Бизнесмена — противника IKEA отправили в колонию на восемь лет

Известный своими многомиллиардными тяжбами с IKEA бизнесмен Константин Пономарев получил восемь лет колонии за организацию заведомо ложного доноса. Защита считает приговор противоправным и намерена его обжаловать

Люберецкий городской суд Подмосковья 9 июля приговорил к 8 годам лишения свободы бизнесмена Константина Пономарева, получившего известность благодаря многомиллиардным тяжбам с IKEA. Предприниматель и его адвокат Максим Загорский были признаны виновными в четырех эпизодах организации заведомо ложного доноса (ч. 3 ст. 33, ч 3. ст. 306 УК РФ). Осужденного на 7 лет и 8 месяцев колонии юриста взяли под стражу в зале суда.

Находившийся под домашним арестом Максим Загорский, предвидя «посадку», приехал в суд с вещами, прихватив с собой большую спортивную сумку. Константин Пономарев же, доставленный из СИЗО конвоирами, надел белую майку с логотипом IKEA. Под ним он нанес надпись фломастером: «Погибаю, но не сдаюсь». Ранее для подсудимых обвинение запросило по 8,5 года колонии.

Из-за большого объема приговора судья Ирина Журавлева решила оглашать его сидя. На это ушло семь часов с перерывом на обед.

Все дело о преюдиции

Суд согласился с версией обвинения о том, что в 2014-2015 годах бизнесмен Пономарев с помощью своего юриста инициировал у мировых судей 210-го и 211-го судебных участков Раменского района четыре дела частного обвинения по статье «клевета». По трем были вынесены приговоры в пользу Пономарева, а одно, возбужденное в отношении него по заявлению некоего Власенко, суд прекратил в связи с неявкой частного обвинителя. Тот обвинял бизнесмена в использовании мошеннических схем в тяжбах с IKEA. Решения судов в дальнейшем предприниматель хотел использовать для создания преюдиции (когда решения одного суда обязательны для другого без проверки доказательств) в спорах со шведским ретейлером. Первоначально дело Пономарева и Загорского должен был рассматривать Раменский городской суд, но судья Валентина Уткина взяла самоотвод, и процесс перенесли в Люберецкий городской суд.

В ходе разбирательства, которое длилось с декабря 2018 года, подсудимые вину отрицали. Пономарев же настаивал, что его уголовное преследование было инициировано для того, чтобы прекратить его разбирательства с компанией IKEA.

Защита просила оправдать подсудимых за отсутствием в их действиях состава преступления, апеллируя к тому, что решения мировых судов никто не отменил, а следовательно, они законны.

«Все изложенные факты и правовая позиция [подсудимых] свидетельствуют о том, что на момент рассмотрения дела Пономарева в Люберецком суде имеются вступившие в законную силу приговоры мирового суда, которыми установлено, что сведения, изложенные в заявлениях в мировой суд, которые обвинение квалифицирует как ложный донос, имели место в действительности и были подтверждены в ходе состязательного судебного разбирательства», — заявила ранее в прениях сторон защитница Пономарева Анна Ставицкая. Она отметила, что в одном процессе, инициированном Власенко, ее клиент «при всем желании не мог искусственно создавать доказательства обвинения, так как его задача в этом процессе была — защищаться».

Константин Пономарев. Фото предоставлено BFM.ru адвокатом Пономарева Анной Ставицкой

Тяжбы с IKEA и друзья из прошлого

Уголовное дело в отношении Пономарева было возбуждено после судебных тяжб бизнесмена с «Кубаньэнерго», которой он предоставлял генераторы во время энергетической блокады Крыма, а также с компанией IKEA из-за аренды генераторов для ее гипермаркетов в Санкт-Петербурге. Предпринимателю удалось через суд добиться возврата генераторов, а также отсудить у IKEA 25 млрд рублей. Позже он подал новые иски и выиграл их. Однако впоследствии эти решения были отменены, а правоохранители решили, что Пономарев использовал в своем бизнесе мошеннические схемы.

Первоначально Пономареву вменялись шесть статей УК, основными из которых были «покушение на мошенничество» и «уклонение от уплаты налогов с организации в особо крупном размере» (ч. 3 ст. 30 и ч. 4 ст. 159 и ч.2 ст. 199 УК РФ). Однако позже дело по более тяжким обвинениям выделили в отдельное производство, в настоящее время его продолжает расследовать СКР Москвы.

Константин Пономарев в 1996 году совместно с гражданином США Джеймисоном Файерстоуном был совладельцем компании Firestone Duncan, осуществлявшей консалтинговый и аудиторский бизнес. Фирма являлась партнером инвестфонда Hermitage Capital Уильяма Браудера, для которого, как утверждает МВД, была разработана схема по обходу законодательных ограничений скупки иностранцами акций «Газпрома» при помощи сокурсника Пономарева Сергея Магнитского, который умер в СИЗО в 2009 году. В 2013 году Тверской суд Москвы приговорил Браудера заочно к 9 годам лишения свободы. Он и Магнитский были признаны виновными в уклонении от уплаты налогов с организаций на сумму более 0,5 млрд рублей, но дело в отношении Магнитского суд прекратил в связи со смертью. В 2017 году Браудеру вынесли второй приговор: по нему он вновь получил заочно 9 лет колонии.

Надпись на майке

Что же касается приговора, вынесенного Люберецким городским судом Пономареву и Загорскому, то защитники осужденных считают его незаконным. Так, адвокаты бизнесмена Владимир Постанюк и Анна Ставицкая разделяют мнение клиента о том, что это дело — следствие его корпоративного конфликта с IKEA.

«Наш подзащитный считает, что люди, которые ранее были заявителями у мировых судей, а потом изменили показания, сделали это по просьбе представителей IKEA. Еще во время обеда Константин Пономарев написал на спине своей футболки: «IKEA + ФСБ = 8 лет». Он знал, что ему дадут такой срок», — сказала Business FM Анна Ставицкая. Она добавила, что, хотя само дело расследовал Следственный комитет, оперативное сопровождение осуществляла ФСБ, а ее подзащитный первоначально сидел в «Лефортово».

С учетом того, что Пономарев был арестован 7 июня 2017 года, а по закону один день в изоляторе приравнивается к 1,5 дням в колонии общего режима, получается, что осужденный уже отсидел чуть больше трех лет. Ходатайство об условно-досрочном освобождении он может подать, отбыв половину срока, то есть примерно через год. Однако защита не собирается ждать, пока он пройдет, и намерена подать в Мособлсуд апелляцию.