Еще двум фигурантам дела о «массовых беспорядках» 27 июля дали реальные сроки

Кирилла Жукова приговорили к трем годам лишения свободы в колонии общего режима, Евгения Коваленко — к 3,5 года. Третьего сентября вынесли сроки еще двум участникам акции 27 июля

Обновлено в 17:02

Мещанский районный суд Москвы приговорил фигуранта дела о «массовых беспорядках» Евгения Коваленко к 3,5 года колонии общего режима. По версии следствия, он применил насилие к двум силовикам, толкнув одного и бросив в сторону другого урну. Прокурор просил приговорить его к пяти годам реального срока.

Коваленко вину не признал и ранее, в ходе судебного разбирательства, объяснил свой поступок «жестом отчаяния», вызванного желанием оградить граждан от избиений со стороны полиции.

Ранее в среду, 4 сентября, Тверской районный суд приговорил к трем годам колонии общего режима Кирилла Жукова. Его признали виновным в применении насилия к сотруднику полиции на несанкционированной акции 27 июля в Москве, передает РИА Новости.

Прокурор запрашивал для подсудимого 4,5 года колонии. По данным следствия, Жуков ударил сотрудника Росгвардии снизу по шлему, «от чего правоохранитель испытал физическую боль». Свою вину Жуков не признал.

Защита намерена обжаловать приговор и, если потребуется, обратиться в Европейский суд по правам человека, сообщила Business FM адвокат Жукова Светлана Байтурина.

Светлана Байтурина адвокат «Мы считаем приговор чрезмерно строгим при тех обстоятельствах, которые имеются в деле и которые в ходе судебного следствия были рассмотрены, поскольку, по моему мнению, событие преступления вообще не доказано никаким образом, кроме слов самого потерпевшего. И эти слова не заключались в предъявленном обвинении, то есть способ совершения совершенно иной. То есть мы считаем, что преступление не доказано, и, соответственно, будем обжаловать в апелляции. Если результат нас не устроит, то в дальнейшем будем писать жалобу в ЕСПЧ. К сожалению, учитывая обстоятельства, мы были готовы к тому, что, возможно, будет реальный срок, но мы надеялись, что все-таки этого не произойдет».

Правоприменительная практика большинства стран мира говорит о том, что на применение насилия в отношении представителя власти государство отвечает крайне жестко, говорит адвокат, управляющий партнер адвокатского бюро «Забейда и партнеры» Александр Забейда.

Александр Забейда адвокат, управляющий партнер адвокатского бюро «Забейда и партнеры» «Подобные меры воздействия носят в том числе и назидательный характер. С другой стороны, российское законодательство предусматривает возможность самообороны, в том числе и от полицейского, превышающего свои полномочия. А распознать эту грань гражданам, не обремененным юридическим сознанием, бывает на практике крайне сложно. Поэтому, коль скоро государство стремится дать гражданам понять, что полицейских нельзя трогать ни при каких обстоятельствах, оно должно само не менее рьяно реагировать и на ситуации, в которых полицейские явно превышают свои полномочия, как, например, ситуация, когда полицейский ударил кого-нибудь кулаком в живот или сломал ногу, если для применения силы в этом случае не было никаких разумных оснований. Но в данном случае, я думаю, это просто показательное дело: ни при каких обстоятельствах нельзя применять силу в отношении полицейского. Хотя это неправильно, это влечет произвол со стороны полиции. Три года за подобное деяние с учетом публичности дела в принципе было ожидаемо».

Руководитель юридической службы «Апология протеста» адвокат Алексей Глухов считает приговор Кириллу Жукову чрезмерно жестким.

Алексей Глухов адвокат, руководитель юридической службы «Апология протеста» «Позиция защиты, насколько мне известно, строилась на том, что, как бы он ни попал в этого сотрудника правоохранительных органов, это не могло с учетом амуниции сотрудника полиции причинить даже минимальные страдания полицейскому. Обвинение же говорило о том, что правоохранитель испытал мучительные боли и нравственные страдания. Понятно, чем обоснованы сроки: здесь явное желание максимально оперативно давать реальные лишения свободы тем участникам протеста, у которых дела хоть на соплях, но как-то могут идти в суды. А вот к вопросу о реальных сроках по 318-й статье — это серьезная проблема. Если помониторить сайты Следственного комитета, по 318-й реальное лишение свободы назначают только в двух случаях: если обвиняемый, ранее судимый, вступил в прямой контакт с правоохранителями — дал по лицу, пнул в пах. Либо это политическое дело, как это было по «болотке». Поэтому сроки, которые назначали вчера и сегодня, коррелируются с «болотным делом», там тоже были сроки плюс-минус три года в зависимости от признания вины, какие именно действия и прочее. Поэтому я считаю, даже если вдруг представить, что имело место совершение преступления и правоохранитель получил хоть какие-то болезненные ощущения от этих действий, это чрезмерно жесткое наказание, исходя из общей практики по 318-й статье в России. Как правило, назначают условное наказание либо исправительные работы, а очень часто штраф».

Накануне Тверской суд Москвы приговорил к реальным срокам еще двух участников акции 27 июля, которые полностью признали вину и заключили сделку со следствием. Их дела рассматривались в особом порядке, что предполагает безоговорочное согласие с предъявленным обвинением. Иван Подкопаев и Данил Беглец получили соответственно три и два года колонии общего режима.

В то же время СК 3 сентября прекратил уголовное преследование пяти фигурантов дела о массовых беспорядках. А студенту Высшей школы экономики Егору Жукову предъявили новое обвинение — в публичных призывах к экстремистской деятельности в интернете. Также его перевели из СИЗО под домашний арест.