Председатель правления банка «Открытие» в эксклюзивном интервью Business FM, в частности, ответил министру экономического развития Максиму Орешкину
Михаил Задорнов. Фото: Стоян Васев/ТАСС
Председатель правления банка «Открытие» Михаил Задорнов рассказал главному редактору Business FM Илье Копелевичу, как изменится рынок кредитования с 1 октября. Он отметил, что «люди очень аккуратно берут кредиты, очень аккуратно по ним рассчитываются».
Министр экономического развития Максим Орешкин в интервью нашей радиостанции, на мой взгляд, довольно резко адресовался к банковской системе. Известно, что в прошлом году она была одним из немногих бенефициаров российской экономики, где хорошая маржа, большая прибыль. Достаточно общее место — все страдают в сложившейся ситуации, кроме банков. И даже чуть более конкретно тема потребительского кредитования, много раз уже заявленная Орешкиным и банковским сообществом с противоположными знаками: неплатежи растут, люди не выплачивают кредиты, несут полностью за это ответственность. Минэкономразвития выступило с инициативой сделать процедуру личного банкротства более доступной. Сейчас она доступна только очень богатым людям, потому что она юридически сложная. И если посмотреть рекламу предложений, то начинается реально от 200 тысяч рублей. Надо ее сделать дешевой, и тогда человек, который не может выплачивать банковский кредит, пусть объявляет себя банкротом, а последствия в равной мере лягут как на него, так и на его кредитора. И я хотел бы по поводу этой довольно конкретной темы ваш комментарий услышать.
Михаил Задорнов: Хороший вопрос, действительно важный. На самом деле, закон о банкротстве физических лиц обсуждался примерно два-три года до его принятия достаточно детально. Кстати, министерство экономики было как раз его автором, Минэкономики вместе с банками, конечно, с юристами, с Минюстом. И достаточно подробно эту ситуацию проговаривали при запуске. Кстати говоря, он уже работает три с половиной года, что достаточно большой срок, можно уже сделать выводы об этом механизме. Хочу начать с нескольких небольших тезисов. Первое: несмотря на все эти дискуссии, которые, честно говоря, уже ходят по кругу, просрочка физических лиц перед российской банковской системой, несмотря на рост вот уже второй год потребительского кредитования темпом больше 20%, не растет. Она сокращается физически по ипотеке, практически находится в абсолютных значениях флэт по потребкредитам, а ее доля, если мы возьмем кредитный портфель, который сейчас у физических лиц порядка 17 триллионов рублей, уже меньше 4,5%. Это исторически самая низкая просрочка за последние 15 лет.
То есть, по сути, несмотря на все эти разговоры, что люди закредитованы, практика является критерием истины. Просрочка в абсолютном выражении не растет, а в относительном — в два раза ниже. Для сравнения: у юрлиц просрочка сейчас по всему портфелю юрлиц, который, конечно, гораздо больше, составляет примерно 8%. То есть просрочка у корпоративных заемщиков в два раза выше, чем у физических лиц. Когда ты смотришь на эти цифры, понимаешь, что есть разговоры, а есть жизнь, которая показывает, что люди очень аккуратно берут кредиты, очень аккуратно по ним рассчитываются. Почему, собственно говоря, банки и кредитуют, потому что это вполне себе надежные заемщики. Это первое. Второе: сейчас уже процедуру по банкротству физлиц прошли, я точную цифру боюсь назвать, но порядка полумиллиона граждан. Причем есть иллюзия, что это в основном долги банковские. Ничего подобного, это не только банковские долги. У нас, как известно, не платят алименты. Долг по алиментам — примерно 250-300 миллиардов рублей. Они же тоже попадают в процедуру банкротства. У нас очень большая задолженность по ЖКХ, и муниципалитеты или ТСЖ подают в суд и выставляют долги людям, некоторые из которых могут платить, но являются злостными неплательщиками, а некоторые просто бедны и действительно не могут потянуть оплату, особенно где-нибудь на Дальнем Востоке или на Севере, достаточно дорогих квартир. Третья составляющая — это налоги, по которым тоже гигантский долг.
Поэтому банковские кредиты — это одна из четырех основных составляющих. Поэтому, когда человек идет на процедуру банкротства, он банкротится, исходя из долгов не только по кредитам, а по всем этим обязательствам, где кредиты составляют, я думаю, примерно треть или 40% от общего объема. Это второе замечание. Третье: закон показал, что он абсолютно нормально работает. Там есть нижняя планка — ты должен иметь совокупный долг примерно 500 тысяч рублей для того, чтобы в эту процедуру зайти. Но если говорить честно, то есть вопрос судебных издержек, объективных судебных издержек. Был период, когда по три-четыре миллиона судебных исков против физических лиц по банковским кредитам в год подавались. Сейчас просто суды приспособились, они автоматизировались, они сейчас гораздо больше к этому готовы. А если рассматривать каждое дело индивидуально, это огромная нагрузка. Фактически суды полностью блокируются этим потоком дел. Есть просто вмененные издержки суда, чтобы просто рассмотреть, выслушать две стороны, вынести решение, это решение зафиксировать. Это стоит денег. То есть если ты имеешь долг условно 50 тысяч рублей или 100 тысяч рублей, с моей точки зрения, делать для этого судебную процедуру банкротства просто безумие, потому что это страшно дорого. Мы же не судимся по каждой задолженности, мы начинаем судиться с определенной суммы, потому что это себе дороже, если ты будешь по мелким суммам судиться. Поэтому сама по себе планка была законом установлена, с моей точки зрения, очень верно, процедура абсолютно четко работает.
