Фигурант дела о резиденции Путина продал имущество на 0,5 млрд, пока сидел в СИЗО

Об этом Business FM заявила главный свидетель обвинения по делу о хищении 1,2 млрд рублей при строительстве резиденции президента в Ново-Огареве. Она направила заявление главе СК Александру Бастрыкину, требуя возбудить дело против следователя

Уголовное дело о хищении более 1,2 млрд рублей при строительстве объектов резиденции президента в Ново-Огареве продолжает обрастать скандальными подробностями. Бывшая супруга одного из предполагаемых участников преступного сообщества, гендиректора ООО «Стройфасад» Станислава Кюнера, Юлия Пасова направила заявление в Следственный комитет, в котором просит возбудить уголовное дело в отношении следователя Сергея Новикова. В нем она сообщает сведения о том, что руководитель следственной группы мог быть причастен к выводу имущества фигуранта на сумму более 500 млн рублей.

Стоит отметить, что именно Пасова обратилась осенью 2016 года в ФСБ с заявлением о хищении бюджетных средств. Она считается главным свидетелем обвинения и находится под госзащитой.

Но лишь 21 марта 2017 года не ФСБ, а Следственный комитет возбудил дело, фигурантами которого впоследствии стали 11 человек, в том числе глава холдинговой компании «Форум» миллиардер Дмитрий Михальченко и бывший директор ФГУП «Атэкс» Федеральной службы охраны (ФСО) Андрей Каминов. Их следствие считает организаторами преступного сообщества (ч. 3 ст. 210 УК РФ), которое с помощью гендиректора компании «Балтстрой» Дмитрия Сергеева и руководителей компаний-субподрядчиков в 2014-2015 годах похитило 1,263 млрд рублей в ходе выполнения госконтракта по строительству в Ново-Огареве дома приемов, гостиницы со спортзалом, комендатуры, гаража, ангара для хранения парковой техники, контрольно-пропускного пункта, котельной и ограждений. В зависимости от роли фигурантам вменяются организация и участие в преступном сообществе, а также растрата в особо крупном размере (ч. 3 ст. 210 и ч. 4 ст. 160 УК РФ). Большинство вину отрицают, но четверо «строителей»: Станислав Кюнер, Дмитрий Сергеев, Сергей Перевалов и Дмитрий Торчинский заключили сделки со следствием. Их дело выделено в отдельное производство.

В заявлении Пасовой, копия которого имеется в распоряжении Business FM, заявительница просит провести проверку на предмет наличия в действиях старшего следователя по особо важным делам Сергея Новикова состава преступлений, предусмотренных статьями 293 и 285 УК РФ (халатность и злоупотребление должностным положением).

Недвижимость на 0,5 млрд рублей

Она сообщает, что еще в ходе доследственной проверки и расследования дела максимально подробно описала события, свидетельницей которых являлась, а также «указала на имущество, которое было приобретено обвиняемым Кюнером на средства, полученные в результате преступлений». Заявительница сообщила о пяти объектах. Так, по ее данным, будучи заместителем гендиректора ФГУП «Атэкс», Кюнер обзавелся двумя земельными участками в Истринском районе Подмосковья, в коттеджном поселке «Истра Кантри Клаб — 2» площадью 1296 и 1392 квадратных метра. На одном был построен жилой дом площадью 356,6 квадратных метра, а на втором компания «Балстрой» возвела гостевой дом площадью 419 квадратных метров. Также обвиняемый владел таунхаусом в Сочи. «Все указанные объекты недвижимости были оформлены на Кюнера, и в момент его задержания 21 марта 2017 года в вышеуказанных жилых помещениях были проведены обыски», — указала она. По ее данным, стоимость этого имущества по самым приблизительным подсчетам составляет от 300 до 500 млн рублей.

