«Для Атоса это слишком много, а для графа де Ла Фер — слишком мало». Нестыковки в деле Андрея Маякова

Директора «Комитета за гражданские права» Андрея Маякова заключили в СИЗО по подозрению в попытке мошенничества на 2,5 млн рублей. Во время избрания меры пресечения всплыли подробности уголовного дела

Бабушкинский суд Москвы 24 октября заключил в СИЗО заместителя председателя — директора «Комитета за гражданские права» Андрея Маякова. По версии следствия, за 2,5 млн рублей он обещал организовать прокурорскую проверку по делу осужденного на 18 лет за сбыт наркотиков Виталия Малкова с последующей отменой приговора либо отменой срока. Обвиняемый вину не признал, назвав случившееся провокацией, направленной на дискредитацию старейшей правозащитной организации и ее руководителя.

В суде выяснилось, что Маяков уже был до этого дважды судим. Причем в последний раз также за мошенничество. Данный факт позволил следователю утверждать, что «на путь исправления» Маяков не встал, и потребовать его ареста.

Доставленный во второй половине дня в суд 35-летний правозащитник был на взводе. Сквозь клетку с бронированным стеклом он пытался изложить журналистам свою версию и называл случившееся провокацией. «Не против меня, а организации, конечно», — уточнил он, добавив, что следователи хотели получить от него какие-то «расширенные показания» на его «друзей-товарищей». Маяков периодически срывался на плач, рассказывая, что две прошлые ночи стали для него буквально пыткой.

Он жаловался на плохое самочувствие, а также неоказание ему медицинской помощи в изоляторе временного содержания. «То, что происходит со мной, — это просто издевательство. Я по большому счету два дня не сплю, потому что нет медицинской помощи, ничего», — сказал он. «Я со сломанным позвоночником не могу спать, сидеть, лежать. Мне плохо, я пью — у меня вот такой пакет с лекарствами. Половину из них врачи ИВС даже названий не знают!» — воскликнул он.

Показания ранее судимого свидетеля

Согласно озвученным в суде материалам дела, с заявлением на правозащитника в отдел по борьбе с экономическими преступлениями и противодействию коррупции по Северному административному округу столицы (ОБЭП и ПК по СВАО) обратился ранее судимый Юрий Ковальчук.

По его словам, когда несколько лет назад он отбывал срок в колонии в Ярославской области, то познакомился с Виталием Малковым, сидевшим за незаконный сбыт наркотиков (ч. 1 ст. 228.1 УК РФ). Когда в 2011 году он освободился, то продолжал поддерживать с ним связь. В октябре 2019 года ему позвонил Малков. В 2018 году он снова угодил в тюрьму, на этот раз получив за наркотики внушительный срок в 18 лет. Он рассказал Ковальчуку, что в сентябре 2019 года обратился в «Комитет за гражданские права» в надежде, что там ему помогут привлечь к уголовной ответственности правоохранителей, незаконно его задержавших и отправивших в колонию.

Однако зампредседателя комитета Андрей Маяков заявил, что писать жалобы на силовиков бесполезно, а нужно решать вопрос по-другому. Услуга будет стоить 200 тысяч рублей, которые нужно заплатить за выезд сотрудников Генпрокуратуры в колонию № 7 Новгородской области, где сидит Малков. Они проведут проверку и обозначат, сколько придется заплатить за снижение срока либо отмену приговора. Маяков назвал «приблизительную» сумму в 2,5 млн рублей.

Решив, что Маяков его обманывает, Малков попросил Ковальчука помочь привлечь к уголовной ответственности правозащитника. Тот согласился и обратился в ОБЭП и ПК по СВАО. Сотрудники снабдили Ковальчука «куклой» в 200 тысяч рублей, состоявшей из 10 тысяч настоящих купюр и нарезанной бумаги, и отправили на встречу к Маякову в офис «Комитета за гражданские права» на улице Шакальского.

Зайдя в кабинет Маякова 22 октября примерно в 16:00, Ковальчук получил заверения от Маякова, что тот «все решит». Правозащитник попросил положить 200 тысяч рублей в конверт и передать женщине на рецепции. «Ковальчук положил в конверт, но сказал, что деньги отдаст лично Маякову и положит их на стол. Тот согласился», — зачитала показания свидетеля судья. Когда визитер вместе с правозащитником вышел на улицу, Маякова задержали. Следственный отдел по Бабушкинскому району 23 октября предъявил ему обвинение в покушении на мошенничество по части 3 статьи 30, части 4 статьи 159 УК РФ. Свою вину он не признал.

В суде Маяков заявил, что ему просто не в чем признавать вину. «Он [Малков] прислал ко мне какого-то бомжа. Я сказал помощнице, чтобы она приняла денежные средства и оформила в виде пожертвования», — рассказал задержанный. Маяков был не согласен с версией следствия о том, что он не мог выполнить работу, которую на себя взял, отметив, что ежедневно оказывает юридическую помощь. «Юридически провести проверку по его делу в органах прокуратуры я мог. Они пишут, что я был не в состоянии выполнить принятые на себя обязательства, но обязательства еще даже не наступили», — указал задержанный.

«Желание больше не жить»

Маяков, который является инвалидом третьей группы и болен диабетом, просил отложить заседание, чтобы его адвокат мог получить медицинские документы из 20-й ГКБ, свидетельствующие о наличии у него заболеваний, которые, по его словам, препятствуют его содержанию под стражей.

Но судья просьбу не приняла. Также она отклонила ходатайство об отводе следователя, который, как было указано документах, принял к расследованию «преступление против половой неприкосновенности». Данную техническую ошибку Наталья Курышева не сочла достаточным основанием для отвода.

