Апокалиптические прогнозы и сплющивание кривой. Есть ли шансы на окончание пандемии в обозримом будущем?

Пандемия продлится два года и будет распространяться волнами, пока не заразит до 70% населения планеты, — такой прогноз дает Институт Коха

Пока в Москве опровергают слухи о скором закрытии города на тотальный карантин, во многих странах радикальные ограничения уже действуют. На какие научные модели опираются подобные решения и есть ли шанс на то, что пандемия коронавируса закончится в обозримом будущем?

Пандемия COVID-19 продлится два года и будет распространяться волнами, пока не заразит до 70% населения планеты. Прогноз категории «переходим от депрессии к смирению» озвучили в немецком Институте Коха, подразделении Минздрава ФРГ. Если предположить, что гипотеза верна, зачем понадобились радикальные карантинные меры, которые одну за другой вводят европейские страны?

В Испании людей задерживают и штрафуют за пробежку по пустому пляжу, во Франции прохожим нужно объясняться за любые перемещения перед 100 тысячами выведенных на улицы полицейских. Те же меры введены в Великобритании, но на рекомендательном уровне. Как выразился премьер Борис Джонсон, британцы «достаточно взрослые», чтобы прислушиваться к советам властей. Но зачем все это, если тотальное заражение неизбежно?

Здесь в игру вступает концепция «сплющивания кривой». Идея состоит в том, что даже самые жесткие меры могут лишь замедлить распространение вируса, а исцеление наступит только в случае иммунизации определенного процента населения. Поэтому перед властями стоит выбор: дать всем заболеть сейчас — резкий подъем графика, резкое сокращение, либо растягивать эпидемию — более плавная кривая. И так и так заразятся X% — 70% по версии Института Коха, однако при первом варианте на действительно тяжелобольных не хватит больничных коек. Ситуацию комментирует врач из Испании Роман Глущенко.

Роман Глущенко врач «Ни в одном государстве мира не существует ресурсов, чтобы справиться с ситуацией, когда сотни тысяч людей одномоментно заболеют вирусом в его тяжелой форме, не важно, будь то коронавирус или грипп. Люди, которые реально нуждаются в помощи (инфаркты, инсульты, аварии и травмы), так и не получат необходимую помощь из-за ограниченности ресурсов. Смертность взлетит в небеса, потому что не будет адекватных ресурсов и включится протокол военной медицины, медицины времен войны, когда только врач будет решать, кому оказывать помощь. Естественно, в приоритете будут молодые, более здоровые, а люди старше 65 лет даже не факт, что будут осмотрены. Именно поэтому важно не создавать коллапс. Именно поэтому важно сделать так, чтобы кривая из того самого графика стала прямой. Чтобы благодаря карантинам, сидению дома и использованию превентивных мер не перенасыщать и не перенапрягать медицинскую систему».

Гипотеза о неизбежности долгой пандемии, последствия которой можно лишь смягчить через сплющивание кривой заражения, натыкается на кейсы Китая и Южной Кореи, где вспышки вируса удалось остановить. Власти КНР 16 марта сообщили лишь о 21 новом диагнозе, и 20 из них были поставлены прибывшим в страну путешественникам. Длительность китайской и южнокорейской вспышек почти идентична — около месяца. Италия и Иран заразились на одну-две недели позже, и сейчас, судя по графикам на сайте ВОЗ, прирост новых случаев в обеих странах, а также в Германии, Австрии и Японии держится на стабильном уровне уже несколько дней.

Если в ближайшие несколько дней динамика сохранится, можно будет с осторожным оптимизмом предполагать, что это стандартная длительность вспышки, и рассуждать о факторах успеха. Одна из гипотез — скрытая иммунизация населения легкими случаями COVID-19. По-настоящему массовое тестирование населения не проводится ни в одной стране мира (что такое 20 тысяч южнокорейских тестов в день для 50-миллионного населения?), вполне возможно, болезнь течет асимптоматически куда чаще, чем принято считать.

Другая — неожиданная эффективность личной профилактики. Вдруг все действительно перезаражались через немытые руки и тактильный контакт, а достаточно всем испугаться и начать следить за гигиеной — и мы почти неуязвимы. Наконец, может быть, это просто природа вируса, говорит вирусолог, полковник запаса медицинской службы Вооруженных сил России Михаил Супотницкий.

Михаил Супотницкий вирусолог, полковник запаса медицинской службы Вооруженных сил России «Я не уверен, что вспышку они остановили сами. Скорее всего, вспышка сама остановилась. Это обычно, это циклическая инфекция, циклический эпидемический процесс, был какой-то очаг, был какой-то механизм передачи из этого очага вируса в человеческую популяцию, кто-то кого-то заразил. Но когда вирус начинает распространяться по цепочке, он постепенно утрачивает свою способность заражать людей, постепенно теряет вирулентность. Во всех эпидемиях циклического типа всегда так было. В отличие от нециклических эпидемий типа ВИЧ, СПИД-пандемии, различных гепатитов — эти ведут себя по-другому и гораздо более опасно».

Картина начнет проясняться не только с течением вспышек в странах второй волны заражения, но и с продолжением тестирования населения. Действительно, массовой проверке мешает цена тест-систем — в ВОЗ себестоимость одной системы оценивают в 30-60 долларов, это несколько тысяч рублей.

Вице-премьер России Татьяна Голикова в начале недели рассказала о том, что на российских предприятиях уже производится до 100 тысяч тестов в сутки, однако пока их никто толком не видел. Власти Санкт-Петербурга уже даже пригласили всех желающих провериться в десятки поликлиник, где можно пройти тестирование, но по состоянию на вечер 17 марта журналистам «Фонтанки» и «Бумаги» не удалось подтвердить такую возможность, после чего вице-губернатор города обещал «отладить работу» центров в течение нескольких дней.

В Москве пока о массовом тестировании тоже не слышали — в поликлинике мою коллегу послали на горячую линию Минздрава, а оттуда перенаправили в Роспотребнадзор, куда дозвониться не удалось. В любом случае, по словам работника министерства, пока в Москве тестируют только людей с серьезными симптомами, что не позволяет делать каких-либо заключений о числе носителей с более слабыми формами коронавируса в российской столице.