Экс-министр Михаил Абызов может выйти на волю благодаря экспертизе Минюста

Как стало известно Business FM, экспертиза Минюста не смогла подтвердить ущерб в деле экс-министра Михаила Абызова. Как это скажется на возможности его освобождения из СИЗО?

Мосгорсуд 24 марта рассмотрит вопрос о продлении на срок свыше года ареста бывшего министра по делам Открытого правительства Михаила Абызова и еще четверых его предполагаемых соучастников. Между тем, как стало известно Business FM, экспертиза Минюста не подтвердила установленный следствием ущерб в 4 млрд рублей. Этот козырь защиты может существенно повлиять на решение — адвокаты будут убеждать суд освободить главного фигуранта из СИЗО. Если Абызов выйдет под домашний арест, это станет своеобразным подарком в преддверии свадьбы, которая запланирована у него на 25 марта с его гражданской супругой Валентиной Григорьевой.

Как сообщили Business FM в пресс-службе Мосгорсуда, «24 марта суд рассмотрит ходатайство Следственного комитета России о продлении свыше года срока ареста Михаила Абызова, Николая Степанова, Галины Фрайденберг, Александра Пелипасова и Максима Русакова на три месяца, до 25 июня».

Хотя формально заседания являются открытыми, на них будут допущены только участники дела. Это связано с ограничениями работы судов на период карантина до 10 апреля. Их установил Верховный суд в целях борьбы с распространением коронавируса. «О решении суда пресс-служба проинформирует СМИ», — сказал представитель суда.

В то же время, по данным Business FM, недавно были получены итоги назначенных следствием экспертиз по делу. «Ключевая, финансово-экономическая экспертиза, которую проводил Минюст по постановлению следствия, пришла к выводу, что ущерб по делу установить не представляется возможным, — рассказал Business FM источник, осведомленный о ходе расследования. — Эксперты не смогли подсчитать стоимость акций ОАО «Сибирская энергетическая компания» и ОАО «Региональные электрические сети», потому что был нужен целый ряд документов, которых в деле просто не оказалось». Таким образом, предварительный ущерб в 4 млрд рублей, о котором заявлял Следственный комитет, в ходе расследования не подтвердился, отметил собеседник радиостанции.

Ранее о том, что экспертиза Минюста не подтвердила нанесенный фигурантами экономический ущерб, коротко написал телеграм-канал «Черкалин». Адвокат Михаила Абызова Александр Аснис отказался прокомментировать Business FM итоги экспертизы. Другие защитники экс-министра заявили Business FM, что не дают комментариев до итогов слушания 24 марта.

Адвокаты неоднократно заявляли об отсутствии в деле ущерба и ходатайствовали об освобождении Михаила Абызова хотя бы под домашний арест. На последнем продлении экс-чиновнику меры пресечения 22 января сам Абызов заявил о том, что медики диагностировали ему острое неврологическое расстройство с нарушениями в том числе опорно-двигательной системы.

Впрочем, это не повлияло на то, что 47-летний арестованный решил жениться на своей гражданской супруге, 30-летней Валентине Григорьевой, от которой у него есть ребенок. Их бракосочетание запланировано в «Лефортово» 25 марта, ранее сообщили защитники фигуранта.

Бывший министр по делам Открытого правительства Михаил Абызов находится в СИЗО с 27 марта 2019 года. В основе дела лежит сделка с активами внутри группы компаний Абызова, в результате которой около 4 млрд рублей, как утверждает следствие, были выведены за рубеж.

По версии СКР, активы компании «Сибэнергострой» по заниженной цене продали подконтрольному Абызову кипрскому офшору Blacksiris. После этого к ним присоединили несколько компаний, которые, как считает следствие, были фиктивными, а уже этот пакет офшор продал за 4 млрд рублей ОАО «Сибирская энергетическая компания» и ОАО «Региональные электрические сети», которые занимались в Новосибирской области и Алтайском крае производством и передачей электроэнергии.

В результате сделки пострадали миноритарии компаний «Сибэко» и РЭС Николай Рубцов, Георгий Акопян и ФГУП «Алмазювелирэкспорт», полагает СК. Сам Абызов, владевший 95% «Сибэко» и РЭС, вину отрицает. Его адвокаты настаивают, что их клиент не мог нанести вред самому себе. По их словам, став в 2012 году министром, он передал все свои активы в доверительное управление. С госслужбы же Абызов ушел в мае 2018 года после упразднения министерства.

