Медведев 21 октября проводит заседание Консультативного совета по иностранным инвестициям

Главная интрига связана с крупнейшей за последние десятилетия сделкой в европейской энергетике — приобретением финским Fortum немецкого Uniper. Руководство немецкой компании пытается оттянуть закрытие сделки. Какое значение она имеет для России и вмешается ли кабмин в спор финнов и немцев?

В 2017 году Fortum приобрела чуть меньше половины Uniper, а теперь договорилась с двумя инвестфондами о покупке еще 20,5%. Это дало бы финнам полный контроль над энергокомпанией. Но сделка невозможна без одобрения в том числе российских регуляторов, поскольку и у Fortum, и у Uniper есть активы в России. Один из таких активов — водоканал Сургутской ГРЭС-2 — и стал камнем преткновения.

Два года назад в Uniper называли сделку «недружественной», но помешать ей не смогли. Теперь же немцы нашли способ. Узнав о новой сделке, они добились внесения сургутского водоканала в список стратегических предприятий. Российское законодательство запрещает иностранным государствам входить в такие активы больше чем на 50%. А Fortum контролируется правительством Финляндии.

Казалось бы, тупик. Но глава ФАС Игорь Артемьев заявил о том, что его ведомство может одобрить сделку с условием, что Fortum потом избавится от стратегического актива, то есть от водоканала.

Есть и другие варианты, говорит партнер адвокатского бюро «А2» Михаил Александров.

Михаил Александров партнер адвокатского бюро «А2» «Сделки со стратегическими активами не запрещены, правительство Российской Федерации может одобрить такую сделку. Это момент номер один. Момент номер два — бывают ситуации, когда в таких историях компания находит какое-то техническое промежуточное решение: то есть я не могу оставить этот актив на себе, я не могу его продать в рынок в силу того, что он непродаваем за такой короткий период, но я могу попробовать переоформить его на какого-то промежуточного держателя. Такой вариант решения задачи тоже может быть».

В Uniper избавляться от стратегического водоканала не спешат: мол, он интегрирован в производственный процесс. А сама Сургутская ГРЭС-2, по словам главы немецкой энергокомпании, обеспечивает ей чуть ли не треть EBIDTA, и потому продавать ее тоже не хотят.

На самом деле водоканал не является частью основного процесса генерации. И если Fortum станет его владельцем, этот актив можно, например, отдать на аутсорсинг, продать частично или полностью. Об этом, кстати, говорил и глава ФАС. Артемьев также считает, что надо разрешить покупку иностранцами стратегических предприятий, которые являются вторичными объектами и их доля не превышает 1% от совокупной стоимости приобретения.

Возможно, у руководства немецкой компании есть и причины личного характера, чтобы препятствовать сделке с финнами, полагает ведущий аналитик Фонда национальной энергетической безопасности Игорь Юшков.

Игорь Юшков ведущий аналитик Фонда национальной энергетической безопасности «Новый собственник действительно может просто поменять менеджмент, не посмотреть ни на какие заслуги прежнего руководства и поставить своего менеджера, тем более что Fortum — финская компания, и здесь никакой такой немецкой солидарности, наверное, может не быть. Вполне возможно, что менеджмент заинтересован в срыве данного соглашения».

Российские власти действительно хотели бы, чтобы Fortum смог закрыть сделку по приобретению контроля в Uniper. И этому есть объяснение, говорит доцент Финансового университета Константин Симонов.

Константин Симонов генеральный директор Фонда национальной энергетической безопасности «Uniper и на глобальном рынке уходит из ряда сегментов, и в России в принципе тоже уже присутствует с не слишком большим желанием. А Fortum, наоборот, пытается как-то здесь развиваться, инвестировать в разных сегментах, включая и возобновляемую энергетику, и традиционную энергетику. И ФАС, кстати, выступает скорее за Fortum, Артемьев заявляет, что Fortum молодцы, хотят инвестировать, надо им помочь, что это такое, законодательство препятствует. В этом плане получается, что наши регуляторы пытаются эту ситуацию разрулить в пользу Fortum, надеясь, что Fortum является как раз таким европейским инвестором, который не боится санкций и который можно ставить в пример».

Так или иначе, судьба многомиллиардной сделки, а также вопрос привлечения серьезных инвестиций Fortum в Россию упирается в маленький таежный водоканал. Как говорил тот же Игорь Артемьев, это неправильно.