Но да, если ты подаешь или против тебя подают на банкротство, то это стоит денег. Поэтому предприниматель, например, который имеет долг восемь, семь, десять миллионов рублей, очень часто сам инициирует процедуру банкротства для того, чтобы фактически освободиться от этих долгов. Но надо понимать, что он будет ограниченно дееспособен дальше. И конечно, когда мы видим личное поручительство клиента с большим долгом, то банки или те же самые муниципалитеты, ТСЖ подают иск, и человек под угрозой личного банкротства долг начинает выплачивать. Таких случаев тоже достаточно много. Вывод: процедура работает, она, с моей точки зрения, эффективна, она не создает дополнительной нагрузки на суды. При этом я могу сразу сказать, что за это время, уже после вступления закона в силу, было проведено еще два существенных юридических решения, которыми сейчас пользуются банки.
Во-первых, есть приказное производство в судах, где, если стороны не спорят и сторона признает сторону, то выпускают судебный приказ. Это примерно в три раза дешевле, сразу, без полемики сторон мировой судья принимает решение. Это гораздо более просто, четко и не нагружает суды общей юрисдикции. Второе: сейчас может быть исполнительная надпись нотариуса. Есть долг, все документы, нотариус делает исполнительную надпись, и она считается таким же судебным решением. Просто часть таких разбирательств по долгам ушла из только судебной системы в приказное производство и к нотариусам. Это позволяет не перегружать суды, и, когда все ясно, решение принимают достаточно быстро, оно дальше идет к судебному приставу, он уже занимается взысканием долга.
Тем не менее все-таки решения, чтобы несколько ограничить рост кредитования населения, потребкредитования, приняты. С 1 октября вступят в силу новые нормы ЦБ по потребительским кредитам, усложняющие и повышающие нормы резервных отчислений от банка по тем или иным случаям. Что изменится в этом смысле с 1 октября?
Михаил Задорнов: Вы верно уточнили во второй части своего вопроса. Это не ограничение. Ограничений никаких не будет. По сути, банки, выдавая потребительский кредит физическому лицу, будут обязаны дифференцировать заемщика в зависимости от его легального, подчеркну, потому что в России это очень важно, дохода. Заемщик нам показывает 2-НДФЛ, и в зависимости от отношения платежа по кредиту к его доходу будут разные проценты резервирования.
Половина от легального дохода?
Михаил Задорнов: Там дифференциация в зависимости от доли: 30, 40, 50%, то есть дифференцированные размеры отчислений. Как это повлияет на банки? Больше резервирование, требуется больше капитала, меньше, соответственно, рентабельность этого бизнеса. Процент выше не будет, потому что есть конкуренция, банки процент не поднимут, просто часть маржи уйдет, банки отсекут часть клиентов, которые не могут продемонстрировать легальный доход, что, с моей точки зрения, плохо, потому что есть целый ряд сфер, например самозанятые — нянечки, репетиторы, медицинские работники — и еще целые сферы, которые имеют значительную часть неофициального дохода, и все об этом знают. Причем это массовое явление. Вот им будет сложнее взять потребительский кредит со всей очевидностью, что, с моей точки зрения, неверно, потому что, на самом деле, мы сами, выдавая кредит, как банки берем на себя риск и понимаем, кому дать, кому не дать, и мы должны за это дело отвечать.
Кстати говоря, самозанятые, которые сейчас зарегистрировались в Москве, например в рамках той модели, которая в этом году работает, уже могут предъявить в банки тот доход, который они фактически задекларировали в качестве 2-НДФЛ.
Михаил Задорнов: Могут. Но только не надо забывать, что самозанятые по этой регистрации должны зарабатывать порядка 250 тысяч рублей в год. Во многих регионах так делается. Это не тот доход, по которому вы можете получить кредит, средний размер которого, например, в «Открытии» наличными — это 450-500 тысяч рублей. Ясно, что ты должен показывать совершенно другой доход, нежели доход среднего самозанятого. Поэтому, возвращаясь к вашему вопросу: конечно, мы несколько замедлим выдачи кредитов, и эта мера с 1 октября уже подкрепит тенденцию к замедлению темпов роста потребительского кредитования, которая на самом деле сформировалась уже с весны. То есть мы вышли на пик темпов роста потребительских кредитов — 25% портфелей, он уже сейчас где-то около 20%. Я думаю, по году в среднем составит 20%. Но с октября будет дополнительное замедление, и в следующем году мы ждем где-то 10% прироста рынка потребительского кредитования.
