По его словам, новая «Газель NN» — это машина-партнер, которая взаимодействует с человеком, находящимся за рулем
Вадим Сорокин. Фото: ГАЗ
В Москве проходит международная выставка коммерческого транспорта COMTRANS 2019, и один из ее ключевых участников — группа «ГАЗ». О новых моделях, которые компания разработала в этом году, Михаил Сафонов поговорил с президентом группы «ГАЗ» Вадимом Сорокиным.
В Москве сейчас проходит выставка коммерческого транспорта, и вы на ней представили целую серию новинок. Расскажите, пожалуйста, о них и о «Газели» нового поколения.
Вадим Сорокин: Действительно, мы показываем новую «Газель», и это машина нового поколения. Но на самом деле это нечто большее: это база в единой платформе, на основе которой будет идти развитие наших моделей в течение достаточно долгого времени. Если говорить образно, то все предыдущие модели — это инструмент в руках водителя, а новая машина — это машина-партнер. Она видит, слышит, оценивает дорожную обстановку, взаимодействует с человеком, который находится за рулем. Для этого в машине установлены «глаза» и «уши»: камеры, ультразвуковые датчики, радары, есть центральный блок управления — компьютер, который принимает решения от всех систем и общается с водителем. Машина видит дорожные знаки, неожиданные препятствия, следит за соблюдением полосы, имеет круговой обзор и подает сигналы или через экран, или через органы управления. Например, если вы выезжаете за полосу движения, вы почувствуете необходимость приложить дополнительные усилия на руле. Особенность новой платформы — это ее универсальность. Она подходит и для двигателей внутреннего сгорания, и для электродвигателей, для различных кузовных вариантов и позволяет внедрять интеллектуальные системы по мере необходимости и развития спроса. Мы назвали новую машину «Газель NN» — это и New Next, и Next Next, а еще одна возможная расшифровка — это Нижний Новгород. В 2021 году городу исполняется 800 лет, и эта разработка — своего рода подарок Горьковского автомобильного завода своему любимому городу.
На этой выставке представлены и электромобили. Насколько, на ваш взгляд, тема электрической тяги важна для России?
Вадим Сорокин: Это сложная тема: так или иначе, мы не сможем не рассматривать вопрос перехода транспортных средств на электропривод — мы придем к этому постепенно. Что касается оснований такого перехода — это тяга человечества к беспилотному автомобилю. Управление автомобилем базируется на электронных сигналах и импульсах, оно будет более быстрым и, как результат, безопасным. Мы придем к этому — это вопрос времени.
По Москве уже ездят электробусы, а у вас есть контракты со столичным правительством.
Вадим Сорокин: Да, московское правительство приняло революционное решение по развитию электрического транспорта и впервые в истории заказало большую промышленную партию электробусов. И именно благодаря этому решению отрасль получила новый импульс развития.
Это низкопольные автобусы?
Вадим Сорокин: Да, конечно.
Насколько это важно — делать именно такой транспорт?
Вадим Сорокин: Здесь мы уже говорим не об автомобилях, а об обществе, его отношении к людям с ограниченными физическими возможностями. При наблюдении за изменившимися требованиями к общественному транспорту заметно, что общество становится более гуманным и начинает думать о пожилых людях, о людях с ограниченными возможностями, о людях с тяжелыми сумками. Поэтому автобус с низким уровнем пола, позволяющий легко входить и выходить из автобуса, — свидетельство этой тенденции. Кстати, еще одна новинка, которую мы представляем на выставке, — это низкопольный микроавтобус, предназначенный для городских маршрутных перевозок. Причем эта машина изначально была разработана именно как маршрутное такси, а не как автомобиль для перевозки грузов, который потом адаптируют для пассажирских перевозок. Она рассчитана на 22 места, у нее низкий уровень пола, площадка для детских колясок, и есть облегченный заезд и место для инвалидных кресел. Мы уверены, что этот автомобиль скоро появится в крупных городах, а потом и по всей стране.
Мы говорим об электричестве как о перспективной теме, а если брать сегодняшний день, на ваш взгляд, какое топливо наиболее эффективно для коммерческого транспорта?
Вадим Сорокин: Сегодня с точки зрения стоимости самый эффективный и дешевый вид топлива для транспорта — природный газ. Также с точки зрения стоимости затрат на один километр природный газ более выгоден для любого вида транспорта по сравнению с дизелем и бензином. И с точки зрения экологии, и с точки зрения того, что запасы природного газа в нашей стране огромны. К тому же переход на газомоторное топливо позволит нивелировать отечественный конкурентный недостаток — огромные расстояния. Ведь всегда в себестоимости товаров, которые мы видим на прилавках наших магазинов, транспортная составляющая значительна. Единственное ограничение на развитие газового транспорта — это неразвитость заправочных решений. Однако за последние годы количество газовых станций растет и растет спрос на газовые автобусы. У нас уже есть полная линейка этих автомобилей. Мы первыми в стране освоили газовые двигатели и стали применять их и на среднетоннажных автомобилях, и на автобусах. На выставке мы впервые покажем новую модель грузовика «ГАЗон NEXT», работающую как на сжатом, так и на сжиженном газе. Последнее — это новое направление для России, но мы уверены, что оно будет активно развиваться в ряде регионов, особенно в Сибири с ее большими расстояниями.
