Совладелец «Лукойла» Леонид Федун оценил срыв сделки ОПЕК+

— Видимо, Федун пытается такую точку зрения продвинуть, что цена на нефть будет очень быстро падать, и тогда, действительно, его оценки могут соответствовать действительности. Но мы пока не знаем, с какой скоростью будет падать цена на нефть. Российские компании разделились по взглядам на то, что нужно делать. Компания «Роснефть» последовательно выступала за то, чтобы выйти из сделки, считая, что мы находимся в пагубном наркотическом круге зависимости от сокращения добычи, то есть мы сокращаем добычу, чтобы цена на нефть не падала. Относительно высокая цена позволяет развиваться американским производителям, они увеличивают добычу, и мы вынуждены снова сокращать добычу ради того, чтобы удержать цены. Получается, что это замкнутый круг, из которого когда-то нужно было выйти. Это позиция «Роснефти». В этом ее более-менее поддерживала «Газпром нефть». На самом деле, «Лукойл» и «Роснефть» по-своему и правы, и неправы одновременно. Это вопрос выбора из двух вариантов, каждый из которых несет плюсы и минусы. Но я думаю, что, если все-таки мы увидим падение цен на нефть ниже 40 и тем более к району 30 долларов за баррель, как было в начале 2016 года, тогда, возможно, Россия вернется к переговорам с ОПЕК.

— Какой из этих двух сценариев вам кажется правильным, как вы оцениваете это решение России?

— Сложно сказать. Я все-таки предполагал, что какое-то дополнительное сокращение добычи в России скорее разумно по той причине, что очень сложно выиграть гонку на выживание с Америкой, эту ценовую войну. Да, я думаю, что в долгосрочном плане ценовая война даже для Америки будет болезненной, даже с учетом американских финансовых возможностей ее сланцевые компании будут сходить с дистанции, но это не так быстро произойдет. И пока мы этого будем дожидаться, сами понесем очень большие потери. Поэтому для нас какое-то время еще было бы разумно поиграть в ОПЕК+. По крайней мере, пока коронавирус не пройдет.

— Решение уже фактически принято. Понятно, что от него кто-то сейчас выиграет, а кому-то станет немножко не по себе. Можно назвать эти стороны?

— Я думаю, не по себе сейчас будет всем производителям. Я думаю, и Саудовская Аравия рассчитывала на то, что Россия поможет. Сейчас, повторяю, Саудовской Аравии надо будет идти либо на девальвацию, либо на сокращение госрасходов и рисковать социальной стабильностью и популярностью режима, либо тратить дальше золотовалютные резервы, что тоже в долгосрочном плане опасно. Для России — да, это риски, во-первых, девальвации. Думаю, нас уже вполне может ожидать доллар больше 70 рублей на следующей неделе, и в Америке тоже будет паника определенная. Я думаю, там будут репортажи, как в 2015 году, о том, что, смотрите, какая дешевая нефть, какой дешевый бензин, зачем вообще в этих условиях развивать электромашины и тому подобное. Многие будут в панике. Я думаю, что это сейчас вызовет очень большую волну проблемных ожиданий по всему миру.

— Главный аргумент против продления сделки заключался в том, что нам пришлось бы добычу сокращать. Прощай, экономический рост, и правительству просто нечем было бы отчитываться. Но теперь главный риск тоже очевиден. Будем смотреть, как поведут себя цены. Думаю, что рынок прореагирует крайне негативно на эту новость и в ближайшее время потолок в 40 долларов мы пробьем, конечно, или дно в 40 долларов, как угодно. Тут другой минус возникает: как мы будем жить в условиях низких цен? Напомню, что у нас при цене в 42,5 доллара начинается проедание резервов, потому что это как раз цена отсечения. Если цена выше, мы копим, если цена ниже, мы тратим. Но вообще, наша бюджетная конструкция как раз и была рассчитана на то, что, если нефть дорогая, мы деньги копим, чтобы выживать, когда нефть будет дешевая. По крайней мере, министр финансов обещал нам спокойные три года при цене в 30 долларов. Он, конечно, преувеличивает, но тем не менее резервы на полтора-два года есть. Вопрос только в том, что государство обещает различные социальные пряники. То есть у нас сейчас акценты на том, что государство должно активно тратить, и вдруг — бах! — цена падает ниже 40 долларов. Приведет ли это к перестройке бюджетной политики? Это вопрос очень важный. Вопрос возникает очень простой: если цена уйдет ниже 40 и пойдет ближе к 30, не произойдет ли попытки снова вернуться за стол переговоров и ОПЕК плюс — 2, что-нибудь вроде такого сделать? Потому что здесь мы оказываемся между двумя плохими сценариями. Сценарий первый: режем добычу — падает экономический рост. Сценарий второй: падает цена — падают бюджетные доходы и наступает проедание резервов.

— Если предполагать, в понедельник, 9 марта, нефть пойдет ниже?

— Конечно. Новость очень плохая. Я не сомневаюсь, что цена пойдет вниз, хотя катастрофы не будет, потому что эта новость ожидалась, ее разогревали слухами, что у России и Саудовской Аравии начались трения. Но новость плохая, спекулянты отыграют. Конечно, понедельник откроется падением цен.