Еще одно новшество 1 октября — отменяется НДС на покупку физического золота, которое является одной из формул инвестиций. В том числе банки предлагают такой продукт потенциальным накопителям.
Михаил Задорнов: Пока еще не предлагали. Сейчас мы как раз проанализируем рынок, спрос. В России же было очень модно, мы делали так называемые обезличенные металлические счета. Поскольку был НДС, человек купил, например, золотую монету или слиток золота, он, дальше продавая, сталкивался с НДС, и это, по сути, делало этот рынок неликвидным. Мы давно добивались отмены НДС вместе с производителями золота и банками. А «Открытие» на этом рынке очень серьезный игрок, потому что мы примерно четверть физического золота в стране покупаем у добывающих предприятий. Продаем, причем не только Центральному банку, на Шанхайской бирже продаем, продаем на экспорт в том числе. Делаем более сложные операции по кредитованию золотопромышленников. Для нас это одна из опорных отраслей. Обезличенные металлические счета были очень популярными лет пять-семь назад, потом уже были всякие турбулентности, золото упало. На золото спрос всегда вырастает в период кризисов, это было популярно после 2008-2009 года. Сейчас золото находится на пике стоимости, и не факт, что оно упадет, потому что турбулентность на рынках сохраняется. То есть золото сейчас популярный товар. Я думаю, это очень удобный момент как раз для запуска этого инструмента. Не берусь сказать, насколько спрос возрастет, но в том, что он будет, я абсолютно уверен. Потому что есть категория инвесторов, которая верит в нефть, газ, алмазы, золото.
Насчет совсем простого, но тоже нового для нашей страны — все-таки евро тоже был достаточно популярной формой сбережения. В первую очередь потому, что мы за границей тратим чаще всего именно евро, поэтому и сбережения в евро тоже были популярны. Сейчас фактически в российских банках возникает отрицательная доходность, плата за хранение. Не процент, а комиссия за то, что ты держишь евро в банке.
Михаил Задорнов: Нет, вы здесь не правы. Не читайте буржуазных газет. На самом деле, евро пока еще находится в России с позитивными ставками. Например, в «Открытии» 0,7-0,8% мы все-таки платим по вкладам в евро или остаткам на счетах. Потому что мы можем выдать кредит экспортеру, например «Газпрому», когда он в Европу поставляет, или какому-то лесоперерабатывающему предприятию, которое в Европу поставляет свою продукцию. Сейчас ставки будут около 4%. Не все могут занять в Европе, и мы делаем плавающую ставку. На самом деле, я вам говорю абсолютные значения, а это будет LIBOR плюс что-то. То есть, в принципе, мы оперируем с этими инструментами, и, по сути, пока еще в российских банках, и я думаю, так оно и останется, евро с плюсом.
То есть в России такая изолированная процентная ставка по евро?
Михаил Задорнов: Я думаю, и на других рынках так же. Конечно, ставки снижаются, но они еще в позитивном значении. Я думаю, что так и останется, но, конечно, если вы возьмете долю евро в сбережениях сейчас, она стремительно падает, потому что люди у нас воспринимают валютные вклады как средства сбережения, и, конечно, интерес к доллару намного больше, чем интерес к евро или швейцарскому франку. То есть все-таки интерес по евро способствует притоку валютных сбережений в доллары.
То есть от евро избавляются. И во что переходят?
Михаил Задорнов: В основном переходят в доллар и инвестиционные инструменты. Это структурные ноты, вложения в облигации, акции. Это сейчас становится все более и более популярным среди клиентов среднего уровня дохода. Потому что российский рынок акций, если мы возьмем даже в рублях, с начала года на 25% вырос, поэтому те, кто этот тренд поймал, неплохо заработали. Акции начали расти с конца прошлого года. Люди идут в доллар все-таки, и доля валютных сбережений, если мы возьмем период с июля по сентябрь, несколько выросла как доля в общем объеме банковских вкладов. И инвестпродукты. Два момента. А золото, посмотрим сейчас с отменой НДС, я думаю, что свою нишу оно займет. И золотой слиток тоже возьмет свое на российском рынке сбережений.
ЦБ, взяв некоторую паузу, сделал потом заявление, что августовский скачок курса доллара к 67 и выше был вызван операциями крупных российских компаний. Продолжая эту мысль, можно предположить, что эти операции произошли, этот фактор действовать перестал, он был временным, можно интерпретировать дальше, наверное, что ЦБ считает, что курс рубля будет укрепляться.
Михаил Задорнов: Я никак не могу, в отличие от ЦБ, комментировать, чьи операции вызвали такую волатильность доллара. Я просто думаю, что нефть падала в цене. Это всегда влияет, и новости плохие с мировых рынков. Но сейчас, если не случится какого-то нового витка санкций или резкого падения сырьевых цен, то мы ожидаем четвертый квартал, он всегда в пользу рубля.