Осталось только построить инфраструктуру.
Вадим Сорокин: Да и группа «ГАЗ» активно в этом участвует и оказывает поддержку.
Вы уже упомянули юбилей Нижнего Новгорода, но в этом году также исполняется 25 лет легендарной «Газели», которая буквально перевернула наш рынок коммерческого транспорта. Сохранилось ли что-то общее между сегодняшней «Газелью Next» и ее предшественницей?
Вадим Сорокин: Конечно, сохранилось. И вообще, наша стратегия — это развиваться эволюционно. Мы понимаем, что производим не легковые автомобили, где принятие решения о покупке зависит от моды и эмоций. Покупка коммерческого автомобиля подчиняется расчету и очень прагматична. Она зависит от стоимости владения, экономической эффективности, функциональности. За 25 лет мы продали порядка 2,2 млн «Газелей». Понятно, что это востребованный автомобиль, потому что он максимально соответствует требованиям потребителя. У наших конструкторов очень сложная задача — делать машины, которые обладают максимальной функциональностью, но при этом выгоднее, чем у конкурентов. А ведь это не только цена, но и простота, и невысокая стоимость обслуживания, и гарантия, и еще много факторов. Кстати, в новой «Газели NN», при всей сложности той технической начинки, которая у нее имеется, есть опция помогать водителю экономить деньги за счет снижения расхода топлива, предиктивной диагностики, снижения аварийности и других факторов.
К сожалению, компания уже больше года находится под американскими санкциями. Вы говорите о новых разработках, а как вам удается, находясь под санкциями, их производить и привлекали ли вы сторонние компании для этого?
Вадим Сорокин: Отвечая на этот вопрос, я бы хотел упомянуть еще одну юбилейную дату. В этом году инженерному центру «ГАЗа» исполнилось 90 лет. Это конструкторская школа для всей страны. У нас компетенция разработки автомобилей по полному циклу. И все те разработки, которые мы сейчас делаем, полностью наши. Сегодня мы сотрудничаем с российскими вузами и создаем инновационную среду для развития молодых инженеров. Вот этот накопленный инженерный потенциал «ГАЗа» так быстро никакими санкциями не убьешь. Но, конечно, надо признать, что проблемы из-за санкций есть и довольно серьезные. Министерство финансов США дает нам отсрочку по вступлению санкций в силу каждые три-четыре месяца.
Но все равно это дамоклов меч.
Вадим Сорокин: Да. Но что обычно происходит перед тем, как эта дата наступит? Мы не можем разместить новые заказы у поставщиков, пока не будет объявлена новая отсрочка, они не размещают заказ у своих поставщиков. И никто не знает, продлят или не продлят лицензию. После того как нам продлевают лицензию, мы приходим к своим поставщикам с новыми заказами, а они говорят: «Подождите, мы не можем вам их изготовить, потому что мы не заказали те или иные компоненты у своих уже поставщиков». Это создает значительные трудности, и то, что наши специалисты в этих условиях продолжают разрабатывать новые машины, наверное, это подвиг.
Я вспоминаю слова вице-премьера Дмитрия Козака, он как-то сказал, что у «ГАЗа» около 600 иностранных поставщиков. И вот в условиях санкций можно ли обеспечить локализацию, ну, если не 100%, то хотя бы близкую к этой цифре?
Вадим Сорокин: Вы правы, это масштабная задача. По сути, санкции выявили системную проблему отрасли — это чрезмерная импортозависимость, которая может в любой момент привести к остановке всей отрасли. И, конечно же, это вопрос добавленной стоимости. Например, сейчас, как мы с вами обсуждали, на рынке развивается новая технология — техника на электроприводе, но компонентной базы в стране для этого нет. Если мы эту технологию не освоим, если мы не будем производить соответствующие требованиям электротранспорта электродвигатели, батареи, системы управления двигателями, то через эту технологию, через автомобильные заводы все деньги утекут за периметр России. Куда? Совершенно понятно куда: Китай, Южная Корея, Европа. И в целом это касается не только новых видов транспорта: у нас нет производств, которые обеспечивают ключевую функцию автомобиля — движение. Это компоненты двигателя, компоненты коробок передач, системы управления, рулевое управление, тормозные системы. Есть проблемы с субкомпонентами, материалами. Например, резинотехнические изделия, современные подшипники: все это нужно заново создавать. И для этого должна быть общая отраслевая программа, чтобы такие производства создавались для всей отрасли, не только для «ГАЗа». Мы знаем, что Минпром работает над такой программой: ее основной принцип — максимальная унифицированность разрабатываемых компонентов, создание центров тех или иных компетенций, в которых должны быть сконцентрированы инженерные кадры и технологическая база. Этим нужно заниматься именно сегодня, когда происходят кризисные явления на рынке, сокращаются объемы производства, снижается занятость персонала. Новые компонентные производства дадут и новые рабочие места, и, что самое главное, технологический суверенитет страны.
К сожалению, компонентная база — это не только ваша проблема, это проблема, например, и космической отрасли.
Вадим Сорокин: Конечно, единственное отличие — это количество. Для космической отрасли нужны штуки, единицы, а автомобильная промышленность требует тысячи, сотни тысяч и миллионы тех или иных деталей. И управление этим комплексом, и создание комплекса по производству своих собственных отечественных автокомпонентов — это конечно же, государственная задача.
