. А московские власти якобы серьезно рассматривают возможность закрыть город, утверждают собеседники Bloomberg. Эти сообщения ни в правительстве, ни в мэрии не комментируют. При этом ранее власти неоднократно опровергали сообщения о возможном закрытии столицы на карантин.

Ранее крупный бизнес предлагал ввести жесткие меры — остановить общественный транспорт и любые перемещения жителей, как это сделали в Китае. Но если Ухань — провинция с населением 11 млн человек — и это примерно 1% от всей страны, то в самом густонаселенном городе России — Москве — по неофициальным данным, 25 млн жителей, почти половина из которых — трудовые мигранты со всей страны.

Мягкие ограничения, введенные властями, снизили трафик в столичном транспорте — в метро в 2,2 раза, в наземном транспорте — в два раза. На московских дорогах на 20% стало меньше личных автомобилей. Число заказов такси снизилось наполовину.

Нужно ли запрещать любые перемещения людей и каковы будут последствия? Директор Института экономики транспорта и транспортной политики Высшей школы экономики Михаил Блинкин, рассуждая над этим, отмечает: Москва соорганизована не хуже китайских городов.

Михаил Блинкин директор Института экономики транспорта и транспортной политики Высшей школы экономики «Это будет взвешиванием ошибок первого и второго рода. Ошибка первого — не выстрелить, не среагировать на страшную эпидемиологическую угрозу. Ошибка второго рода — среагировать с такой силой, что вообще убить всю национальную экономику. Балансирование между двумя этими ошибками первого и второго рода — это очень серьезный анализ сугубо политэкономического свойства. Потому что понятно, чем-то мы жертвуем. Если это решение принимается, как транспортник я знаю, что надо делать. Если даже я закрою метро для публики, у меня дежурное движение поездов сохранится, потому что если дежурное движение с небольшими интервалами, с небольшой частотой закрою, восстановление работы метрополитена после окончания эпидемиологического кризиса будет очень долгим и дорогим. Частота движения на московских линиях составляет в рекорде 40-42 пар поездов в час. Это мировой рекорд. Его физически невозможно превзойти. Это означает 90 секунд «от носа до носа». Если люди говорят, что можно сделать интервал, сделать вместо 40 пар поездов в час 50, то это двойка по нашим специальностям транспортного планирования. Организовать перевозку вот этого узкого контингента — медицина, коммунальное хозяйство и пищевка — задача существенно более легкая, чем обеспечить жизнедеятельность нашего 12-15-миллионного города, в котором все двигаются. Этот сегмент в десять раз меньше, чем совокупный пассажирский спрос, который у нас каждый день обеспечивается. По крайней мере, Москва соорганизована не хуже китайских городов».

Директор Центра исследований экономической политики, доцент экономического факультета МГУ Олег Буклемишев отмечает, что меры «половинчатого свойства», которые применялись в России, использовали и итальянские власти — к позитивным результатам они не привели.

Олег Буклемишев директор Центра исследований экономической политики, доцент экономического факультета МГУ «Наоборот, за ними последовала необходимость эти меры ужесточать. Все равно даже с теми половинчатыми мерами, которые введены в действие на этой неделе, экономическая жизнь страны парализована, в то время как позитивного результата в сторону большей изоляции значительного количества населения получено, на мой взгляд, не будет, поскольку все принимающиеся решения носят такой характер; а вчерашнее разъяснение пресс-секретаря президента вообще поставило всех в ступор. Оказывается, выходные — это не совсем выходные, работать можно. И вот такая ситуация половинчатая, к сожалению, в кризисах не работает. В кризисах надо, если уж платить, то заливать деньгами. А если объявлять жесткие меры, то чтобы они были жесткими недвусмысленно, и тогда не придется их в каком-то случае ужесточать. Нам уже сейчас аукается то, что мы не делали в течение длительного времени, что набивали «кубышку» вместо того, чтобы обеспечивать системы образования, здравоохранения, транспорта и так далее. Вот это нам сейчас аукается. То, что сокращали врачей, сокращали сестер — вот это нам сейчас аукнется, и аукнется очень сильно. Главное, чтобы опять не включался этот жучок экономии: давайте лучше сэкономим, завтра будет еще хуже. Завтра не будет, если сегодня экономить деньги. А я предпочел бы экономические и даже моральные потери потерянным жизням, поэтому я на данной стадии пошел бы на более жесткие меры. Но, видимо, решимости у наших руководителей на это нет».

Комментирует доктор медицинских наук, профессор, вице-президент Российского научного общества иммунологов Иван Козлов.

Иван Козлов доктор медицинских наук, профессор, вице-президент Российского научного общества иммунологов «Эпидемии заканчиваются в трех случаях. Давайте про медицину. Первый случай — это когда у нас есть лекарство, лекарства от коронавируса у нас нет. Второй случай — это когда вирус сезонен, допустим, вирус гриппа не переносится с этих температур. Коронавирус, как я понимаю, всесезонен, уже сейчас могу сказать, потому что температура в тех странах, где он гуляет, уже давно под 20, а то и выше, вирус гриппа уже давно бы помер. И третья ситуация, когда возникает «стадный иммунитет», то есть у нас должно какое-то количество людей переболеть все равно. Значит, все запретительные меры на сегодняшний момент имеют только одно обоснование: растянуть процесс по времени и по интенсивности и добиться того, чтобы у нас не перегрузилось все здравоохранение. Отсюда, да, какие-то вещи по разобщению должны происходить, но загнать многомиллионное население в квартиры, не давая им оттуда выбраться, арестовывая людей на улицах, не очень правильно, потому что начнется другая история, начнется история, связанная с головой, с физикой, то есть загруженный человек, который сидит в четырех стенах, реально не все будут реагировать правильно на эту историю».

Ресторатор Аркадий Новиков, в свою очередь, уверен, что без жесткого карантина «не получится ничего».

Аркадий Новиков ресторатор «Если это будет все происходить мягко, недисциплинированно, то, понятное дело, что люди будут заражаться сразу большими группами, и больницы не справятся. Для чего нужен жесткий карантин? Все-таки, чтобы остановить эту болезнь разом и потом опять вернуться к производству, к работе, как работали предприятия. Самое основное для нас понимание — это временной период. Понятно, что можно продержаться неделю, месяц, два — сколько продлится карантин, никто не знает. Все зависит от того, насколько жесткие будут меры. Если это будет месяц-два, тогда я понимаю, что, наверное, мы с огромными потерями, но придем. Надо было сразу, конечно, [принимать жесткие меры], мы немножко упустили время. Нам надо было, но это хорошо «надо было», знаете, умничать — я про себя это говорю — задним числом всегда проще. Если мы, конечно, перекрыли границу сразу, наверное, заболевших было бы меньше».

Ранее в Киеве в рамках объявленного карантина власти закрыли метро и объявили об ограничении количества пассажиров. Полицейские не пускали в наземный транспорт больше десяти человек. В городе образовался транспортный коллапс, дублирующих метро маршрутов не хватает.