Заявительница отмечает, что, по закону, следователь должен был наложить арест на имущество обвиняемого для обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска потерпевшего — ФСО, которой был причинен ущерб на сумму 1,2 млрд рублей. Однако он этого не сделал. А позже выяснилось, что имущество было переоформлено на друзей Кюнера и несколько раз перепродано. Об этом Пасовой стало известно, когда в декабре 2018 года она получила ответ на свою жалобу в Генпрокуратуру на бездействие следователя. «Невозможно не прокомментировать тот факт, что имущество Кюнера было переоформлено после его задержания и избрания меры пресечения в виде заключения под стражу, то есть после 21 марта 2017 года», — указывает она. По ее мнению, следователь мог умышленно не наложить арест на имущество или даже помочь попасть нотариусу в СИЗО, чтобы обвиняемый смог переоформить недвижимость.

Домашний арест без браслета

Business FM связалась с Юлией Пасовой. Она рассказала, что «первые сомнения у нее закрались», когда в сентябре 2018 года Станислава Кюнера перевели под домашний арест. «Я не понимала, на чем основано изменение меры пресечения, и мотив, что это было из-за сделки со следствием, меня не убедил. Такое резонансное дело, связанное с резиденцией президента. Тем более что, по словам юристов, обвиняемых по ч. 3 ст. 210 УК из СИЗО не выпускают. Поэтому я просто заказала выписку из ЕГРН и с удивлением обнаружила, что имущество оформлено на давнего друга нашей семьи, жительницу Санкт-Петербурга Светлану Борт, с которой я больше не общаюсь. Потом выяснилось, что она была не первым владельцем», — поведала она. По словам Пасовой, после всех ее жалоб на следователя тот 29 марта 2019 года, словно в отместку за ее активность, добился в Басманном суде ареста трех объектов недвижимости Кюнера, которые находятся у него в долевой собственности. Среди них — квартира на Мичуринском проспекте, половина которой досталась ей после развода с мужем и которая была куплена им еще до его работы в ФГУП «Атэкс». Там она проживает вместе с детьми. Стоимость этого имущества не соизмерима с тем, что обвиняемый успел продать, отмечает она.

Условия домашнего ареста Кюнера у нее вызывают вопросы. «В открытом доступе появилось видео с праздника в арендованной им вилле в престижном поселке «Княжьи озера» на Новорижском шоссе, где он стоит в футболке и в шортах и видно, что никакого электронного браслета на нем нет, — рассказала Пасова. — Зачем в деле, которое касается резиденции президента, пытаться себе что-то урвать? Других объяснений я не вижу. Ведь такое ощущение, что за имущество Кюнера следователь бьется, как за свое личное».

Исчезнувшие деньги

Стоит отметить, что недавно другой фигурант этого громкого дела Андрей Каминов пожаловался Александру Бастрыкину на действия следователя Сергея Новикова в связи с пропажей при обыске на даче у его матери 30 тысяч долларов и почти 500 тысяч рублей. Следователь отказал в проведении доследственной проверки по данному факту, а суд признал его действия законными. У Каминова, в отличие от Кюнера, нашлось не так много имущества. Басманный суд арестовал коллекцию картин и икон стоимостью 4,5 млн рублей, а также дом и земельные участки его родителей, которые, по словам обвиняемого, были куплены задолго до возбуждения уголовного дела.

В настоящее время фигуранты дела Михальченко знакомятся с материалами. Защитники большинства из них считают обвинения абсурдными и приводят в пример недавний приговор экс-главе Коми Вячеславу Гайзеру и его подельникам. Он действительно остался незамеченным на фоне осужденного в тот же день экс-полковника МВД Дмитрия Захарченко.

Между тем, 10 июня Замоскворецкий суд столицы оправдал фигурантов по самой тяжкой статье «создание и участие в преступном сообществе» (ст. 210 УК РФ), той самой, которая является главной и в деле о хищениях в Ново-Огареве. Это стало сенсацией, ведь ряд из них признали вину. Защищавший председателя Госсовета Республики Коми Игоря Ковзеля адвокат Руслан Закалюжный отмечает, что «многие подсудимые находились под беспрецедентным давлением, которое на них оказывалось в ходе предварительного следствия, и были вынуждены оговорить себя и других лиц в преступлениях, которых они не совершали, в частности во взяточничестве, лишь бы остаться на свободе».

