Можно ли вылечить бедность? Лекарство уже ищут. Комментарий Семена Новопрудского

Премию по экономическим наукам памяти Альфреда Нобеля, неофициально называемую Нобелевской премией по экономике, получили трое ученых за их экспериментальный подход к искоренению нищеты в мире

Семнадцатое октября — Международный день борьбы за ликвидацию нищеты. Это главная и самая массовая проблема человечества. Будто специально подгадав к этому дню (язык не поворачивается назвать его праздником), Шведская королевская академия наук присудила премию по экономике памяти Альфреда Нобеля, учрежденную Банком Швеции, трем экономистам, которые превратили экономическую науку в… медицину. Они пытаются лечить нищету примерно так же, как хронические болезни.

Нобелевская премия по экономике, кажется, становится самой разумной, честной и доступной пониманию нормальных людей наградой в научном мире. В 2019 году «Нобеля» по экономике разделили Майкл Кремер и супружеская пара Эстер Дюфло (всего лишь вторая женщина в истории, получившая эту премию) и Абиджит Банерджи.

Награду трое работающих в США ученых получили за «новый подход к поиску рецептов борьбы с бедностью». Этот подход очень просто объяснить: они изучают, как выглядит бедность на местах, в ходе полевых исследований, и, главное, какой эффект на борьбу с ней оказывают конкретные деньги, выделяемые на конкретные цели. То есть фактически проводят клинические испытания «лекарств от бедности».

Увы, пространство для полевых экспериментов по изучению бедности огромно: это практически весь мир. Согласно последнему пока по времени двухгодичному докладу Всемирного банка о состоянии бедности в мире за 2015-2016 годы, 3,4 млрд жителей планеты — больше 45% — живут меньше чем на 5,5 доллара в день. Больше 25% человечества (1,9 млрд) — меньше чем на 3,2 доллара в день. Наконец, примерно 10% населения Земли — более 700 млн человек — по градации Всемирного банка являются нищими: их ежедневный доход — меньше 1,9 доллара на человека.

Причем в последние годы темпы уменьшения количества бедных в мире замедляются. Одна из главных причин — рост числа бедных в экономически благополучных странах. Там год от года становится больше не только миллиардеров и миллионеров, но и бедняков.

В России бедность, несмотря на то что борьба с ней была публично объявлена государством главной задачей еще в начале 2000-х и даже ставилась цель уменьшить к 2010 году число живущих ниже прожиточного минимума вдвое, в последние годы растет. По данным Росстата, в первом квартале 2019 года россиян с доходами ниже прожиточного минимума было 20,9 млн, или 14,3% от всего населения.

Причем сами граждане считают себя гораздо более бедными, чем полагает российская власть. Согласно опубликованному в конце сентября исследованию «Левада-центра», посвященному субъективному восприятию людьми бедности, семья живет в нищете, если месячный доход на одного члена семьи ниже 12,5 тысячи рублей. При этом официальный прожиточный минимум в России — 11 069 рублей на трудоспособного человека. А у пенсионеров и детей он еще ниже. Разница в понимании порога бедности гражданами и государством — больше 10%.

Нормальным доходом для семьи россияне назвали 38,1 тысячи рублей в месяц на человека. Но когда социологи попросили респондентов назвать среднедушевой доход их собственных семей за прошедший месяц, он оказался почти в 2,5 раза меньше этого «нормального» — 16,8 тысячи рублей. Причем оказалось, что «нормальный» доход только у 7% семей опрошенных. То есть 93% россиян считают, что живут бедно или очень бедно.

Свежеиспеченные нобелевские лауреаты в кенийских и индийских деревнях изучали, какую отдачу дают вложенные в борьбу с бедностью деньги. Они измеряли эффективность отдачи на 1 доллар вложений, разбив общую и во многом абстрактную проблему нищеты на множество конкретных маленьких проблем, и выяснили нетривиальные вещи.

Например, оказалось, что затраты на непосредственное образование беднейших слоев населения (стипендии, школьные обеды, дополнительные педагоги в труднодоступных районах) в 15 раз менее эффективны, чем если эти деньги тратятся на… пиар необходимости получать образование. Еще более неожиданным оказалось то, что вложение средств в «образование» для бедноты становится в десять раз более эффективным, если тратить деньги… на борьбу с паразитами (гельминтами). Потому что эти паразиты в организмах детей в бедных районах Индии и Кении сдерживают умственное и физическое развитие и мешают хорошо учиться.

Конечно, причины для бедности в разных странах и разных регионах одной и той же страны, особенно такой большой и разнообразной, как Россия, не одинаковые. Едва ли можно найти универсальные рецепты борьбы с бедностью, которые гарантированно помогут всем и везде. Но кроме вроде бы давно хорошо понятных макроэкономических рецептов — увеличения экономического роста, создания рабочих мест, повышения качества образования — есть еще частные «микроэкономические».

Оказалось, что современная экономическая наука действительно становится похожа на медицину. Человечество уже понимает, что самая эффективная медицина — точечная, индивидуальная, учитывающая личные особенности организма каждого человека. И от нищеты можно лечить, исходя из похожих принципов, с учетом множества мелких факторов, делающих нищими жителей конкретных регионов конкретных государств.

Умирающие от голода дети и старики — главный позор человечества. В конце концов, все наши технологические, экономические, научные и культурные достижения имеют смысл, только если все мы коллективными и личными усилиями способны прокормить и обеспечить достойный уровень жизни каждому рожденному на Земле человеку.