Следователь Иван Шахов привел стандартные аргументы о том, что, находясь на свободе, обвиняемый может скрыться или помешать расследованию, поскольку имеет загранпаспорт и связи с правоохранительными органами «ввиду правозащитной деятельности».

«Ранее он был осужден за аналогичные преступления в должности директора правозащитной организации, что свидетельствует о том, что на путь исправления Маяков не встал», — указал он в ходатайстве об аресте. После чего судья исследовала приговор, который гласил, что в сентябре 2016 года Маяков получил шесть лет колонии за мошенничество, но позже Мосгорсуд смягчил наказание до 3,5 года. Просьбу об аресте поддержал прокурор.

Сам Маяков просил оставить его на воле, ограничившись домашним арестом. Он вспоминал фигурантов громких дел, которые недавно оказались на свободе вообще без меры пресечения, таких как режиссер Кирилл Серебренников и бывший замминистра культуры Григорий Пирумов.

Обвиняемый уверял, что ни за что не стал бы рисковать, ведь всего лишь год назад, в июле 2018 года, освободился условно-досрочно. «Перед вами сидит не просто рецидивист, которого нужно срочно арестовать, а тяжелобольной человек, — обратился он к судье. — Я адекватный человек, я могу содержаться под домашним арестом. Суд может разрешить мне проживать с одним родным братом и другим, двоюродным».

При этом он добавил, что на фоне проблем со здоровьем (депрессии, панических расстройств, проблем с сердцем и компрессионным переломом позвонка, который он перенес этим летом) у него «на сегодняшний день нарастает желание больше не жить».

Его поручителем готов был стать член президентского Совета по правам человека и председатель «Комитета за гражданские права» Андрей Бабушкин. Являясь муниципальным депутатом района Отрадное, где проживает обвиняемый, он гарантировал его явку к следствию и в суд. Однако судья нашла доводы следствия обоснованными и заключила Маякова в СИЗО до 22 декабря.

Странности уголовного дела

Коллеги обвиняемого — полковник юстиции в отставке, главный инспектор «Комитета за гражданские права» Александр Явнов, а также судья в отставке, член комитета Руслан Аджиев — не верят в то, что правозащитник решил провернуть аферу. Аналогичной позиции придерживается и председатель организации Андрей Бабушкин.

Все трое отмечают: в деле слишком много странного. Так, по словам Бабушкина, заявивший об «афере» Малков официально никогда не обращался в «Комитет за гражданские права». Вначале он позвонил из зоны знакомой Маякова, которая предложила прислать все документы по электронной почте. Малков этого делать не стал. Он уговаривал женщину дать ему телефон Маякова, но та отказала. Тогда Малков сам достал номер правозащитника, а когда отправил к нему посредника, Маяков так и не взял в руки деньги.

«По всей видимости, деньги были мечены красящим составом», — заметил Бабушкин. Он отмечает, что если бы посредник не отвлек Маякова и не вывел его из здания, то деньги были бы переданы коменданту комитета Галине Сметаниной, в чьи обязанности входил прием и оформление пожертвований. Он добавил, что последнюю следователи также пытались привлечь в качестве обвиняемой по делу.

Бабушкин считает случившееся провокацией даже не против его организации, а в целом против российского правозащитного движения, которое, на его взгляд, силовики хотят дискредитировать. То, что его заместитель был ранее дважды судим, его не смущает. Он рассказал, что предыдущее уголовное дело Маякова сильно напоминало нынешнее.

По его данным, претензии к Маякову в 2015 году возникли не как к директору «Комитета за гражданские права», а как к руководителю АНО «Центр доступности правосудия». Ему и правда вменяли два эпизода мошенничества. При этом одним потерпевшим в деле был криминальный авторитет, а вторым — «наркоман с 15-летним стажем».

В первом случае, говорит Бабушкин, Маяков помог добиться оказания осужденному медицинской помощи в колонии и получения инвалидности. «Жена этого человека передала ему порядка 200 тысяч рублей, но заявила, что отдала 900 тысяч рублей, признав, впрочем, на суде, что Маяков оказал обещанную ее мужу помощь», — сказал Бабушкин. Во втором случае потерпевшим выступил обвинявшийся в изготовлении и хранении наркотиков человек, который принес Маякову деньги под контролем оперативников за то, чтобы тот помог организовать «углубленную прокурорскую проверку».

Стоит отметить, что не только коллеги Маякова, но и независимые эксперты видят в деле правозащитника странности и юридические нестыковки. Управляющий партнер адвокатского бюро «Соколов, Трусов и партнеры» Федор Трусов считает дело абсурдным. Он проводит аналогию с оказанием аналогичных услуг адвокатами.

Федор Трусов управляющий партнер адвокатского бюро «Соколов, Трусов и партнеры» «Если ко мне как к адвокату приходит кто-то и просит написать жалобы, чтобы была начата прокурорская проверка, а я за это беру вознаграждение, пишу жалобу и потом начинается прокурорская проверка, то, значит, получается, я тоже мошенник?»

По мнению эксперта, 200 тысяч рублей — слишком смешная сумма для организации поверки надзорным ведомством.

«Это как у знаменитого классика. Для Атоса это слишком много, а для графа де Ла Фер — слишком мало. Вот так же и тут. Кроме того, представьте, что вы оперативные работники и «разводите» человека под статью «мошенничество». Зачем вам делать такой оперативный эксперимент с «куклой» в 200 тысяч рублей? Вам проще предложить всю сумму передать, и вот тогда вопросов не было бы ни у кого, потому что 2,5 млн рублей для пожертвования — это много. Это бы выглядело как неприкрытая взятка. А 200 тысяч рублей — это как раз выглядит как пожертвование».

Защитник обвиняемого Федор Аксененко заявил Business FM, что планирует обжаловать решение суда об аресте и добиваться реабилитации обвиняемого.