Независимые кандидаты в депутаты Мосгордумы дошли до Центризбиркома

— Вы предлагаете, на мой взгляд, очень красивую формулу. Вы говорите: все, кто подал и собрал подписи и подал документы, вне зависимости от качества подписей и собранных документов, должны быть зарегистрированы. Прошу просто хотя бы сказать, есть ли такая норма в действующем законодательстве, федеральном и региональном, которая позволяет проводить регистрацию кандидатов без оценки поданных ими документов?

— В условиях, когда процедура выявления подлинности подписей, качества подписей не работает, это наша позиция, не вижу никакого другого выхода.

— Это ваша субъективная оценка как кандидата, но вы соглашаетесь с тем, что ваше предложение является в принципе незаконным.

— Я опираюсь на нормы конституции, которые гарантируют избирательное право гражданам России, как пассивное, так и активное. В данном случае нарушается и то и другое.

— Да, но юристы, наверное, скажут, что пассивное избирательное право и возможность воспользоваться имеют некие обременения. То есть человек должен все-таки сдать необходимые документы, комиссия принимает по ним решение. А так ведь мы можем продолжить эту цепочку: хочу, чтобы всех зарегистрировали, и следующий шаг — хочу, чтобы все, кто зарегистрирован, стали депутатами.

— Следят ли в Кремле за тем, как проходит кампания в Мосгордуму, как меняется ситуация?

— Безусловно, мы наблюдаем за тем, что происходит, за тем, какие решения принимаются. Но в целом это вопрос избиркома, и здесь Кремль просто не имеет ни полномочий, ни намерений вмешиваться в эту ситуацию.

— Но не считают ли в Кремле, что такая ситуация бросает тень на доверие к выборам?

— Я хочу напомнить слова президента, которые он неоднократно говорил, о безальтернативности чистых выборов. До сих пор в Москве выборы всегда проходили на достаточно высоком стандарте, это и является основополагающими тезисами, из которых уже все исходят.

— Но у Кремля ведь есть законодательная инициатива. Не считают ли в Кремле, что сама процедура сбора подписей кажется несколько архаичной?

— Не могу сказать, опять же, какой-то сформированной позиции на этот счет нет. Это никак не обсуждалось до сих пор.

— Но эти конкретные выборы — это повод для того, чтобы как-то пересмотреть этот вопрос?

— Это надо анализировать. Сначала должны пройти выборы, потом уже можно как-то анализировать их результаты. Но по ходу что-то делать, какие-то заключения, наверное, было бы неверно.

— Кандидаты и их сторонники говорят, что их снимают по совершенно надуманным предлогам. В «Ведомостях» была огромная статья о том, как проверяют фамилии, и там есть совершенно вопиющие случаи. Что бы вы ответили на это?

— Я все-таки хочу вам напомнить, что не «Ведомости» глаголют истину, истину глаголет суд. Если будут какие-то возражения, если будут какие-то жалобы, то всегда можно прибегнуть к судебной практике и, уже ориентируясь на суд, можно будет делать какие-то выводы. Пока все остальные выводы являются только рассуждением.

— По словам Булаева, когда он выступал на пресс-конференции, по каким-то моментам нашли понимание, хотя он неоднократно подчеркивал, что время обращения в ЦИК еще не наступило. По его словам, встреча была ликбезного характера, он активно педалировал фразу кандидата от 43-го округа Ивана Кульнева «закон что дышло: куда повернул, туда и вышло». В остальном, по словам Булаева, был конструктив. Он подчеркивал, что ЦИК руководствуется только законом, ЦИК не подталкивали к каким-либо другим решениям. Попытку поговорить на улице, то есть предыдущие акции, в ЦИК расценивают как слабость, сказали, что они всегда открыты, потому что, на их взгляд, если у кандидатов недостаточно аргументов, они в них не уверены и пытаются как-то заручиться поддержкой на улицах. Те из кандидатов, которые пойдут в ЦИК или в суды, как сказал Булаев, найдут решения, там все их документы будут в той или иной степени оценены.

— Насколько я понимаю, только три человека пришли, и там не было главных лидеров.

— Ни Любови Соболь, ни Яшина, ни Гудкова. Вопрос открытый. Митрохин на него ничего не отвечал, практически не было времени ему задать вопросы. Он коротко после разговора с членами ЦИК выступил, говорил только про себя. Хотя сказал, что в целом выступал от имени и других кандидатов. В ЦИК также сказали, что Мосгоризбиркому полностью доверяют. Я спросила, может быть, есть смысл отправить какого-то антикризисного менеджера в свете сложившейся ситуации. Сказали, что нет. После выступления представителя ЦИК сказал Митрохин, который возмутился в первую очередь тем, что не было Эллы Памфиловой. Митрохин также сказал, что представители ЦИК вырывали из контекста фразы, а тяжбы, как он сказал, «я опытный политик, ни к чему не приведут».

— То есть Митрохин не был удовлетворен итогами встречи?

— Абсолютно не был, как и его коллеги. Иван Кульнев сказал, что эта фраза про «закон что дышло» была на самом деле в контексте не предвыборной кампании, а в контексте санкций. Кандидаты, которые пришли, абсолютно недовольны, ЦИК настроен на конструктивный диалог, говорит, что время обращаться к ним еще есть, что пока ситуация некритичная и к Мосгоризбиркому у ЦИК пока абсолютное доверие.

— Мы посчитали, у меня есть десять дней на обжалование в городской комиссии, потом еще будет десять дней на обжалование в избиркоме.

— То, что сегодня ряд оппозиционных кандидатов не пришли в ЦИК, на что-то влияет? Многие говорят, что каждый сам за себя, все сами ведут переговоры за свои подписи.

— Конечно, у каждого есть своя повестка и свои действия, тем не менее мы продолжаем координировать действия, у нас для этого создан механизм оперативной ежедневной коммуникации между всеми оппозиционными кандидатами. И мы все вместе готовим большой митинг 20-го числа. Поэтому то, что говорят, несправедливо. Конечно, мы все самостоятельные люди, у каждого есть свои дела, своя повестка, тем не менее я давно не помню такой координации между такими разными оппозиционными политиками, как это происходит сейчас. В значительной степени, конечно, избирательная комиссия смогла сделать невозможное — объединить оппозицию. Я думаю, что слухи о расколе запускаются теми людьми, которые очень хотят, чтобы этот раскол случился. Но пока никаких его признаков нет.