Проект «Сканер» деанонимизирует силовиков с митинга 27 июля. Насколько это правомерно?
Лента новостей
Проект публикует в своих соцсетях фотографии и личные данные сотрудников спецслужб, которые разгоняли протестующих в центре Москвы. Могут ли этими данными пользоваться пострадавшие и насколько это законно?
Следственный комитет РФ возбудил еще два уголовных дела по фактам нападений на сотрудников Росгвардии на несанкционированной акции в центре Москвы 27 июля, сообщает ТАСС со ссылкой на источник в правоохранительных органах. Дела возбуждены в отношении неустановленных лиц: одно — по факту распыления перцового газа (пострадали два бойца Росгвардии), второе — по факту броска фрагмента бордюра в сторону военнослужащих.
Таким образом, уголовных дел в отношении протестовавших в прошлую субботу уже три. При этом нет информации о делах в отношении силовиков, которые применили силу к протестующим.
Тем временем антикоррупционный проект «Сканер» начал кампанию по опознаванию омоновцев и росгвардейцев, которые участвовали в силовом разгоне. На странице проекта в соцсетях публикуются их фото вместе с найденной информацией: имя, возраст, место рождения и ссылки на аккаунты. Под постами — гневные комментарии. Как пояснил глава проекта Conflict Intelligence Team Руслан Левиев, лица инициализируют с помощью сервиса по поиску человека по фотографии Findclone.ru и «Яндекс.Картинок».
Сегодня в Москве власть и полиция решили разгонять протест, на который выходят кандидаты и избиратели. По тегу #ониразгонялипротест деанонимизируем сотрудников полиции, которые в этом участвуют
— Проект "Сканер" (@munscanner) 27 июля 2019 г.
Насколько это законно? Комментирует адвокат правозащитной организации «Апология протеста» Федор Сирош, который сейчас защищает участников субботнего протеста.
— Есть два момента, которые между собой пересекаются. Это персональные данные любого гражданина, неважно — сотрудник полиции, не сотрудник полиции, и закон о полиции, где действия сотрудников — публичны. В том месте, где они не пересекаются, не противоречат друг другу, — это нормально, а где есть противоречия, нужно давать более детальную юридическую оценку. Пострадавшему, возможно, эта система поможет определить сотрудника полиции, чтобы в дальнейшем обратиться в полицию с заявлением о преступлении в отношении потерпевшего. Она может помочь, но юридического значения она в принципе не имеет. На митинге изначально сотрудники полиции должны действовать в соответствии с федеральным законом о полиции, где сотрудник должен при обращении гражданина представиться, представить удостоверение. Но все мои подзащитные, кто был задержан на митинге, как поясняют сами сотрудники, были задержаны в таких обстоятельствах, при которых не требуется отлагательств для прекращения противоправных действий. Их задерживали вне установленной законом процедуры.
— Представляться сотрудник обязан, но если какая-то ситуация, которая, по их мнению, не совсем штатная, то уже ничего не обязан?
— Да, закон о полиции достаточно подробно описывает действия сотрудников и случаи, в которых это должно или не должно быть.
— Если человек все-таки попал в ситуацию, когда ему нанесли некий вред здоровью, каким образом он может отстоять себя в суде?
— Непосредственно у меня таких дел в производстве сейчас нет. Но в целом человек, получивший легкий, средний, тяжелый вред здоровью, не способен без квалифицированной помощи все это довести до конца. Требуются экспертизы, показания, другие доказательства — видео, аудио.
Посты проекта «Сканер» с фотографиями росгвардейцев публикуются под хештегом #ониразгонялипротест. При этом на сайте «Сканера» нет информации о кампании по опознаванию росгвардейцев и омоновцев, объявление о старте акции размещено только в Twitter. Проект, согласно информации на его сайте, занимается исследованием соблюдения законов чиновниками и депутатами в регионах России и трансграничной коррупции. Создан при участии Бориса Немцова в 2014 году.
В МВД и Росгвардии этот проект пока не комментируют. Сотрудники Росгвардии, которые упоминаются в публикациях проекта, на сообщения не отвечают.