Управляющий партнер адвокатского бюро «Соколов, Трусов и партнеры» Федор Трусов считает довольно высокими шансы на смягчение меры пресечения Михаилу Абызову. По его мнению, выводы экспертизы могут повлиять на решение судей Мосгорсуда.

Федор Трусов управляющий партнер адвокатского бюро «Соколов, Трусов и партнеры» «Бесспорно, это повлияет, если материалы по этой экспертизе будут представлены в суд при решении вопроса о продлении стражи. Потому что любой судья учитывает: если дело, что называется, сыпется, то, конечно, держать человека в СИЗО становится не комильфо. Поэтому да, согласно принятой практике, и особенно на уровне Мосгорсуда, когда видят, что дело начинает сыпаться, то вроде как отпустить сразу будет неправильно и скандально. Это будет выглядеть, как будто невиновного посадили. Потому давайте-ка отпустим под домашний арест».

По словам Трусова, примеров, когда Мосгорсуд менял фигурантам меру пресечения спустя год расследования на домашний арест, много. «Мы можем посмотреть, когда перед тем, как дело окончательно развалится, обвиняемые проходят стадию домашнего ареста», — сказал адвокат.

Интересно, что телеграм-канал «Караульный» еще в феврале прогнозировал, что Абызов, который якобы близок к бывшему премьер-министру РФ Дмитрию Медведеву, выйдет из СИЗО под домашний арест в конце марта, «если до этого дня его структуры погасят задолженность в размере около 500 млн евро перед структурами консорциума «Альфа-групп», а также бизнесмена Виктора Вексельберга». Предварительные договоренности по этому поводу уже достигнуты, писал канал. Другие СМИ, например «Комсомольская правда», называли Абызова «человеком Чубайса». Последний предлагал за него свое поручительство.

Трусов отмечает, что в основе многих уголовных крупных дел против бизнесменов лежит иная подоплека, совсем не та, о которой идет речь в деле.

Федор Трусов управляющий партнер адвокатского бюро «Соколов, Трусов и партнеры» «Я почти не сомневаюсь, что в основе дела Абызова лежат какие-то иные бизнес-интересы Абызова. Скорее всего, да, кто-то с кем-то чем-то не поделился. Потому что, когда в отношении человека такого уровня начинается преследование, в России, как правило, это означает, что есть какие-то другие вопросы. У нас модно в бизнес-сообществе, особенно в крупном бизнес-сообществе, решать гражданско-правовые споры уголовно-правовым способом. Ну согласитесь, идти в арбитраж, в Третейский международный суд и вытаскивать там все свое нижнее белье… Либо же можно заманить человека на территорию РФ и посадить в СИЗО, где он гораздо быстрее сделает то, что нужно».

Всего вместе с Абызовым по делу проходят восемь фигурантов. Абызову предъявлено обвинение в создании преступного сообщества с использованием служебного положения, мошенничестве в особо крупном размере, а также в незаконной предпринимательской деятельности и легализации преступных доходов (ч. 3 ст. 210, ч. 4 ст. 159, ст. 280, ч. 4 ст. 174.1 УК РФ).

Большинству других фигурантов до последнего времени инкриминировалось участие в ОПС и мошенничество (ч. 2 ст. 210 и ч. 4 ст. 159 УК РФ). Однако в марте следствие переквалифицировало предъявленное большинству обвинение с части 2 статьи 210 УК РФ (участие в ОПС) на часть 1 статьи 210 УК РФ (организация ОПС).

Переквалификация обвинения с тяжкой на особо тяжкую категорию преступления произошла не случайно. Ведь предельный срок ареста по тяжким преступлениям составляет один год, тогда как по особо тяжким людей можно держать в СИЗО до полутора лет. Это позволило следствию ходатайствовать о дальнейшем нахождении фигурантов под стражей.

Впрочем, у некоторых из них, как, например, у бухгалтера московского офиса Абызова Екатерины Заяц и бухгалтера филиала «Новопсковский» сельского предприятия «Нибулон» Инны Пикаловой, годичный срок ареста пока не вышел. Поэтому вопрос о продлении им меры пресечения рассмотрит на следующей неделе Басманный суд.