«Досудебщики» и не признавшие вину

Само дело сопровождали скандалы, о которых сообщала Business FM. Так, один из «финансистов-технологов» Демьян Москвин весной 2018 года признался, что оговорил Гайзера и других под угрозами следователей, а вскоре в СМИ появились распечатки «нецензурных» разговоров руководителя следственной бригады генерала Николая Тутевича и его подчиненных, которые инструктировали Москвина, какие показания он должен давать на процессе Гайзера.

Фигурант, заключивший досудебное соглашение о сотрудничестве, сделал ложные признания, получив явно не тот срок, который ему обещали: шесть лет строгого режима и штраф в 2 млн рублей. Позже вынесенный в особом порядке приговор Мосгорсуд отменил, и теперь дело Москвина суд рассматривает повторно. Подсудимый вину отрицает. До этого другой «досудебщик» — заместитель председателя правительства Республики Коми Констанин Ромаданов был осужден на семь лет колонии строгого режима и штраф в 170 млн рублей. Приговор по его делу уже вступил в силу.

Большинство же не признавших вину фигурантов дела Гайзера получили гораздо меньшие сроки. Сам Гайзер был приговорен к 11 годам заключения, остальные осуждены на сроки от пяти лет условно до девяти лет в колонии строгого режима. Трое из них (Ковзель, Хрузин и Марущак) уже практически отбыли назначенное наказание и скоро должны выйти на свободу.

Статья для любой бизнес-структуры

По словам экспертов, суды устали от злоупотреблений со стороны следственных органов, которые необоснованно и избыточно вменяют статью «преступное сообщество» бизнесменам. В последнее время они все чаще выносят оправдательные приговоры.

Аналогичная статья вменяется и главе группы «Сумма» миллиардеру Зиявудину Магомедову, которому инкриминируется хищение более 2,5 млрд рублей при строительстве ряда объектов. Его еще не скоро ждет суд.

Председатель Московской коллегии адвокатов «Мове» Лариса Мове, которая участвовала в данном деле, констатирует, что несовершенство законодательства и злоупотребления со стороны следствия приводят к тому, что данная статья стала вменяться бизнесменам «повально». Защитница является членом Общественного совета Центра общественных процедур «Бизнес против коррупции» при аппарате уполномоченного по правам предпринимателей Бориса Титова и говорит, что таких дел очень много, называя дело Магомедова показательным.

«Люди 15 лет занимались бизнесом, а теперь их обвиняют в создании ОПС. А ведь под понятие ОПС сейчас попадет практически любая коммерческая структура, если, не дай бог, люди совершили не ту сделку, или их бизнес кому-то понадобился, или правоохранителям понадобилось поставить палку, или они с кем-то не поделились. Не важно, по какому поводу к ним пришли, любую организацию по нашему законодательству можно обвинить в организации ОПС. В этом весь кошмар», — говорит Мове.

Эксперт отмечает, что суды действительно часто оправдывают по 210-й статье, но, пока дело дойдет до суда, у людей успевают отнять бизнес, ведь статья позволяет остановить коммерческую деятельность, наложив арест на бизнес-активы. «Люди напуганы и готовы давать любые показания, лишь бы к ним не прилипло и лишь бы к ним не приставали», — резюмирует она.

Адвокат Тимур Хутов, получивший прошлым летом оправдательный приговор в Замоскворецком суде по статье 210 УК в деле турецких предпринимателей, добавляет, что по таким делам больше всего удивляет позиция Генпрокуратуры. «С одной стороны, генпрокурор Юрий Чайка в своих выступлениях часто осуждает следствие за злоупотребление практикой досудебных соглашений. А его подчиненные массово заключают их и потом на них же строят обвинение, как это было в деле Гайзера и Михальченко», — отмечает он.