Насколько правомерна кампания проекта с учетом того, что выкладываются личные данные омоновцев и росгвардейцев? И можно ли, увидев нагрудный знак сотрудника, позже подать на него в суд за избиение на митинге? Рассуждает председатель коллегии адвокатов «Князев и партнеры», бывший следователь Андрей Князев.
Андрей Князев председатель коллегии адвокатов «Князев и партнеры», бывший следователь «Сам проект, может быть, и законен, но к нему могут быть вопросы. Еще больше вопросов именно к тем людям, которые выкладывают эти фотографии и данные на сотрудников в интернет. Защита права на личную жизнь и нераспространение личных данных распространяется на всех, в том числе на сотрудников правоохранительных органов. Если, не дай бог, что-то там с кем-то случится, какой-нибудь сумасшедший нападет и цепочка приведет к этому, то это может быть расценено как подстрекательство определенного рода. Если бы такая же система была создана, например, по поводу участвующих в митинге, я думаю, что было бы возмущение со стороны общественности. Вне зависимости от того, согласована или нет была акция, если человек получил какие-то увечья и он считает, что сотрудник полиции нарушил его право, то, безусловно, он может подавать в суд. Но для начала необходимо пожаловаться, чтобы возбудили уголовное дело или какую-то служебную проверку провели. Потому что некий Иванов в данном случае исполнял приказы руководства, это не два гражданина друг другу нанесли побои. Тогда да, в суд. А тут необходима другая процедура, необходимо привлекать к уголовной ответственности, если он вышел за рамки своих служебных обязанностей, злоупотребил ими».
На прошлой неделе активисты общественного движения «Правопорядковый номер» предложили нанести на форму или шлем каждого сотрудника МВД и Росгвардии личный номер крупным светлым шрифтом, чтобы позволить людям, избитым на акциях протеста, определить, кто из полицейских это сделал. Под петицией — более 20 тысяч подписей. Подобные крупные номера на форме правоохранителей введены в Северной Ирландии, в некоторых землях Германии, в Италии прямо сейчас идет подобная кампания.
Business FM поговорила с одним из авторов этой петиции, правозащитником Дмитрием Макаровым. Он отметил, что сейчас во время митингов полицейские часто прячут жетоны под бронежилет.
— Одно дело, когда вы обращаетесь и говорите, что в том-то месте такой-то безымянный человек, еще и в маске на лице, без каких-либо опознавательных знаков, избивал, другое дело, когда вы пишете, что боец такой-то с номером таким-то это предпринимал. То есть уже гораздо сложнее говорить о том, что не смогли установить, не знаем, кто это, и так далее. Вторая сторона медали — это некий сдерживающий эффект. Потому что сейчас мы видим уголовные дела в отношении протестующих, но мы не знаем ни об одном уголовном деле, даже о служебных проверках, в отношении омоновцев.
— Может ли участник митинга требовать от сотрудника спецслужб представиться?
— Диалога не складывается. Есть установка о том, что любой незаконный митинг должен быть разогнан, есть установка о том, что любые действия полиции и Росгвардии по разгону являются заведомо законными. Нам такая установка кажется изначально неверной.
— А как вы относитесь к проекту «Сканер»?
— Я не вникал в подробности того, как это устроено, но в целом я понимаю, из чего исходят подобные проекты. Мне кажется, тоже должна быть определенная мера. Чувство мести понятно и объяснимо, но не нужно ему поддаваться. Я не сторонник призывов к расправе над полицейскими или росгвардейцами. Давайте найдем какой-то правовой механизм решения этой проблемы.
Ранее Baza в своем Telegram-канале сообщила, что ФГУП «Охрана» Росгвардии заказало мониторинг публикаций о ведомстве и его сотрудниках в СМИ и соцсетях. По информации проекта, заказ получила компания «М 13» — разработчик системы мониторинга СМИ «Катюша», которой пользуются в основном российские государственные структуры. Стоимость контракта составляет якобы более 1,5 млн рублей.
Акция против недопуска оппозиции к выборам в галерее BFM.ru:
Рекомендуем:
Рекомендуем:
