«Незаконное перемещение оружия»: директор «Триоптикса» рассказала о претензиях в деле ФИАНа
Лента новостей
Директора Физического института имени Лебедева РАН Николая Колачевского повторно допросили. Судя по всему, дело завели из-за отправки за границу компанией «Триоптикс», которая арендует у ФИАНа помещение, двух оптических окон
Уголовное дело, по которому обыскивают и допрашивают директора Физического института имени Лебедева РАН Николая Колачевского, возбуждено по факту «незаконного перемещения оружия или иного вооружения в составе организованной группы». По словам ученого, претензии следствия связаны с поставками в Германию так называемых оптических окон производства фирмы «Триоптикс», которая всего лишь арендует у института помещение под лабораторию.
В свою очередь директор фирмы Ольга Канорская считает, что ключевой фигурой в деле, напротив, является глава института Колачевский. Она также рассказала Business FM, что «дело окон», о котором идет речь, было закрыто еще полгода назад и было административным, однако в октябре история неожиданно стала уголовной.
— В мае 2018-го «Триоптикс» купила под определенный заказ шесть обложек для будущих окон для метеорологических станций. В Китае мы это купили. Они официально приехали в Россию. В начале сентября четыре из этих шести окон были преобразованы оптически и отправлены в Германию, и вопросов по ним не было никаких. Далее нам надо было отправлять оставшиеся два окна. Мне позвонил брокер, который занимался этой отправкой, и сказал, что у окон хотят сделать забор проб и образцов и отправить на таможенную экспертизу. В конце мая дело было закрыто, но при закрытии на внуковскую таможню подъехал сотрудник ФСБ и окна конфисковал. Акт, по которому это произошло, мы никогда не видели. И 24 октября Мещанский суд возбудил уголовное дело по факту контрабанды, усматривая в этом намеки на статью «контрабанда оружия за рубеж группой лиц по предварительному сговору». Это тяжкое преступление. Я совершенно не преувеличиваю, я вчера сидела на кухне, пила кофе, вдруг открылась дверь, зашли представители Следственного комитета и ФСБ, и я целый день провела с ними. У меня телефон отобрали немедленно, я не видела ни новостей, ничего. Но когда я узнала, что допрашивали Колачевского, совершенно понятно, что, если кто-то идет паровозиком за кем-то, то это мы идем за Колачевским, потому что его фигура гораздо важнее, чем наша.
— Какая связь вашей компании с ФИАНом?
— Мы арендуем у них помещение, моя лаборатория находится на территории троицкого ФИАНа.
— С Колачевским вы знакомы?
— Колачевского я увидела вчера впервые в коридоре Следственного комитета. А так я с ним пару раз разговаривала по телефону, потому что я у них снимаю помещение.
— Какие характеристики у этих оптических стекол? Вы сказали, что вам говорят, что они могут использоваться в космосе для изготовления оружия. Почему они не подходят?
— Потому что К-8 в космосе теряют свои свойства. К-8 — это самое распространенное оптическое стекло в мире, из него делается все везде. А мы изменяем оптические свойства, а не физические свойства стекла.
Пока Колачевский и Канорская находятся в статусе свидетелей. Директора ФИАНа 31 октября повторно допросили. Наблюдателей удивляет такое отношение к ученым, но отставные представители спецслужб утверждают, что дыма без огня не бывает.
Как рассказал сам директор института Николай Колачевский в интервью радиостанции, из тех немногих документов, что ему предоставили, он понял, что дело связано с деятельностью коммерческой структуры, которая арендует помещение в институте. Продукцию этой фирмы через границу не пропустила таможня. После этого в Минобре официально заявили, что при согласовании сдачи в аренду подведомственными организациями временно не используемых помещений ведомство получает информацию только о самих объектах. Но добавили, что к ФИАНу у министерства претензий нет.
Колачевский же не понимает, как он сам и институт связаны с деятельностью арендатора и откуда вообще у органов внезапно возникли претензии, с учетом того, что те, кто надо, все про всех знают. Такова специфика ФИАНа, говорит ученый.
Николай Колачевский директор Физического института имени Лебедева РАН «Там же была ФСБ, которая на самом деле была в курсе всех этих проблем давно, если они даже были. У нас же есть куратор в институте, наш институт курируется федеральной службой. Федеральная служба в курсе всей деятельности всех наших арендаторов. Поэтому тут тоже говорить, что кто-то что-то утаивал... Информации, которая была скрыта от спецслужб, не было».
Физический институт имени Лебедева РАН для страны сделал, мягко говоря, немало. В его стенах работали семь нобелевских лауреатов, институт публикует 1,5 тысячи научных статей в год, и многих наблюдателей удивляет то, насколько бесцеремонно силовики сегодня ведут себя со всеми, к кому у них возникли те или иные претензии. Удивляется этому и Николай Колачевский.
«Мы вошли в новую формацию. То есть в ФИАНе всегда делалось очень много серьезных закрытых работ, даже не то чтобы закрытых, но на государственном уровне. Все-таки водородная бомба Сахаровым была спроектирована, лазеры изобретены в ФИАНе, термоядерный синтез в ФИАНе, и кабинет директора ФИАНа — это такое место, к которому всегда с уважением относились, там очень много исторических вещей. И когда туда 20 мужиков заходят, не важно, с какими погонами, и начинают вас шмонать, это новое».
А вот отставные представители спецслужб не удивляются. Прикомандированные сотрудники при таких структурах, как ФИАН, действительно есть. В дела арендаторов они не вмешиваются, но до поры до времени. А все остальное легко объяснить, уверен полковник запаса ФСБ Владимир Луценко.
Владимир Луценко полковник запаса ФСБ «Причем тут коммерческие структуры? В их дело он не лезет. Но если есть какие-то признаки нарушений интересов государства, то, конечно, он подключается. Если проведены обыски, «маски-шоу», тем более 30 человек, не бывает так, чтобы такие вещи делались по прихоти какого-нибудь одного офицера. Это обязательно доложено руководству, обязательно взяты санкции. Значит, есть серьезные данные».
После первого допроса Николай Колачевский держался очень уверенно и в его ситуации говорил даже очень сдержанно. Притом что он понимает: как минимум научная деятельность по крайней мере на время прекращается.
«Работу вообще можно сейчас в унитаз спустить целиком. Причем недельки на две минимум, если ничем все это не кончится».
Сам Колачевский все происходящее связывает с грядущими выборами в Российскую академию наук. Обыски и допросы он назвал «очередным витком охоты на ведьм».
Рекомендуем:
Рекомендуем:
