Правительство выступило против создания цифровых монополий
Лента новостей
Кабмин в рамках пятого антимонопольного пакета прорабатывает возможность ввести ограничения для крупных компаний при покупке технологических стартапов, заявил вице-премьер Максим Акимов
Обновлено в 18:30
В рамках пятого антимонопольного пакета могут ввести ограничения для крупных компаний при покупке технологических стартапов, чтобы они «не скупили на рынке вообще все, что там живет и шевелится». Об этом заявил вице-премьер Максим Акимов, пишет «Интерфакс».
Ранее глава Банка России Эльвира Набиуллина упрекнула Германа Грефа в том, что Сбербанк скупает технологические компании вместо того, чтобы выстраивать с ними партнерские отношения. Нужно ли в этом вопросе государственное регулирование? Комментирует президент компании «Московские партнеры», профессор ВШЭ Евгений Коган:
— Откровенно скажу, я долго переваривал эту новость, до конца не могу понять, хорошо это или плохо. Плохо то, что чиновники будут регулировать каждый чих. Хочет крупная корпорация приобрести какое-то новое, интересное, прорывное технологическое изобретение, а у них по параметрам нельзя — напокупались уже в этом году. Бизнес так не живет, не ты купишь — конкуренты купят. Поэтому, с одной стороны, это не очень хорошо, с другой, действительно, у нас крупные компании могут скупить практически все. С другой стороны, мы же знаем, что наша страна идет в сторону чеболизации. У нас возникают крупные чеболи, нравится нам это или нет. Пускай они соревнуются между собой, кто что быстрее купит. В конце концов, создадим какие-нибудь стартапы, им же и продадим.
— Герман Греф претензии Эльвиры Набиуллиной отвергал. Он говорил, что не так все и страшно и что у нас модель скорее западная. Вы согласны с этим?
— Герман Оскарович говорит совершенно справедливо: действительно, а чего такого? Но мы создаем технологическую компанию, и банки движутся в сторону создания своих экосистем, когда ты можешь и то и другое.
— Греф говорил о том, что Сбербанк должен стать не только банком. И мы понимаем, что «Яндекс» хочет стать, напротив, еще и банком. Эти меры, которые предполагаются, не повредят этим планам?
— Я думаю, что они просто найдут способы их обойти. Поймите, когда идет чиновничье регулирование, то это лишняя кормушка для того, кто это проверяет, с одной стороны. То есть можно сказать, что мы создаем новые рабочие места. С другой стороны, если бизнес что-то хочет приобрести, он все равно купит, придумает способ. А если не Сбербанк купит, так это сделает его дочерняя компания . Поэтому так регуляторно все это остановить, наверное, немного смешно. С другой стороны, было бы что покупать. То есть не получится ли, что в погоне за интересными компаниями это будет просто очередная кормушка для покупателей? Я ничего не исключаю в нашей стране. Пока я вижу, что мы идем больше по южнокорейскому пути. Нравится или не нравится, в конце концов, Южная Корея не самое плохое государство. Другое дело, что там дичайший разрыв между бедными и богатыми.
Основу экономики Южной Кореи составляют конгломераты, или, как их называют сами корейцы, чеболи. Они охватывают практически все сферы бизнеса. Чеболи представляют собой группу формально самостоятельных фирм, находящихся при этом в собственности определенных семей и под единым административным и финансовым контролем. Самые известные чеболи — Samsung, LG Group, Hyundai, Daewoo, CJ Group.
С чеболями можно сравнить широкие экосистемы «Яндекса» или Сбербанка, включающие в себя десятки полусамостоятельных сервисов, ориентированных на закрытие разных потребностей одних и тех же покупателей, или их западные аналоги. Список поглощений «Яндекса» насчитывает десятки компаний, в том числе FoodFox (теперь «Яндекс.Еда»), PriceLabs (теперь «Яндекс.Маркет») и «Ростакси» (теперь «Яндекс.Такси»). С другой стороны, никто не принуждал эти компании к поглощению — перспектива продажи стартапа может быть важной мотивацией для предпринимателя. Не навредят ли ограничения стартап-рынку России? Рассуждает генеральный директор высокотехнологичной компании «Моторика» Илья Чех:
— Было бы что ограничивать. Никто не покупает практически, у нас нет культуры такой, что корпорация смотрит на стартап и потом его покупает. То есть очень редко, когда покупаются именно какие-то стартаперские технологии, а не компании. Именно поглощения у нас по сравнению с общемировой практикой очень редки, поэтому почти все стартапы, которые создают что-то более-менее действительно масштабное, уникальное, сразу же уходят на зарубежные рынки, в том числе для поглощения зарубежной корпорацией. Очень мало кто рассчитывает на развитие внутри страны. Хоть разрешай полностью, хоть запрещай полностью — какой-то весомой погоды это не сделает.
— Насколько сложно самому найти инвесторов и развивать дальше бизнес?
— Это во многом зависит от продукта, от нацеленности команды, от ее состава. В целом это реально, но в 99% случаев это будет уже зарубежный фонд с российскими корнями.
В ноябре Греф предупредил, что в случае запрета создавать банковские экосистемы властям придется регулировать крупные IT-компании, которые занимаются банковской деятельностью. В прошлом году практически все крупные корпорации, в том числе Google, Facebook и Amazon, получили банковские лицензии. «Они придут на нашу поляну и съедят нас. Поэтому мы устроим им пир на их территории. Мы на них будем нападать», — сказал Греф.
Российские стартапы обсуждаются и на форуме «Глобальное технологическое лидерство», который проходит на этой неделе в Сочи. Судя по комментариям чиновников и бизнесменов, которые приводит газета «Коммерстантъ», общий консенсус: хороших стартапов в России мало, они оседают в госкорпорациях и не могут выйти на глобальный рынок. Проблему в беседе с изданием сформулировал глава фонда «Сколково» Аркадий Дворкович: «Технологическое лидерство — это не про самую красивую песочницу, а про мировой рынок». Инициатива по ограничению поглощения стартапов крупными компаниями и банками прорабатывается правительством в рамках пятого антимонопольного пакета, сроки не называются.
Рекомендуем:
Рекомендуем:
